Цезарь: Крещение кровью - Владислав Викторович Морозов

— Конечно, конечно, — засуетилась Алевтина. — Я скажу ему, чтобы он проводил нас до машины и был свободен.

— Не надо, — мягко возразил Толик. — Лучше отпустите его прямо сейчас, потому что его бандиты будут допрашивать первым делом. Если вы расстанетесь с ним до того, как приедет машина, он ничего не сможет им сказать. А о вашей охране Андрей Егорович позаботился: вас буду сопровождать я и два сменных водителя — очень приятные и культурные молодые люди. Так что поедете со всеми удобствами и почестями. — Толик улыбнулся так привет

Ливо, как только позволяла ватная борода. — Но у вас очень мало времени на сборы, потому что машина прибудет минут через пятнадцать.

— Да вы не волнуйтесь, вещи у меня собраны. Я думала — если случится что-нибудь, я быстренько Альбину одену и мы сами доберемся до Якутска.

Вернулся Григорий. Алевтина сбивчиво сказала, что он свободен, так как она через десять минут уезжает к мужу. Интересно, с чего она взяла, что едет к мужу? Толик ни слова об этом не говорил. Григорий недоверчиво покосился на подозрительного Деда Мороза, нянькавшегося с ребенком, но промолчал, тем более что Алевтина не выглядела удрученной или испуганной — она была рада уехать подальше от опасности.

Охранник оделся, ушел. Алевтина вытащила в коридор огромный чемодан, торопливо одевалась. Толик умерил ее пыл, сказав, что она успеет одеть верхнюю одежду, когда приедет машина — водитель зайдет за ними. Дело было в том, что машина должна была приехать только через час — мера предосторожности на тот случай, если бы охранник почувствовал неладное и вызвал ментов. У самого Толика не было при себе абсолютно ничего противозаконного, и свой визит он мог объяснить чем угодно, хоть непобедимой страстью к Алевтине. А вот если бы в квартире застукали еще парочку москвичей, выкрутиться было бы сложнее...

...Валера кинул взгляд на часы. Охранник вышел из подъезда час с лишним назад. Ничего подозрительного.

— Сколько натикало? — поинтересовался Саша.

— Полвторого.

— Пойдем, что ли.' А то Толик там с ума сойдет — один с двумя женщинами. И, судя по тому, что телохранитель свалил восвояси, младшая поумнее старшей.

Журавельников просто идиот, думал Валера, поднимаясь по лестнице на третий этаж. Сам в страхе, что ему на голову свалится бравая команда лихих разбойничков, смылся аж в Якутск, оставив семью фактически без прикрытия. Зпрочем, и его бегство было формальным — если бы он ждал серьезных неприятностей, он бы прятался понадеж - нее. Ему, наверное, доложили, что груз пригнали сопливые мальчишки — его самого в ту ночь на базе не было, — к тому же культурного вида. Работники торговли обычно с

Легким презрением относятся к интеллигентам. Ну и напрасно — тот же киднеппинг придумали не неотесанные чурбаны. Мог бы и сам догадаться, что мальчишки, сложившие в рядок шесть взрослых мужчин, способны на многое. А раз не додумался — будет платить за науку. Сашка собрался назвать такие проценты в виде неустойки за просроченные платежи, что Журавельников оставался нищим.

Дверь им открыли без промедления. Алевтина с облегчением всплеснула руками:

— Ну, наконец-то! Мы уже переволновались — куда это вы запропастились? Проходите, пожалуйста.

— Дороги плохие, — с готовностью отозвался Ватера.

— Можно одеваться? — Алевтина уставилась на Сашу. — У нас, наверное, мало времени?

— Нет, не волнуйтесь. — Матвеев улыбнулся самым обаятельным образом. — Мы целиком в вашем распоряжении, все зависит только от вас. Вы позволите мне восполь-зоваться вашим телефоном?

Алевтина заулыбалась, повела его на кухню, искоса поглядывая на него. Валера мысленно посмеивался — Сашка всегда производил убийственное впечатление на женщин, особенно когда собирался сделать какую-нибудь гадость. Не спрашивая разрешения, Валера прошел за ними.

Саша с обескураженным видом искат что-то в карманах «аляски».

— Куда же я записную книжку дел... Господи, вот память дырявая. Неужели я ее забыл? И номер не помню, главное...

— А это так важно - позвонить? — подлизывалась Алевтина.

Он кивнул.

— Да я вашему мужу хотел доложить, что все в порядке — чтобы он не волновался. И ведь вылетал из Якутска, думал — не забыть бы записную книжку. По-моему, там-то я ее и оставил. — Он вздохнул, рукой в перчатке взялся за трубку телефона. — Попробую подобрать, я в принципе только две цифры не помню.

- Давайте я скажу, — предложила Алевтина.

— Разве вы знаете? — Он подарил ей долгий жаркий взгляд.

— Конечно! — засмеялась смущенная Алевтина.

Ох, дурак Журавельников, что женился на молоденькой.

— Может быть, вы сами номер наберете? А то мне не везет, вечно не туда попадаю.

— С удовольствием вам помогу. Вы не подумали, что вам его не позовут? — Алевтина постаралась сказать это так певуче, как только была способна.

— Ах да, как же мне это в голову не пришло, — спохватился Сашка. — До этого он сам мне звонил.

Надо же, каким милым, рассеянным мальчиком он выглядел! Прямо-таки идеальный покровитель. Алевтина принялась накручивать диск телефона; сообразительный Толик одел Альбину, пока мамаша кидала призывные взгляды в сторону Матвеева, переоделся сам, вызвав у ребенка недоумение, — зимнюю куртку и сапоги он принес с собой в мешке для подарков. Старательно завязав шарфик девочке, он взял се на руки и ушел, оставив реквизит Деда Мороза в квартире — Журавельников вернется, сам его сдаст.

Алевтина дозвонилась; Саша дождался, пока она потреплется с родней, потом позовет мужа, и отобрал трубку. В ответ на ее удивленный взгляд он шепотом сказал: «Идите одевайтесь, я передам вам трубку чуть попозже». Стараясь двигаться грациозно, она выскользнула в коридор; Саша плотно притворил за ней дверь, обернулся к Валере:

— Слышимость обалденная... Да! — Голос его стал усталым, будто он только что проделал тяжелую работу. Он пододвинул стул, вальяжно расселся на нем, вытянув длин-ные ноги чуть ли не на середину кухни. — Ну, что, здравствуй, Андрей Егорович. Ты не спеши там трубочку бросать — я в твоей квартире нахожусь. Сечешь?... Молодец. Ну и как жить дальше будем?... Я-то кто? А это не важно. Лучше спроси, кто меня попросил твою семью с Новым годом поздравить... Именно так. С московской братвой, знаешь ли, шутки плохи. Ты случайно не мечтаешь мне новогодний подарок сделать? А то мой