Современный зарубежный детектив-9. Компиляция. Книги 1-20 - Роберт Уилсон

– Всего на пару недель, – отвечает Холли, – но теперь на бумажной версии смогут написать «Бестселлер Нью-Йорк Таймс», и это поможет продажам. Она любит Джерома почти так же сильно, как его сестру Барбару. – Сейчас, когда тур в связи с выпуском книги закончился, он просит помочь мне в лавке. Говорит, что это исследование, потому что его следующая книга будет про частного сыщика. – Она корчит гримасу, показывая, как не любит это выражение.

– А Барбара?

– Учится в Белле, здесь, в городе. Конечно, на факультете английского языка. – Холли говорит это с заслуженной гордостью. Оба Робинсона – опубликованные авторы. Книга стихов Барбары – за которую она получила премию Пенли, что немалое достижение – вышла пару лет назад.

– Значит, твои дети идут к успеху.

Холли не возражает против этого; хотя мистер и миссис Робинсон живы и здоровы, Барбара и Джером для неё – как собственные дети. Они втроём прошли через войны. Брейди Хартсфилд... Моррис Беллами... Чет Ондовски... Харрисы. Это действительно были войны. Холли спрашивает, что нового в Синем Мире. Иззи смотрит на неё задумчиво, затем спрашивает:

– Могу я показать тебе кое-что на телефоне?

– Порно? – Иззи одна из немногих, с кем Холли чувствует себя комфортно, когда шутит.

– В некотором смысле – да.

– Теперь мне интересно.

Иззи достаёт телефон.

– Льюис Уорик получил это письмо. Также как и шеф Пэтмор. Посмотри.

Она протягивает телефон Холли, которая читает записку.

– Билл Уилсон. Хм. Знаешь, кто это?

– Основатель АА. Лью вызвал меня в кабинет и спросил моё мнение. Я сказала, что склоняюсь к осторожности. А ты что думаешь, Холли?

– Правило Блэкстоуна. Которое гласит…

– Лучше пусть десять виновных выйдут на свободу, чем один невиновный пострадает. Блэкстоун был юристом. Знаю, потому что изучала право в Бакнелле. Думаешь, этот парень может быть юристом?

– Наверное, не лучший вывод, – говорит Холли довольно мягко. – Я никогда не изучала право, и всё равно знала про это правило. Я бы отнесла это к категории полузнакомых вещей.

– Ты губка для информации, – говорит Иззи, – но я тебя поняла. Льюис Уорик сначала подумал, что это цитата из Библии.

Холли снова читает письмо. Она говорит:

– Я думаю, человек, который это написал, может быть религиозным. В АА большое внимание уделяется Богу – «позволь и доверься Богу» – одна из их фраз – и псевдоним, плюс это высказывание об искуплении... это очень католическое понятие.

– Это сужает круг, скажем, до полумиллиона, – говорит Иззи. – Большое спасибо, Гибни.

– Может, этот человек в гневе из-за – просто дикая догадка – смерти Алана Даффри?

Иззи хлопает в ладоши в знак тихого одобрения.

– Хотя он конкретно не упоминает…

– Знаю, знаю, наш мистер Уилсон не упоминает имени, но это выглядит наиболее вероятным. Педофила убили в тюрьме, а потом выяснилось, что, может, он вовсе и не был педофилом. По срокам всё более-менее сходится. За это я покупаю тебе тако.

– Всё равно сегодня твоя очередь, – говорит Холли. – Напомни мне детали дела Даффри. Справишься?

– Конечно. Только пообещай, что не стянешь его у меня и не выяснишь сама, кто такой этот Билл Уилсон.

– Обещаю. – Холли говорит это искренне, но уже вся в деле. Это как раз то, ради чего она родилась, и именно это не раз заводило её в самые неожиданные закоулки. Единственная проблема в её повседневной работе – слишком много бумажек и разговоров с залоговыми поручителями и слишком мало настоящих загадок.

– Если коротко, Алан Даффри был главным кредитным менеджером в банке «Фёрст Лейк Сити», но до 2022 года он просто сидел в кабинете, как и все остальные. Банк очень крупный.

– Да, – говорит Холли. – Знаю. Это мой банк.

– Это ещё и банк нашего полицейского управления и многих местных компаний, но не суть. Главный кредитный ушёл на пенсию, и на его место претендовали двое. С хорошей прибавкой к зарплате. Один – Алан Даффри. Второй – Кэри Толливер. Должность получил Даффри, а Толливер в отместку подставил его по делу о детской порнографии.

– Жёсткая реакция, – говорит Холли и удивляется, когда Иззи вдруг начинает смеяться. – Что? Что я сказала?

– Просто... это ты, Холли. Не скажу, что я это в тебе люблю, но, может, когда-нибудь и полюблю.

Холли всё ещё хмурится.

Иззи наклоняется вперёд, всё ещё улыбаясь:

– Ты – ас дедукции, Холс, но порой, мне кажется, ты не до конца понимаешь, как на самом деле устроена преступная мотивация. Особенно у тех, у кого мозги разболтаны злобой, обидой, паранойей, неуверенностью, завистью, чем угодно. Да, у Кэри Толливера была материальная мотивация – само собой. Но, уверена, сыграли роль и другие вещи.

– Он дал показания после убийства Даффри? – спрашивает Холли. – Пошёл к тому подкастеру, который вечно ковыряется в грязном белье?

– Он утверждает, что рассказал всё ещё до смерти Даффри. В феврале, когда узнал, что у него рак в терминальной стадии. Написал прокурору письмо с признанием и утверждает, что тот всё замял. Так что в итоге Толливер всё выложил Бакайскому Брэндону.

– Это может быть мотивацией для искупления.

– Он этого не писал», – говорит Иззи, нажимая на экран телефона. – Кэри Толливер при смерти, и ему осталось недолго. Сегодня днём мы с Томом возьмём у него показания. Так что мне лучше забрать наш обед.

– Мне – с двойной порцией соуса тартар, – говорит Холли, пока Иззи встаёт.

– Холли, ты никогда не меняешься.

Холли смотрит на неё – невысокая женщина с сединой в волосах и лёгкой улыбкой.

– Это моя суперспособность.

3

В тот же день днём Холли сидит в офисе, заполняет страховые формы. Она понимает, что бессмысленно ненавидеть большие страховые компании, но они определённо в её чёрном списке, и она терпеть не может рекламу, которую показывают по телевизору. Ненавидеть Фло, девушку из рекламы «Прогрессивное страхование», трудно – отчасти потому, что Джером Робинсон как-то сказал: «Она немного на тебя