Современный зарубежный детектив-7 (Крутой детектив). Компиляция. Книги 1-27 - Сара Парецки

– Ох, черт.

– Что такое?

– Ты сказал «похититель книг», Олег. Придумал ему прозвище. Веришь во всю эту историю от и до.

Он сделал удивленное лицо, словно не понимал, к чему я клоню, но для меня все было совершенно очевидным. Этот библиотекарь строил воздушные замки и менял аргументы в зависимости от того, во что хотел верить. Я с подобным уже сталкивалась.

В саму по себе мысль о том, что существовал некий человек, способный спрятать самые ценные произведения из каждой библиотеки, чтобы прибрать их к рукам после войны, было не просто трудно поверить. Она еще и подразумевала тот факт, что где-то существовала легендарная тайная коллекция.

А я, разумеется, уже давно перестала верить в мифы. Погоня за несбыточными мечтами обычно приносила мне намного больше проблем, чем удовлетворения.

– Это просто нелепость, – нахмурилась я.

Олег дружелюбно на меня взглянул. Мой скептицизм не только его не разочаровал, но, казалось, даже придал ему сил, чтобы продолжать во все это верить. Должна признать, что его одержимость меня заражала. Он заставил меня вспомнить, что я и сама была когда-то страстной библиофилкой, приходившей в полный восторг от одного лишь подозрения, что я обнаружила, как мне казалось, важную зацепку. Но ход времени и суровая действительность притупили это рвение. На его месте появились спокойная осмотрительность и уверенность в том, что на самом деле все не так увлекательно. Лучше жить, крепко стоя на ногах, чем тратить время на мечты о спрятанных сокровищах.

– Нелепость, – повторила я. – Представлять себе, что существуют какие-то алчные библиотекари, которые прячут инкунабулы и первые издания, – это уже за гранью. Почти невозможно сделать так, чтобы эти книги, если они все еще существуют, так долго оставались незамеченными.

Олег уже был готов мне возразить, но отбросил первый пришедший ему в голову аргумент и, вероятно, и второй. Третий он произнес нехотя, словно просто указывал мне на объективный факт:

– Себастьян тоже так считает.

«Умный парень этот Себастьян», – подумала я.

24

Себастьян не виделся с Олегом все утро. Он решил, что тот пошел в Лимб, где обычно проводил большую часть рабочего дня, хотя было странно, что он даже не поднялся, чтобы поздороваться.

Ту девушку, Грету, он тоже не видел. Может, она была с ним?

Или отказалась от своей работы, еще не начав?

Все это не имело значения. Он согласился принять ее из вежливости, но сомневался, что она была способна взять на себя порученное ей расследование. Как он сам сказал тому типу, мистеру Сарасоле, книги деда Фритц-Брионеса могут находиться где угодно.

Тем не менее если бы кому-то и удалось их отыскать, то это, вне всяких сомнений, был бы Олег. Этот парень компенсировал отсутствие образования увлеченностью, граничившей с одержимостью. Он мог целыми днями просиживать в этом пыльном подвале, просматривая книги в поисках аннотаций, пометок или еще каких-нибудь деталей, указывавших на их происхождение. Из всех сотрудников, которые здесь работали, мало кто оставался таким инициативным и мужественным перед лицом столь неблагодарной задачи.

Себастьян все еще помнил тот день, когда впервые увидел Олега у себя в отделе. Тощий и немного стеснительный юноша ждал у двери его кабинета. В тот день Олег представился, рассыпался в похвалах, какую важную работу выполняет отдел, и заявил, что хочет стать частью его команды. Он даже не расстроился, когда Себастьян сказал, что его не могут взять в штат и единственное, что ему могут предложить, это должность волонтера.

К его радости, Олег сразу же согласился.

Себастьян рассчитывал, что через две, максимум три недели ему все наскучит и он все бросит, но с тех пор прошло уже почти два года. Олег проявил себя как бойкий и очень способный сотрудник: он впитывал информацию как губка и толково ее использовал, несмотря на все неудачи и безвыходные ситуации, которыми изобиловала его работа.

Тем не менее за этим рвением скрывалось и еще кое-что. Сам Олег подтвердил это однажды утром, проговорившись об истинной цели своего присутствия в отделе: он хотел найти какую-нибудь зацепку, чтобы отыскать местонахождение Библиотеки Еврейской общины Рима. Он совершенно случайно узнал об этой загадке и стремился ее разгадать.

И хотя его шансы на успех в подобном начинании были крайне малы, Себастьяну все равно казалось, что это неплохая мотивация. Если это поможет Олегу стать более сосредоточенным и самоотверженно браться за работу, то почему бы и нет.

Звук оповещения на компьютере отвлек Себастьяна от размышлений: ему пришло письмо на электронную почту.

Он отложил в сторону экземпляр, который изучал: старое издание «Новой Палестины», принадлежавшее некоему Луи Заксу из Хаммерштайна. Себастьян открыл приложение электронной почты и испытал неожиданный и приятный прилив оптимизма, увидев, от кого было сообщение.

От: J.Szpilman.Cia@aol.de

Кому: Sebastian.Finsterwalder@zlb.de

Дорогой Себастьян,

мои поиски дали результаты. Я нашел в Бордо человека, который был знаком с моим отцом. Он рассказал мне, что они провели какое-то время вместе в концлагере Дахау. Этому мужчине уже почти сто лет, однако он в невероятных подробностях помнит, как находился там, в заключении, вместе с другими людьми, с которыми разделил те жуткие годы.

Спасибо Вам, что навели меня на нужный след.

Сегодня днем я поеду в Берлин, чтобы навестить свою дочь. Я прибуду на вокзал в полдень и оттуда сразу же направлюсь к своему зятю. Освобожусь поздно, но если Вы не против и Вам больше нечем будет заняться, то мне хотелось бы пригласить Вас выпить пива, чтобы обо всем рассказать и поблагодарить лично.

Если у Вас вдруг получится принести «Фауста», хотя бы просто позволить мне на него взглянуть, то я был бы Вам безмерно признателен.

Обнимаю!

Дж. Шпильман

Осознав, что у него наконец-то появится возможность встретиться со Шпильманом лично, Себастьян занервничал. И все это благодаря одной книге.

Дж. Шпильман связался с Себастьяном несколько недель назад, чтобы узнать кое-что об одном из томов, который тот только что загрузил в базу данных отдела. Речь шла о слегка потрепанном экземпляре «Фауста» Гете, на первой странице которого, помимо печати Гестапо, в углу была загадочная надпись: «ШПЛМН».

Этот человек вел себя очень вежливо и высказал предположение, что эти бессмысленные буквы были монограммой фамилии его отца, которого он не знал, поскольку тот был депортирован, когда его мать была им беременна в 1941 году. Шпильману было уже больше восьмидесяти