Мармеладные убийства в парке Сеула - Чо Йеын

Гнев, временно уступивший место усталости, вспыхнул с новой силой. Ну и что, что он племянник главного кадровика? Разве это дает ему право себя так вести? Десять или даже двадцать минут переработки никто не оплатит.

Минутная стрелка часов неумолимо бежала вперед. Сачжун остановился и снял голову костюма. Показалось его потное, раскрасневшееся лицо. Мальчик, собравшийся подойти за шариком, вздрогнул, сделал несколько шагов назад и побежал к родителям.

Достало все, особенно этот парк! Вот бы он под землю провалился…

Люди удивленно смотрели, как человек в костюме талисмана недовольно топал куда‐то, держа голову Мишки Сони подмышкой. «Что же мне делать?» – бормотал он себе под нос.

Сначала нужно снять этот дурацкий костюм и сказать Ёнду пару ласковых. «Может, ты и племянник кадровика, но что с того? Думаешь, вообще ничего делать не нужно?» А потом он тряханет его за шею…

Чувство несправедливости давило, как и зависть к коллегам, но было особенно неприятно чувствовать такое по отношению к Ёнду.

Не удивительно, что в таком состоянии Сачжун не заметил неровность на дороге. Выпирающий живот костюма тоже не сильно этому способствовал. Он с громким шлепком упал на землю. Взрослые сочувствующе ахнули, а дети захихикали. Сачжуну даже вставать не хотелось. Вот бы просто раствориться…

Наконец он собрался с силами, приподнялся на локтях и увидел протянутую ему руку. Та принадлежала человеку в желто-зеленой форме сотрудника парка. Это оказался тот самый продавец мармелада. Лицо его находилось в тени и было почти полностью скрыто кепкой, но Сачжуну показалось, будто мужчина смеется над ним. Что за день такой: дети издеваются, кошки осуждающе мяукают… Спасибо, но никакую помощь он принимать не будет.

Сачжун не без труда встал и уже собрался уходить, не обращая никакого внимания на продавца мармелада, но тот протянул ему упаковку сладостей. Тех самых, что раздавал всем остальным. Мармеладки лишь напомнили о Ёнду и бардаке в комнате, отчего стало хуже.

– О себе лучше подумай. Подрабатываешь тут в парке развлечений…

С этими словами Сачжун отмахнулся от протянутой пачки, и та упала на землю. Продавец на это никак не отреагировал. Парень решительно направился дальше, задев плечо чудака. Он чувствовал на себе его пристальный взгляд, но ему было не до этого.

– Попробуйте мармелад! – радостно крикнул продавец. – Такого вы больше нигде не найдете!

* * *

– Ау! Ты в курсе, сколько сейчас времени?

Сачжун барабанил в дверь изо всех сил. Наконец внутри комнаты началось какое‐то движение.

– Ты что, спал все это время?!

Из-за двери показался Ёнду. Он и близко не был готов к работе.

У них и раньше были проблемы, но кто бы мог подумать, что он настолько безответственен? Терпеть это больше нельзя. Сачжун глубоко вздохнул, готовясь выпалить все, что у него успело накопиться на душе, как Ёнду непривычно высоким голосом сказал:

– Это сейчас неважно.

Порой мы злимся так сильно, что остается только посмеяться.

– Что ж, – хмыкнул Сачжун. – Если работа – это, по-твоему, неважно, то…

– Мне нужна твоя помощь. Пойдем.

Сачжун был ошарашен. Идти? Куда? В рабочее время? Ёнду считает, что может себя так вести, потому что он чей‐то племянник? Сачжун снова ухмыльнулся:

– Не смеши меня.

Ёнду полез в карман и вытащил смятые 50‐тысячные купюры.

– Вот, здесь полмиллиона [2], – сказал он и сунул деньги соседу. – Ты знаешь, у меня никого больше нет. Но это срочно. Мне нужно кое с кем встретиться, и я боюсь, что что‐то пойдет не так. Надеюсь, все пройдет хорошо, но присмотри за мной издалека на всякий случай. За работу не переживай, я все улажу. Я тебе еще больше заплачу, когда получу деньги. Честное слово.

Сачжун бросил взгляд на желтые купюры. Как только он услышал «полмиллиона», вся его злость разом исчезла. Теперь сосед находился в зависимом от него положении. Мужчина сложил руки и окинул собеседника взглядом. Кажется, он не шутит. Глаза блестят больше обычного. Есть в них что‐то пугающее…

Сачжун быстро провел привычные расчеты: «Полмиллиона – это почти три дня тяжелого труда. Если к этому добавить то, что у меня уже есть… На полмиллиона можно снять уютную студию в Сеуле… Нет, сначала нужен депозит. Плюс зарплата…»

Сачжун улыбнулся. Свою смену он отработал, так что точно ничего не потеряет. Только приобретет. Если начальство спросит, почему Мишки Сони нет на рабочем месте, то он отправит их к Ёнду.

Сачжуну все больше нравилось сложившееся положение дел. Стараясь не выдавать этих чувств, он достал купюры и пересчитал их. Ровно десять.

– То есть мне просто нужно куда‐то пойти с тобой?

Ёнду поспешно кивнул, словно опасаясь, что сосед с минуты на минуту передумает. Хоть того и терзали некоторые сомнения, деньги в кармане оказались достаточно весомым аргументом. Тем не менее он решил на всякий случай уточнить:

– Это же не опасно? У меня не очень хорошее предчувствие…

– Нет, нет. Тебе даже показываться не обязательно. Спрячешься где‐нибудь и снимешь нас на видео. А может, ты больше денег хочешь?

Ёнду метнулся к шкафу и вытряс из него несколько десятитысячных купюр.

Сачжун, уже не скрывая радости, спросил:

– А сколько ты мне в итоге заплатишь?

– Треть.

– Обещаешь?

Ёнду быстро закивал, как сломанная игрушка. Сачжун сунул протянутые ему деньги в карман и мысленно записал: «плюс 4»[3].

* * *

Мужчины направились к пустырю за парком развлечений. Когда‐то там собирались построить аквапарк, но из-за проблем с бумагами на землю проект свернули. Вход на участок преграждал большой металлический забор, и попасть внутрь можно было через одну-единственную дверь, на которой висела табличка «Посторонним вход воспрещен». Ёнду достал неизвестно откуда взявшийся у него ключ и легким движением открыл калитку.

Узкая заросшая тропинка вела к заброшенному домику. Повсюду валялись части старых аттракционов и различный строительный мусор. Среди прочего была и машинка с автодрома, сделанная в форме головы Мишки Сони. Глаза сияли все так же ярко, но остальные детали успели со временем заржаветь.

Сачжун спрятался в домике и начал снимать видео. Длинные лозы и палатки надежно скрывали его от посторонних. Ёнду занял место в стороне, среди сломанных вывесок и деталей, разбросанных как полоса препятствий. Выглядел он взволнованно.

Сачжун задержал дыхание и стал тихо шептать:

«Зарплата плюс 54 плюс еще сколько‐то… Сколько же это часов работы?»

На его губах заиграла легкая улыбка. Все будет хорошо. Это его счастливый день.

Немного успокоившись, Сачжун продолжил бормотать свое заклинание.

На дороге между заброшенным участком и горами