Современный зарубежный детектив-9. Компиляция. Книги 1-20 - Роберт Уилсон

Второе, что делает Корри – звонит Кейт. Та, конечно, уже волнуется, где она. Корри немного успокаивается. Кейт тоже спокойна. Говорит, чтобы Корри позвонила в полицию, если кто-то из персонала ещё этого не сделал.

Кейт прибывает на десять минут позже полицейского в форме и на пять минут раньше женщины-детектива. Корри ждёт, что Кейт возьмёт всё под контроль – это же её стиль – но сегодня она просто садится в угол смотровой и слушает. Корри не уверена, связано ли это с тем, что старший офицер – женщина. Может, и так. Детектив записывает описание со слов Корри, отрывает листок от блокнота и отдаёт его копу в форме, который, по всей видимости, уходит передавать ориентировку. Детектив представляется как Мэллори Хьюз.

– Рыжие волосы – это краска или, может, парик?

– Может быть и то, и другое. Всё случилось так быстро. Знаю, звучит как клише, но…

– Понимаю, абсолютно. Если это был парик, его, скорее всего, найдут в ближайшей урне. Если, конечно, кто-то его уже не утащил. Как глазки, полегчало?

– Лучше. Простите, что подняла такую панику, просто…

– Не извиняйся, – говорит Кейт со своего места в углу.

– Просто я думала, что это кислота. Там же было написано – «КИСЛОТА» – прямо на термосе.

– Потому что она хотела, чтобы ты так подумала, – говорит Хьюз. – Как в мультике про Дорожного Бегуна, где на коробке написано «ДИНАМИТ». – Она поворачивается. – Кейт Маккей, верно?

Кейт кивает. Она почти не участвует в разговоре, даёт Хьюз делать её работу, но слушает с жёсткой сосредоточенностью. Корри кажется, что её начальница – очень зла. Это видно по поджатым губам и тому, как она сжимает руки на коленях. Но она проявляет уважение. Пока. Если решит, что Хьюз тянет резину или работает спустя рукава – всё изменится.

– Я читала две ваши книги, – говорит Хьюз. Потом снова обращается к Корри: – Та, что плеснула тебе в лицо эту дрянь – скорее всего, это был отбеливатель – приняла тебя за неё, да? – Кивает на Кейт, у которой губы уже настолько плотно сжаты, что почти исчезли.

– Наверное, – отвечает Корри.

– Борсалино, – говорит Кейт. – Это вроде моей визитной карточки. Она на всех трёх обложках книг и во многих промо-фото.

– Ну что ж, теперь это вещдок, – говорит Хьюз. – Вернут потом, но если хотите надеть шляпу на сегодняшнее выступление, придётся купить новую.

От Мэллори Хьюз Кейт принимает это без возражений. Корри снова задаётся вопросом: а если бы Хьюз был мужчиной?

Кейт не ненавидит мужчин, но уж что-что, а умение дать отпор у неё в крови.

– Вы всё же выступаете сегодня вечером в «Пионере»?

– Конечно. Могу оставить вам приглашение, если хотите прийти.

– Я на работе, – отвечает Хьюз, потом снова обращается к Корри: – Хочу, чтобы ты пришла сегодня днём в участок и дала показания. Потянешь?

Корри смотрит на Кейт, та говорит:

– Лучше пораньше, если получится. Она мне потом будет нужна.

Она запросто предполагает, что Корри будет готова и согласна выполнять свои обязанности в день выступления. В этом есть доля дивы и высокомерия, но Корри это не раздражает. Наоборот, она благодарна. Понимает: Кейт так говорит ей потому, что считает её такой же смелой, как и сама Кейт. А Корри хочется в это верить.

– Тогда пусть будет в час тридцать, – говорит Хьюз. – 455 Восточная Вторая. Недалеко от того места, куда ты шла, когда на тебя напали. Мне нужен твой номер телефона и электронная почта, я так понимаю, ты скоро уедешь с мисс Маккей.

Хьюз не выражает почтения Кейт – потому что та не пострадавшая. По крайней мере, на этот раз.

– В час тридцать, – говорит Корри.

– Если мы её поймаем, тебе придётся вернуться. Ты это понимаешь, да?

Корри кивает: понимаю.

6

Когда Хьюз уходит, Кейт говорит:

– Я хочу, чтобы ты была сегодня на сцене. Ты не против?

Корри внутри сжимается от страха:

– А мне придётся говорить?

– Только если сама захочешь.

– Тогда… ладно. Наверное.

– Ты не против быть объектом назидания от Кейт Маккей? Не разозлишься на меня за это?

– Нет.

Это правда? Корри хочет, чтобы это было правдой.

– Хочу тебя сфотографировать. Пока у тебя глаза ещё красные, а кожа раздражена. Не возражаешь?

– Нет.

– Люди должны понимать: за то, чтобы встать и говорить, приходится платить. Но заплатить можно. Это тоже важно понять.

– Ладно, – говорит Корри.

«Я стала частью маркетинга», – думает она.

В готовности Кейт воспользоваться ситуацией она видит одновременно изъян и силу характера. И осознаёт, что одно не исключает другого. Это новая мысль для неё.

Кейт Маккей называют фанатичкой – и она носит это звание с гордостью. Один комментатор на CNN обвинил её в «синдроме Жанны д’Арк». Ответ Кейт был таков:

– Жанна слышала голос Бога. А я слышу голоса женщин, которых угнетают.

Она спрашивает Корри, хочет ли та продолжить тур после сегодняшнего вечера. Говорит, что не стала спрашивать при детективе.

– Да, конечно.

– Ты уверена? Теперь, когда увидела, что может случиться?

– Уверена.

– Говорить о ненависти – одно. Увидеть её в действии, прочувствовать на себе – совсем другое. Не так ли?

– Так.

– Тогда вопрос закрыт.

Кейт достаёт телефон, чтобы сделать снимок. Посмотрев на экран, говорит:

– Взъерошь волосы. Расширь глаза.

Корри смотрит на неё – то ли не понимает, то ли не хочет понимать.

– Давай будем честны, Корри, – говорит Кейт. – Это не тур в поддержку книги. Книга и без того хорошо продалась бы, если бы я просто сидела дома на заднице и смотрела телек. Это тур идеологии. Отто фон Бисмарк сравнил идеологию с колбасой – мол, может, ты и хочешь её съесть, но не хочешь знать, как она сделана. Ну ладно,