Современный зарубежный детектив-9. Компиляция. Книги 1-20 - Роберт Уилсон

Осторожно, чтобы не наступить в кровь, он стер с верха и края коробочки с кольцом влажное темно-красное пятно, завернул ее в полиэтилен и спрятал в карман, а потом уложил студентов на ступеньках так, что Лили оказалась сверху, вниз лицом, обнимая возлюбленного, точнее жениха, и момент, который должен был стать самым счастливым для них обоих, смешался с пролитой на белоснежный мрамор ступеней кровью, в этой позе они и умерли.

Это произошло быстро, не волнуйтесь. Они не страдали. Блицкриг застал их врасплох, а кровь вытекла слишком быстро, чтобы они осознали случившееся. И вообще, если подумать, не такой уж плохой способ уйти. По крайней мере, под конец они были счастливы и вместе.

Удивительно, но свидетелей не оказалось, хотя поблизости всегда ходят толпы. Убийце повезло – юные любовники хотели уединения и ушли в укромное место. Вид здесь был не так хорош, зато вокруг никого.

Их обнаружил мужчина, выгуливавший собаку. Они лежали друг на друге, поэтому на мгновение он подумал, что они занимаются любовью, и улыбнулся сумасбродству молодости, но потом его фонарик высветил лужу крови, и он понял – случилось что-то ужасное. Мужчина вызывал «Скорую помощь», а его собака осторожно ступала по краю, принюхиваясь и оставляя на месте происшествия крошечные красные отпечатки лап.

Прибывшая полиция была в бешенстве. Во-первых, чужие следы на месте преступления, во-вторых, это было явно делом рук какого-то безумного маньяка. А самое ужасное – документы в сумочке и кармане.

Убийство американских туристов навредит всей туриндустрии.

Еще как навредит.

Те святые сердца

Париж хранит множество тайн. Саттон хотела раскрыть все. Она встала пораньше, убрала волосы в тугой хвост, надела темные кроссовки и бросила в сумку ноутбук. Сегодняшний день она решила посвятить исследованиям. Ей требовалось сменить обстановку.

Она не знала, куда направляется, просто села в метро на первый поезд и проехала пятнадцать минут. Она двигалась на север, на другой берег Сены. Многие названия остановок ни о чем ей не говорили, но одно зацепило сознание. Монмартр. Константин сказал, что свет на Сакре-Кёр – одно из самых удивительных зрелищ во всем Париже, и предложил там пообедать. Идеально. Она посетит собор, осмотрит достопримечательности, устроится писать в ближайшем кафе (здесь полно кафе, это же Париж), а потом, если захочет, спустится с холма и пообедает с ним.

Она взяла сумку и встала. Когда поезд остановился, подождала, пока откроются двери. Но ничего не произошло. Потянувшись к маленькой металлической задвижке, какой-то подросток задел ее плечо и открыл дверь. Ах вот как. Теперь ясно, что ты туристка, Жюстин.

Она поднялась по лестнице на улицу, как вылезающая из песка улитка. Похоже, в спортзал теперь ходить не придется. Париж состоял из сплошных лестниц. Улица отличалась от улиц ее района – более тесная и с духом художников. Она вспомнила о Константине, о крепких руках, обнимающих ее… нет, скорее, прижимающих к кровати. Он вел себя жестко, и ей это нравилось, хотя сейчас, оглядываясь назад, она понимала, что это не так уж потрясающе, как ей казалось. Пересмотр прошлого, приправленный спиртным. Как ей свойственно.

Чутье подсказывало, что лучше больше с ним не встречаться. Саттон понимала, что следует быть осторожнее. Просто ей хотелось рискнуть, и спиртное ударило в голову. Ей до сих пор было нехорошо. Сожаления и двухдневное похмелье – типичный завтрак писателя. Да уж.

Так почему же она размышляет, стоит ли встретиться с Константином? Ей следовало бы забыть о нем, пусть он растворится в ткани города. И она пыталась. Ей совершенно ни к чему новые отношения.

Ему это не понравится. Он явно заинтересовался Саттон. Она ощутила смесь желания и страха. Какая же ты дура, Жюстин. Рисковать всем, чего ты добилась, и все лишь бы угодить очередному мужчине. Она страшно хотела, но вместе с тем не желала его видеть.

Она поднялась на фуникулере на самый верх и с удивлением обнаружила, что там пусто. В такую рань на дорожке тоже было тихо. Несколько минут Саттон шла в тишине, ее единственным спутником был маленький черный кот с белыми лапками, и, когда она останавливалась, чтобы почесать его за ушком, он радостно мяукал в дружелюбной французской манере.

Константин был прав. Когда она сошла с извилистой, усыпанной листьями дорожки у фуникулера и пошла к церкви, перед ней раскинулся город. Крыши и соборы, одинокий небоскреб на Монпарнасе прямо по курсу, а справа – агрессивно торчащие вверх здания в Ла-Дефанс. Зелень, золото и белизна, до боли красивые. Как будто она оказалась в одиночестве на вершине мира. Солнце до рези в глазах заливало ярким светом белый мрамор собора.

Саттон закрыла глаза и глубоко вдохнула. Именно этого она так долго хотела, и вот наконец она в одиночестве, как никогда прежде.

Итан.

Его имя принесло шепотом ветра.

Чем он сейчас занят? Скучает ли по ней? Или так рад, что ее нет больше в доме, в его жизни, что решил закатить грандиозную вечеринку?

Ей не следовало так поступать. Но Саттон знала, что если бы сказала Итану, что хочет уйти, действительно уйти, развестись и жить отдельно, он отговорил бы ее, и она застряла бы в этом надолго. Он так хорошо владел словом, когда хотел. Резко порвать с ним, чтобы он исчез из ее жизни, – единственный выход. Иначе у нее не хватило бы сил. В последнее время она была так разбита. Прошедший год был воплощением ада.

Начали прибывать люди. Чары быстро разрушились под их натиском. Столько языков. Столько красок. Саттон снова захотелось побыть одной. Она прошла к западному краю двора. Там она увидела двух фликов, похоже, они что-то охраняли. Она подошла ближе, но один из них поднял руку и рявкнул:

– Arrête!

Остановитесь.

Она замерла. Теперь она увидела, что там толпятся люди. Полицейский подошел к ней и быстро сказал по-французски:

– Что вы здесь делаете? Вы должны немедленно уйти. Эта зона закрыта.

Она улыбнулась и кивнула:

– Простите. Участок на реставрации?

– Нет. Уходите.

Он вернулся к напарнику и снова занял свой пост, положил руки на бедра и расставил ноги, хмуро глядя на нее. Бросив последний взгляд на толпу, спускавшуюся с холма, Саттон пошла обратно тем же путем, что и пришла, под зеленым пологом деревьев к небольшой площади. Остаться в одиночестве теперь не было никакой возможности, а жаль. Что-то