Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 - Дэн Браун

С какой стати Эйприл было говорить об этом именно Райану? И с какой стати Райан поверил бы ей?

Ханна вспоминает закрытую дверь комнаты Эйприл поутру, за которой явно занимались сексом, и то, как, спустившись к завтраку, она увидела веселого и ничего не подозревавшего Уилла в столовой. «Не будет нахальством попросить тебя прихватить для меня еще один кофе?»

– Извините, – приходит в себя Ханна, отодвигает стакан и встает. – Мне пора. У меня назначен прием. Надеюсь, я вам помогла.

Вранье. По-прежнему так и не вполне понятно, что именно нужно журналисту, однако какие бы планы он ни строил на ее счет, она не сообщила ему ничего нового. Зато на нее обрушился целый поток нежелательной информации, которую теперь предстояло обдумать, рассортировать и как-то с ней жить. «Зачем я сюда пришла? Почему я на это согласилась?»

– Да, спасибо, – благодарит Джерайнт. Он тоже поднимается и провожает Ханну до выхода, хотя ей отчаянно хочется попросить не делать этого. – Покорно благодарю. Вы позволите вам позвонить, если я что-нибудь еще раскопаю?

Вопрос заставляет Ханну остановиться, она старается придать лицу нейтральное выражение, чтобы не выдать охвативший ее ужас. Раскопает? Зачем ему что-то раскапывать?

– Что вы имеете в виду? – ровным тоном спрашивает Ханна.

– Ну, знаете, я говорю с разными людьми, с адвокатами Невилла, некоторыми членами семьи Эйприл. Если я что-то узнаю, это, возможно, вас тоже заинтересует.

«Нет, – хочет сказать Ханна. Не сказать – выкрикнуть во весь голос. – Нет, я хочу забыть об этом деле, оставить его позади, притвориться, что ничего не было. Оставьте меня в покое!»

Увы, не выйдет. Притвориться, что ничего не было, не получится. Особенно, если она действительно допустила ошибку. Джерайнт прав – Ханна целых десять лет пыталась заглушить эти мысли, оттолкнуть их прочь, спрятать подальше. А они не уходили насовсем, продолжали ее терзать. Почему Невилл год за годом подавал апелляции, саботируя собственное досрочное освобождение? Почему никто тогда не слышал шума борьбы? Почему на месте убийства не обнаружили ДНК Невилла? Эти вопросы плавали на поверхности сознания Ханны долгими часами от полуночи до рассвета, несмотря на попытки утопить их с помощью снотворного, терапии и повседневных рутинных дел.

А тут такая новость – Эйприл, возможно, была беременна. Последняя капля. Невозможно просто отмахнуться, проигнорировать.

Ханна прикрывает глаза. Перед внутренним взором появляется образ Невилла, изможденного, обессилевшего старика из новостного выпуска Би-би-си, вид у него затравленный, взгляд – умоляющий.

Ханна открывает глаза.

– Ладно. – Короткий, сдавленный ответ срывается с губ сам собой.

Она поворачивается, спускается, стуча каблуками, по лестнице, кладет на стойку бумажку в пять фунтов и, не дожидаясь сдачи, выходит. Добрая хозяйка озадаченно смотрит ей вслед.

– Вам нездоровится, милочка? – доносится из-за закрывающейся двери ее озабоченный голос.

Ханне хочется ответить «нет», сказать: «Со мной все в порядке, все будет хорошо».

Но она сама в это не верит.

До

– Ты придешь? Точно придешь?

Наступил вечер премьеры спектакля, в котором играла Эйприл. Впервые после их знакомства восемь месяцев назад Ханна видела, что ее подруга по-настоящему нервничала. Эйприл расхаживала по комнате, дрожа от переполнявшей ее энергии, бормотала сквозь зубы строчки роли и ругалась, когда что-то пропускала.

– Ханна! – рявкнула она, когда Ханна замешкалась с ответом. – Я спросила, обещаешь ли ты, что придешь?

– Да! – недовольно ответила Ханна и уже мягче добавила: – Да, Эйприл, обещаю. Я уже говорила.

– Народ зациклился на чертовой подготовке к экзаменам. Боюсь, будут сидеть и зубрить. Из Хью согласие пришлось выдирать клещами. Нет ничего хуже, чем смотреть на премьере в пустой зал.

– Зал не будет пустым. Я приду, Эмили тоже твердо обещала.

А Уилл? Ханна не знала, придет ли он, и не стала интересоваться. В отношениях Эйприл и Уилла давно что-то было не так, но у Ханны не поворачивался язык спросить, что именно. Она страшилась ответа Эйприл и боялась чем-нибудь выдать себя.

– Другие члены труппы наверняка тоже позовут друзей. Кто-то даже повесил объявление в баре. Наверняка соберется куча народу. В котором часу тебе нужно быть на месте?

– В шесть. – Эйприл взглянула на телефон. – Черт! Уже пора. Грим жутко долго накладывать. Клянешься, что придешь?

– Да, приду. В первый ряд сяду. Клянусь. Давай, иди уже!

Когда Эйприл ушла, Ханна позвонила Эмили:

– Эм? Надеюсь, ты не забыла о сегодняшнем вечере? Эйприл вся как на иголках.

– Как? Уже сегодня? – Эмили явно силилась вспомнить.

– Да, сегодня. Премьера Эйприл, не забыла? В «Бертон Тейлор».

– Черт!

Повисла пауза. Ханна слышала, как щелкают клавиши компьютера – Эмили проверяла свой ежедневник.

– У меня завтра экзамен.

Заканчивались последние две недели триместра, все студенты погрузились в подготовку к годовым экзаменам – первым из тех, которые реально могли обернуться провалом.

– Эм, ты должная прийти! Она с ума сойдет. Жутко переживает, что придется выступать перед пустым залом. Если и мы не придем…

– Как у нее это получается? Я знаю, Эйприл не посещает лекции, и в столовой я ее не видела уже давно. Она репетировала без остановки, и пьеса будет идти каждый вечер всю неделю, так ведь? Она когда вообще занимается?

– Честное слово, понятия не имею. – Ханна задавалась тем же вопросом всякий раз, когда Эйприл приходила после одиннадцати вечера, взвинченная, переполненная эмоциями и переживаниями. – Она почти не спит. Я прошлой ночью проснулась в четыре утра – захотела в туалет, а она сидит и что-то пишет.

– Ни хрена себе! Я бы тоже не отказалась принять то, что она принимает. Скоро имя свое забуду.

– И я. Осталось одно задание, но самое паршивое. – Ханна имела в виду ждавший на столе перевод с древнеанглийского, весь испещренный ее пометками в попытке запомнить сложные склонения. Приемлемый перевод едва удавалось сделать, держа на коленях экземпляр «Наставления по древнеанглийскому языку».

– Ну, лады, – сказала Эмили тоном, которым заканчивают разговор. – Пожалуй, вернусь в забой. Ты когда выходишь?

– Спектакль начнется в восемь, идти около пятнадцати минут. Скажем, в полвосьмого? – Она запнулась, пытаясь сообразить, как лучше построить вопрос. – Ты не знаешь, другие придут?

– Уилл должен прийти. Вряд ли Эйприл позволит ему соскочить. Хью, наверное, тоже, он всегда выполняет распоряжения Эйприл. Райан хотел отговориться, мол, у него игра в регби, но я сказала, что не намерена страдать на премьере в одиночку. Надо будет послать ему сообщение, напомнить. Тогда он точно придет.

– Значит, явимся все вместе?

– Ага. Встречаемся в полвосьмого у главных ворот.

– Вообще-то… – Ханна не договорила. Она не хотела,