Современный зарубежный детектив-9. Компиляция. Книги 1-20 - Роберт Уилсон

следующим поворотом Триг видит его снова – передние лапы на асфальте, задние в кустах. Завидев его, пёс пятится, ждёт, пока он пройдёт мимо, а затем мчится обратно, откуда пришёл, поводок тянется за ним. Он найдёт свою хозяйку и, скорее всего, начнёт лаять: «Проснись, хозяйка, проснись!» Кто-нибудь пройдёт мимо и задумается, чего это собака так лает.

Поскольку Тропа всё ещё пуста, Триг переходит на бег, затем на полноценный спринт. Он добирается до парковки, не попав никому на глаза, закидывает рюкзак на заднее сиденье, садится за руль и тяжело дышит.

«Тебе надо убираться отсюда». Его мысль – голос отца. Прямо сейчас. Он поворачивает ключ, раздаётся предупреждающий звон – и ничего больше. Машина не заводится. Бог его наказывает. Он не верит в Бога, но наказывает его Бог – вот и всё.

Он смотрит на коробку передач и замечает, что забыл перевести рычаг в режим парковки, когда заглушил двигатель. Переводит в «P» – и мотор заводится. Он сдаёт назад, объезжая ковш экскаватора, и едет по Энихау Лейн, сдерживая желание нажать на газ.

– Медленно и спокойно, – говорит себе. – Медленно и спокойно выигрывают гонку.

Асаны или приветствия солнцу – или что бы это ни было – уже закончились. Мужчины и женщины болтают или возвращаются к своим машинам. Никто не обращает внимания на мужчину в коричневой кепке, проезжающего мимо в своей абсолютно незапоминающейся Тойоте Королла.

«Я сделал это, – думает он. – Я убил ту женщину. Её жизнь закончилась. Чувства вины нет. Только тупое сожаление – такое же, как в последний год его пьянства, когда каждый первый глоток на вкус был как смерть. Та женщина просто оказалась не в том месте и не в то время (хотя для него – именно там и именно тогда).

Есть книга, которую она больше не дочитает. Электронные письма и сообщения, на которые не ответит. Отпуск, в который она больше не поедет. Пудель, возможно, получит ужин сегодня, но не от неё. Она смотрела на его карту – а потом... уже не смотрела».

Он сделал это. Когда настал момент, он не прострелил себе ногу. И он не дрогнул.

Ему жаль, что женщина в джинсах и худи стала частью его искупления, но он уверен: если рай существует, её уже там встречают и представляют другим.

А почему бы и нет?

Она ведь – одна из невиновных.

 Глава 2

1

Утро в Рино выдалось дождливым, и Кейт хочется почитать газету. Не какую-нибудь, а ту, которую она сама называет «помойкой» или «агиткой». В данном случае речь идёт о «Вестерн Кларион».

Корри показывает на ноутбук Кейт, но та качает головой и усмехается:

– «Кларион» выходит только на бумаге, – говорит она вполголоса. – Интернет – это инструмент тайного правительства. Хотя авторы этой макулатуры не против, чтобы самые сочные куски публиковали в соцсетях. Где такие неудобные вещи, как факты и контекст, никого не волнуют. И потом, как бы мимоходом (а именно с мимоходных слов обычно и начинаются неприятности), добавляет: – И надень мою шляпу.

– Ты шутишь?

Шляпа Кейт – борсалино, фетровая шляпа с мягкими полями, нарочито большая, почти карикатурная пародия на аксессуар модного мужчины с обложки Эсквайр – стала её визитной карточкой. Она надевает её на всех своих выступлениях, эффектно снимает и делает театральный поклон в ответ на заранее ожидаемый шквал аплодисментов (вперемешку с освистыванием). В этой шляпе она была и на обложке Ms., и на обложке Newsweek.

– Ни капли, – говорит Кейт, делая пометки к предстоящей речи, с которой она выступит сегодня вечером в «Пионер-Центре».

Хотя тур только начался, для Кейт Маккей это далеко не первое «родео». У неё есть базовая структура выступления, но она свято верит в максиму Типа О’Нила: вся политика – местная, и подстраивает каждую речь под конкретный город.

Но главная цель – вовсе не «Купите мою книгу, она в продаже», потому что книга уже в списке бестселлеров, как и три предыдущие. Книга – всего лишь повод говорить о своих взглядах и повестке.

Аплодисменты следуют за этим. Потом – возмущение. Потом – сюжеты в прессе и на ТВ. И дальше – в следующий город. Следующей будет Спокан.

– Хочу посмотреть, что за грязь они про меня написали, – говорит Кейт. – Может, удастся использовать это сегодня вечером. Но я не хочу, чтобы ты промокла. Не дай бог заболеешь – а тур только начался. Льёт как из ведра. Я думала, Рино – это сухое место.

Корри почти с благоговением надевает борсалино, сдвигая шляпу влево – как делает Кейт. Так шляпа закрывает почти всё лицо, а это наверняка сулит ей скорую поездку в отделение неотложки больницы Сент-Мэри.

– Эта паршивка завоет, как резаная свинья, – говорит Кейт с удовлетворением, глядя в окно гостиной люкса на верхнем этаже отеля Ренессанс Рено, по которому стекают струи дождя. – Но ничто не сравнится с заголовком в «Брейтбарт», когда мы только начали тур.

Тогда это было: «С*ка вернулась». Кейт оформила заголовок в рамку, и теперь он наверняка висит в её кабинете в доме на скале в Кармел-бай-зиСи. Она называла это отличной рекламой. А Хэтти Делани, её агент – рецептом для привлечения психов, чокнутых и адептов «истинного Q». Кейт развела руками, сделала жест всеми десятью пальцами – ещё одна её фирменная фишка – и сказала:

– Пусть идут.

2

Корри спрашивает, где поблизости есть хороший газетный киоск, и ей говорят, что всё, что нужно, найдётся в «Новости Хаммера» на Уэст-Секонд-стрит. Она звонит туда и спрашивает, есть ли у них «Вестерн Кларион». В ответ слышит:

– А гадит ли медведь в лесу?

Судя по всему, это «да». Она выходит из отеля.

Была ли в этот момент в холле рыжеволосая женщина в дождевике и плаще с поясом? Может, сидела где-то рядом, листая журнал или уткнувшись в телефон? Позже Корри подумает – и скажет полиции – что, должно быть, да. Должна была услышать, как доброжелательный консьерж объясняет ей, как пройти, а потом выйти раньше, чтобы занять нужную позицию.

Видела ли Корри, как та женщина выходит перед ней? Скажет, что не помнит.