Современный зарубежный детектив-9. Компиляция. Книги 1-20 - Роберт Уилсон

Женщины тоже.

– Я покупал журналы в даркнете, – говорит Толливер. – Пробрался в его дом – вход в подвал был не заперт – и спрятал их за печкой.

– Скажите, кто был близок к Даффри, – просит Иззи. – Кто мог настолько разозлиться, чтобы...

Толливер продолжает игнорировать её. Он разговаривает с Томом Аттой и набирает обороты.

– Хотите знать, как я залил эти файлы на его компьютер? Я всё объяснил Аллену, но тот ублюдок даже не слушал. Когда я примирился с мыслью о смерти – ну, как умеют это делать – я рассказал всё Бакайскому Брэндону.

Этот парень слушал. Я отправил Даффри уведомление, будто оно от Почты США. Посылка была отправлена не по адресу. Всем понятно, что это фишинг – даже бабушки знают. Но этот болван – вроде как умный начальник кредитного отдела, а на деле дурак, как сломанный выключатель – кликнул на ссылку. Вот тогда я его и поймал. Отправил ему zip-файл, спрятанный внутри его налоговой декларации. Но я никогда не хотел, чтобы он умер. Вот почему я рассказал.

– Не потому, что узнал, что умираешь? – Хотя это не причина их визита, Иззи не может удержаться.

– Ну... да. В этом тоже есть доля правды. – Он на мгновение смотрит на неё, потом опять обращается к Тому. – Виноват и тот, кто его зарезал, верно? Я хотел лишь, чтобы он был в реестре, когда выйдет. Это повышение должно было достаться мне. Мне! А он его украл. – Невероятно, но Толливер начинает плакать.

– ИП, – говорит Иззи. Она думает коснуться его тонкого плеча, чтобы переключить внимание, но не решается. Запах от него крутит ей живот. – Известные причастные. Помогите нам – и мы оставим вас в покое.

– Поговорите с Питом Янгом из кредитного отдела. Клэр Радемахер, главный кассир. Он был дружен с ними обоими. Или Кендаллом Дингли – он управляющий отделением. – Та же собачья усмешка. – Кендалл глуп как пробка, получил должность только потому, что его дед основал банк, а дядя руководит пожарной службой. В честь старика Хирама Дингли даже парк назвали. Я должен был отправить Кендаллу что-то про детей, чтобы все подумали, что Дафф и Дингбат связаны, но не стал, потому что я хороший парень. Знаю, что вы не верите, но в душе я хороший парень. Дафф постоянно лебезил перед Дингбатом. Вот почему он получил моё повышение.

Иззи записывает имена.

– Ещё кто-нибудь?

– Может, у него были друзья в районе, но я не знаю... – Он морщится и выпячивает живот, как будто беременный. Вдруг издаёт громкий пердёж, и когда запах достигает Иззи, ей кажется, что со стен вот-вот сойдет краска. – Господи, как больно. Мне надо в палату. Морфин уже должен начать действовать. Покати моё кресло, ладно?

Том наклоняется вперёд в эту вонищу и тихо говорит:

– Я бы на тебя не нассал, даже если бы ты горел, Кэри. Если ты говоришь правду, ты посадил невиновного человека в тюрьму, и его зарезали, и он умирал целый день. Думаешь, тебе больно? Ему было больно, и он этого не заслуживал. Я бы ударил тебя по этому отвратительному пузу, но ты тогда пёрнешь ещё громче.

– Моя жена ушла от меня, – говорит Толливер, всё ещё плача. – Она забрала детей и ушла. Я сделал это и ради неё, и ради себя. Она постоянно ныла, что мы не можем себе позволить то, не можем позволить это, и кто меня похоронит? А? Кто меня похоронит? Мой брат? Моя сестра? Они не отвечают на мои письма. Моя мать сказала…

– Мне плевать, что она сказала.

– …она сказала: «Ты сам заварил кашу, теперь расхлёбывай». Как это мерзко.

Он приподнимает бёдра и издаёт ещё один звуковой эффект. Иззи говорит:

– Пойдём отсюда. Мы получили всё, что он мог нам дать.

– Я признался чистосердечно, – говорит Толливер, когда они уходят. – Дважды. Сначала тому прокурору, потом Брэндону. Мне не обязательно было это делать. А теперь посмотрите на меня. Просто посмотрите.

Иззи и Том возвращаются на пост медсестёр. Старый ветеран в белой вискозной форме заполняет бумаги. Иззи говорит:

– Он хочет вернуться в свою комнату. Говорит, что морфинный насос уже перезапустился.

Не поднимая головы, старик отвечает:

– Пусть подождёт.

7

Май, погода прекрасная.

Неподалёку от города находится лесной пригородный посёлок Апривер. На его северной окраине находится небольшой парк, где несколько человек практикуют медитативные позы, которые можно назвать асанами, а можно и не называть. Тригу всё равно, как они называются. Они смотрят на горизонт, а не на него. Это нормально.

Он купил бургер, но после пары укусов бросил его на пассажирское сиденье. Он слишком нервничает, чтобы есть. Письмо, которое он отправил в полицию, было предупреждением. Это серьёзно. Вопрос в том, сможет ли он это сделать. Конечно, есть сомнения. Он думает, что сможет, но понимает, что узнает наверняка только после того, как дело будет сделано. В детстве он убивал белок и птиц из пневматического ружья, и это было нормально.

Хорошо, действительно. В тот единственный раз, когда отец взял Трига на охоту на оленя, ему не разрешили брать с собой настоящее ружьё. Отец сказал: «Зная тебя, ты упадёшь в яму и отстрелишь себе ногу». Папа сказал, что если они увидят оленя, он позволит Тригу выстрелить, но оленя они так и не увидели, и он был почти уверен, что отец всё равно бы не дал ему ружьё. Папа забрал бы выстрел себе.

А как насчёт пройти боевое крещение, убив человека? Триг понимает, что, переступив эту черту, он никогда не сможет вернуться назад.

Улица, проходящая мимо карманного парка, имеет забавное название – Энэхау Лейн. Это тупиковая улица. Триг был здесь уже три раза и знает, что Бакайская Тропа проходит недалеко от конца этой улицы. Тропа длиной восемнадцать миль. Раньше здесь была железнодорожная линия, но рельсы сняли тридцать лет назад и заменили широкой асфальтированной дорожкой, финансируемой округом, которая вьётся среди деревьев и кустов, в конце выходя к платной дороге и заканчиваясь на окраине города.

В конце Энэхау