Современный зарубежный детектив-7 (Крутой детектив). Компиляция. Книги 1-27 - Сара Парецки

Он указал на типа, стоявшего слева от Розенберга. Мужчина напоминал неприметного чиновника, у которого в жизни не было больших забот, кроме как выполнить свою работу максимально выгодно и эффективно.

– А прежде чем стать библиотекарем, он был священником, – добавил он. – Можно сказать, обратился в нацизм. Он фактически был правой рукой Розенберга. Известно, что он ездил в Нидерланды, Италию, Грецию и Польшу, составляя библиотечные списки и изучая частные коллекции для ШРР. Именно он решал, какие книги нужно украсть, а какие не заслуживали иной участи, кроме того, чтобы их уничтожили.

– Серьезная ответственность для простого библиотекаря.

– Розенберг слепо ему доверял. Это – настоящий парадокс, потому что на Нюрнбергском процессе именно подробные речи Поля сыграли решающую роль в вынесении ему обвинительного приговора. – Снова взглянув на лицо этого человека, я попыталась представить, как посреди лежащего в руинах города он допрашивает библиотекарей и совершенно безнаказанно принимает решения по поводу тех или иных коллекций. – А вот сам Йоханнес Поль избежал наказания. Он устроился работать в издательство и прожил всю оставшуюся жизнь относительно спокойно.

– Как такое возможно? Если он был важным членом Штаба рейхсляйтера Розенберга, то почему его не осудили?

– Грета, тебе нужно кое-что понять. Когда закончилась война, то восстановление Германии стало главной целью союзников. Они поторопились забыть свои разногласия и сосредоточились на новом враге, надвигавшемся с востока. Высшее руководство Третьего рейха в спешке судили и вынесли ему обвинения, но дальше правосудие не зашло. Попробуй представить себе рыболовную сеть, предназначенную для ловли крупной рыбы, через отверстия которой выскальзывают более мелкие рыбешки. Многие чиновники, которые, как и Поль, принимали активное участие в совершенных во время войны зверствах, вернулись на свои рабочие места и продолжили работать как ни в чем не бывало. Мантра «я просто выполнял приказы» стала настоящим девизом для всех этих типов. Внезапно сложилось впечатление, что в Германии вообще никогда не существовало нацистов.

Я не могла поверить своим ушам. Как и все остальные, я слышала истории о нацистских преступниках, которым удалось скрыться от правосудия, сбежав в другие страны и сменив имя. Но чего мне никогда не приходило в голову, так это того, что были предприняты какие-то сознательные меры, чтобы они остались безнаказанными за свои преступления.

– На самом деле, – рассказывал он, – немало нацистов были арестованы через много лет после окончания конфликта в первую очередь благодаря частным инициативам. Думаю, тебе знакома история Симона Визенталя.

Да, она была мне знакома. Я слышала об этом знаменитом охотнике за нацистами, бывшем узнике концлагеря Маутхаузен, который поймал более тысячи ста военных преступников и отдал их под суд. Его жизнь послужила сюжетом для десятков романов и фильмов.

– А этого, – указал он на мужчину, стоявшего по другую сторону от Розенберга, – зовут Херманн Хербст.

Глаза упомянутого им человека казались маленькими за стеклами крошечных круглых очков. У него были слегка скошенный подбородок и мальчишеское лицо, контрастировавшее с редкими усиками, которые он, казалось, отрастил специально, чтобы никто не принял его за ребенка.

– Хербст и Поль были не разлей вода. До войны они вместе работали в Государственной библиотеке Пруссии, и Розенберг нанял их почти одновременно. В ноябре 1943 года их отправили в Италию, чтобы проинспектировать две библитеки.

– И ты считаешь, что один из этих типов мог спрятать Библиотеку Еврейской общины, чтобы завладеть ею после войны.

Я постаралась, чтобы мой голос не выдал скептицизма, который вызвала у меня эта идея, но, похоже, у меня не получилось, так как Олег слегка покраснел.

– Это не такая уж и глупость, Грета. Например, Йоханнес Поль вполне мог это сделать. Он был опытным библиофилом, так что еще и был способен оценить каждую коллекцию, которую видел. Библиотеку Еврейской общины, он, несомненно, должен был посчитать уникальной и очень ценной. Тот факт, что в конечном итоге его не судили и не преследовали за преступления, говорит о том, что в отличие от своего начальника он был не убежденным нацистом, а просто прагматичным человеком. Он умер в 1960 году в Висбадене.

– А что насчет Хербста? – указала я на типа в крошечных очках.

– О нем почти нет информации. Известно, что он пользовался доверием Розенберга и везде ездил вместе с Полем. Он специализировался на испанской литературе XVIII века. Его след был утерян в 1969-м.

Эта информация заставила меня насторожиться. Олег без колебаний назвал годы смерти Йоханнеса Поля и Розенберга.

– Что, черт возьми, значит «след был утерян»?

– Он совсем недолго прожил в Берлине, а потом, как полагают, уехал на юг Польши. – Олег произнес эти слова с безразличием, словно эта информация была для него не слишком важной. – Я тебе уже сказал, что времена были сложные. Многие немецкие граждане бежали куда могли в поисках лучшей жизни. Вполне вероятно, что Хербст был одним из тех, кто предпочел эмигрировать вместо того, чтобы остаться и восстанавливать страну.

Я снова изучила черты лица этого мужчины. Хербст и правда выглядел как человек, который сбежал бы, почуяв неприятности, хотя, пожалуй, делать подобные выводы по одной фотографии было не слишком честным.

Я помотала головой, чтобы избавиться от нерешительности. Я уже и так достаточно увлеклась, так что поспешила пресечь на корню энтузиазм Олега.

– Я здесь для того, чтобы найти библиотеку деда сеньора Фритц-Брионеса.

Библиотекарь скривился, словно получил удар в живот. Впрочем, я не чувствовала себя виноватой, что вот так грубо спустила его с небес на землю. Чем раньше он перестанет жить фантазиями, тем быстрее найдет себе более полезное занятие.

Тем не менее он просто так не сдался, он вытянулся, словно вдруг обрел божественное вдохновение.

– Грета, все это не ограничивается исчезновением Библиотеки Еврейской общины. Ты ведь заметила, что тут нет ни одного ценного произведения? – Я уже была готова ему ответить, но он даже не дал мне шанса попытаться это сделать. – Самые ценные экземпляры стали предметом спора между Штабом рейхсляйтера Розенберга и Главным управлением имперской безопасности, которое контролировал Гиммлер. Обе организации кишели падальщиками, которые хотели воспользоваться своим положением, чтобы разбогатеть, а больше им ничего и не нужно было. Они знали, что рано или поздно война закончится, поэтому должны были обеспечить себе солидные сбережения к тому моменту, когда это произойдет. Я уверен, что этот похититель книг не только спрятал Библиотеку Еврейской общины Рима, но еще и себе забрал неплохую добычу: лучшие книги