Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 - Дэн Браун

– Какой прекрасный вид.

– Правда? Нам очень повезло, а мы даже не ценили. – Ханна останавливается рядом. – Знаете, однажды возвращаюсь в квартиру и слышу дикий крик Эйприл. Вбегаю в комнату…

– Еще один розыгрыш?

– Тогда я еще к ним не привыкла. Начинаю искать – Эйприл нигде нет. И вдруг вижу две побелевшие руки, вцепившиеся в подоконник.

– Что? – подавляет смех Новембер, на лице веселье, смешанное с удивлением. – Как ей это удалось? Ведь квартира на четвертом этаже!

– Посмотрите вниз, – предлагает Ханна.

Новембер выглядывает, перегнувшись через подоконник, и хохочет:

– Ясно, в чем дело. Она вылезла и стояла на верхней части эркера.

– Ага. Вот только обратно у нее не получилось влезть. Она была слишком маленького роста, чтобы как следует ухватиться за подоконник и подтянуться, а мне силенок не хватило втащить ее обратно. В конце концов, ей пришлось слезать по водосточной трубе.

Они одновременно смотрят на ржавую водосточную трубу, идущую вдоль эркера нижнего этажа. Новембер грустно улыбается:

– Это очень похоже на Эйприл.

На мгновение наступает молчание.

– Вы думаете… – вдруг начинает Ханна и оборачивается к закрытой двери спальни, словно боясь, что ее подслушают.

– Вы думаете, это сделал он? – наконец задает вопрос Ханна, понизив голос, хотя доктор Майерс вряд ли способен что-то услышать через толстую дубовую дверь. К тому же, они не слышали, чтобы он вернулся в квартиру.

Новембер молча кивает.

Ханна пожимает плечами:

– А я не уверена. Пока мы не приехали сюда, этот вариант казался мне наиболее вероятным. Но теперь… сомневаюсь.

Они возвращаются в бывшую гостиную и осматривают место, где лежала Эйприл.

– Это случилось здесь? – уточняет Новембер. – Я узнаю это место по фотографиям.

– Да, – коротко отвечает Ханна. Ей вдруг становится тяжело. Воспоминания причиняют боль. Тело Эйприл на ковре, все еще розовые щеки с полосками грима медного цвета…

Ханна пошатывается, неожиданно чувствуя приступ головокружения.

– С вами все в порядке? – встревоженно спрашивает Новембер. – Вы сильно побледнели. Присядьте.

Ханна кивает и кое-как подходит к стулу.

В дверь стучат.

– Минуточку! – кричит Новембер. – У Ханны голова закружилась.

– Да-да, конечно, – слышится из-за двери встревоженный голос доктора Майерса. – Я чем-нибудь могу помочь?

– Нет, ей просто нужно немного посидеть спокойно.

– Все прошло, – с трудом выговаривает Ханна. – Мы можем идти.

– Ни хрена, подождет! – почти рычит Новембер. – Сидите, пока не придете в себя.

«Вряд ли это произойдет быстро», – хочется сказать Ханне. Она, конечно, понимает смысл слов Новембер – и в то же время сознает, что ее мысль тоже справедлива. Она никогда по-настоящему не придет в себя. Когда убили Эйприл, в ней что-то надломилось. Что-то такое, чего уже не починит ни любовь Уилла, ни забота матери, ни ребенок. Тут бессилен и хрупкий мирок, который она выстроила для себя в Эдинбурге.

– Все прошло, – повторяет она и осторожно, держась за край стола, поднимается. – Осталось последнее.

Новембер настороженным взглядом провожает ее до другого конца комнаты. Ханна подходит к двери справа от окна и открывает ее.

Эту комнату превратили в подобие хранилища канцтоваров – фирменных бланков, почтовых конвертов, ручек, листовок и карт с гербом Пелэма.

Ханна озирается, пытаясь оживить воспоминания. Сквозь осенние облака пробивается солнечный луч, он проникает за наклонные деревянные жалюзи, падая на дубовые половицы, и перед глазами вдруг оживает ее старая комната – кровать справа, старый письменный стол напротив. Она видит себя, не сегодняшнюю Ханну, а ту, из прошлой жизни. Молодую, счастливую, полную надежд и планов, бесконечно, невыносимо наивную, не готовую к ужасам, на которые щедра жизнь.

Ханна секунду смотрит на тень девушки, оставшейся в прошлом, и мысленно говорит ей «прощай».

Потом плотно закрывает дверь и поворачивается, чтобы взглянуть в лицо настоящему.

После

– Ну? Как прошла встреча?

Со вздохом Ханна вспоминает, что Эмили всегда любила брать быка за рога. Они поговорили, как положено, о пустяках, заказали и получили еду. Пора переходить к делу.

– Нормально, я думаю. – Ханна поворачивается за поддержкой к Новембер. Та наматывает рамен на китайские палочки и лишь пожимает плечами.

– Нормально? Что значит нормально? Это он убил или нет, вот что я имею в виду.

Ханна невольно вздрагивает. Эмили немного смущается.

– Извини, перебор. Но разве вы не для этого туда ходили? Он хоть что-нибудь объяснил? Сказал, почему не выходил, не предложил помощь?

– Сказал, – отвечает Новембер. Она втягивает в рот лапшу. – Его не было на месте.

– Что?

– Он так говорит. Его не было на месте. Поэтому он ничего не мог слышать или прийти на помощь и не получил вызова в суд. Он был на конференции в Кембридже и вернулся только на следующий день. Ничего не слышал и ничего не видел.

– Это правда? – не верит своим ушам Эмили. Она переводит взгляд с Новембер на Ханну, как если бы они выгораживали доктора Майерса. – Больно уж складно звучит, вы не находите?

– Понятия не имею, – устало произносит Ханна. – Однако именно таков был ответ профессора, когда Новембер попросила его рассказать о том вечере. И проверить его слова проще простого. Если полиция оставила его в покое, значит, все это правда.

– То есть теперь придется все начинать сначала?

– Возможно.

– Есть варианты? Возможно, и не придется? Ты что-то обнаружила?

– Это следует понимать как «возможно, да», – с растущим раздражением огрызается Ханна. По правде говоря, она не уверена, действительно ли придется начинать все с начала. С момента разговора в квартире ее неотступно преследует одна мысль, на которую ее натолкнула Новембер. Однако Ханна не уверена, что этой мыслью следует делиться с Эмили. Сначала надо взвесить возможные последствия.

* * *

Новембер поворачивается к Ханне в такси, взятом до отеля.

– Как вы себя чувствуете?

– А что? – Ханна ерзает на сиденье. Ей неудобно. Ремень безопасности давит на живот, спина болит после модных стульев без спинок, на которых они сидели в ресторане. – Настораживает, что я отказалась от кофе? Немного устала, вот и все.

– Я о другом. Весь ужин вы вели себя очень тихо. Как будто что-то произошло.

– Черт! Неужели так заметно?

– Чуть-чуть, – смущается Новембер. – Эмили начала выпытывать детали разговора с доктором Майерсом, а вы… замкнулись в себе. Я что-то упустила? Ведь мы действительно ходили туда, чтобы узнать правду, не так ли? И Эмили не спрашивала ни о чем, чего бы мы не обсуждали раньше.

– Да. – Ханна трет лицо. «Немного устала» слабо сказано.

– Вы подозреваете, что у Майерса ненадежное алиби? – с тревогой в голосе спрашивает