Современный зарубежный детектив-9. Компиляция. Книги 1-20 - Роберт Уилсон

тоже ждут и готовы устроить, как сказал один из протестующих, «чикагскую гадость». Полиция держит их на другой стороне улицы, но когда Кейт и Корри выходят из её Форда F-150, на них сыплется дождь из детских кукол, облитых фальшивой кровью. Большинство промахивается, но одна кукла попадает Корри Андерсон в плечо, оставляя красное пятно на её белой блузке. Корри удивлённо смотрит на это, потом, словно на автопилоте, наклоняется, чтобы поднять куклу.

– Не надо, – говорит Холли. Она припарковала свой Крайслер так близко за пикапом Кейт на зоне загрузки, что бамперы почти касаются друг друга. Холли хватает Корри за руку и торопливо ведёт её под навес. Кейт уже зашла внутрь, не оборачиваясь.

– Новый Холокост! – кричит женщина. Звучит так, будто она плачет. ЕБэйщики расходятся, поняв, что их цель уже ушла, но остальные протестующие подхватывают слова плачущей женщины и превращают их в скандирование: «Холокост! Холокост! Холокост!»

Это их встреча в Чикаго, в этом городе путешественников.

В своём сьюте Кейт говорит Корри, что прессу стоило бы собрать здесь, а не проводить послеполуденную сессию вопросов и ответов в отеле Уолдорф. Обратившись к Холли, она добавляет:

– На моих предыдущих турах такого не было.

Холли не говорит, что тогда никто не пытался её убить.

– Да к черту всё, я устала прятаться от этих пропагандистов из «Рассказа служанки».

Холли хотелось сказать: «Это твои похороны», но она молчит и вместо этого отвечает:

– Ты наняла меня для защиты, Кейт. Я делаю всё возможное. Я не понимаю, как эти... эти охотники за автографами постоянно нас опережают.

– Не переживай из-за охотников, просто кидайся передо мной, если увидишь, что кто-то направил на меня оружие, – говорит Кейт. Видя выражение на лице Холли, она добавляет: – Шучу, женщина! Шучу!

Холли чувствует, как у неё краснеют щеки.

– Это не шутка. Тебе знакомо имя Лори Карлтон?

Прошло почти два года с тех пор, как женщина по имени Карлтон была застрелена человеком, которому не понравился её флаг гордости ЛГБТ, но Кейт знает это имя. Конечно, знает.

– Что ты хочешь, чтобы я сделала, Холли? Сдала позиции? Проявила трусость? Именно этого они и хотят!

Холли вздыхает.

– Я понимаю, что ты не можешь так поступить, и что проводить пресс-конференцию в Уолдорф сейчас не имеет смысла, но...

– Но что? – Кейт ставит ноги шире, руки на талии. – Но что?

– Ты могла бы подумать о том, чтобы отменить её.

– Ни за что, – говорит Кейт и добавляет: – Никогда.

Корри уходит в соседнюю комнату, чтобы позвонить и избежать возможных словесных искр, но их не возникает. Холли Гибни не из тех, кто любит спорить, особенно с клиентами. Её задача – делать всё наилучшим образом. Поэтому она говорит, что понимает, и идёт в свою комнату.

У неё два сообщения: первое от Корри, второе от Джерома Робинсона.

Корри: Думала, вы уж точно поссоритесь.

Холли: Нет.

Корри: Я иду на место – театр «Кадиллак Палас». Надо разобраться с делами. Вернусь к раннему ужину. Сможешь привести Кейт на пресс-конференцию?

Холли: Да. Будь начеку. (к сообщению добавляет эмодзи с глазами).

Холли не любит думать о том, что Корри – та, кто больше всех пострадала от преследователя – идёт на место встречи одна. Но Холли одна, и её работа – это Кейт. Она открывает другое сообщение.

Джером: Только начал, а уже обошёл восемь церквей с «ревущими» прихожанами, которые имели проблемы с законом из-за протестов, закончившихся арестами. Чаще всего – нарушение частной собственности, но были и случаи насилия. Вернулся назад на десять лет. Каждый год всё больше, хуже с пандемией. Нашёл настоящую «Карту ненависти». Правда! Проверь почту. Знаю, ты занята, но если что-то бросится в глаза – скажи.

– Занята? – думает Холли. – Ты и не представляешь, Джей.

Она открывает письмо под заголовком (вот это неподобающе) «Безумные церкви». В приложении – список восьми церквей с краткими описаниями, чем каждая заработала проблемы. Две в Айдахо, одна в Висконсине, две в Алабаме, две в Теннесси и одна в Апстейт, Нью-Йорк. Прежде чем она успевает прочесть описания, приходит ещё одно сообщение – от Кейт: Пресс-конференция через 45 минут. Будь там или будь квадратной.[609]

«Я квадратная, и мне всё равно», – думает Холли. Проверяет в сумке перцовый баллончик, сирену для отпугивания и – хоть ей это и не нравится – револьвер Билла, который теперь её револьвер. Всё необходимое от «безумцев» на месте.

Холли думает позвонить Джону Акерли, узнать, нашёл ли он неуловимого Трига, но он бы сам уже позвонил или написал, если бы нашёл его или хотя бы зацепку. К тому же, дело Иззи – дело Иззи... хотя на этой неделе, кажется, приоритет Иззи – благотворительный софтбольный матч.

Тем не менее, она не может перестать думать о Триге, проверяя волосы и помаду в зеркале ванной. Билл Ходжес раньше говорил ей, что большинство дел просты, потому что большинство преступников ленивы и глупы. Если же кто-то умнее, Билл советовал остановиться, подумать и выделить главный вопрос в деле. Ответ на него – и дело раскрыто. Так в чём главный вопрос с Тригом? Что он из АА? Должно быть, АА, потому что та женщина 2-Тон сказала Джону, что он пьёт, а не употребляет наркотики.

Ей нужно чуть-чуть теней для век? Нет, не для пресс-конференции в четыре часа дня – её покойная мама бы упала в обморок. Просто немного консилера. И, кстати, разве причина, по которой Триг ходит на собрания АА, не главный вопрос? Загадка? Нет. Главный вопрос, понимает Холли, гораздо проще и, возможно, ключ ко всему.

Она смотрит на своё отражение в зеркале и вслух задаёт вопрос: «Почему ему так важна судьба Алана Даффри, что он готов убивать людей?»

2

Крисси приближается к Чикаго, уже видит силуэт города, когда внезапно решает изменить маршрут. Она едет на юг по I-57, а в Гилмане повернёт на восток. В отличие от Холли, Крисси не имеет проблем с разговорами по телефону за рулём. Она звонит диакону Энди. Тот берёт трубку с первого звонка и задаёт два вопроса: всё ли в порядке и