"Расследования Екатерины Петровской и Ко". Компиляция. Книги 31-50 - Татьяна Юрьевна Степанова

Но тут у него зазвонил мобильный. Он ответил, и выражение лица его сразу изменилось. Помрачнело.

– Да, хорошо. Я понял. Да, конечно… Спасибо вам.

Катя сразу догадалась, кто ему позвонил.

– Врач? Да, Гек?

– Он.

– Во сколько завтра в клинику?

– К девяти вызывает.

– Вместе, как договорились. В восемь захватите меня из дома.

– В восемь двадцать тогда, как раз успеем. А вы поспите лишние полчаса, Катя.

Она уже не думала ни об архивном деле, ни о городе Чурилове и его тайнах, ни о мертвых сестрах Крайновых Полине и Аглае.

Все, все сразу отошло на второй план. Расточилось во тьме, вытесненное жгучей тревогой – что скажет завтра в клинике Гектору врач.

Гектор, расставшись с Катей у ее дома, приехал домой в Серебряный Бор. Помог, как обычно, старой сиделке вымыть и переодеть парализованного отца, сам уложил его спать. Затем поднялся к себе на второй этаж в лофт, где все пространство занимал спортзал с силовыми тренажерами, татами, боксерскими грушами и матами на стенах для отработки прыжков и ударов ногами. Для шлифования техники тибетского воинского искусства единоборств Маг Цзал.

Раздевшись до пояса, он выкладывался в спортзале до полного изнеможения. Подтягивался на турнике, отжимался от пола. На силовом тренажере со штангой отрабатывал упражнения для плечевого пояса и грудных мышц. И пресс качал, хотя врач ему строго-настрого это запретил.

С Гектора градом лил пот. Но он продолжал. С кирпичной стены лофта на него смотрел фотопортрет Кати.

А она у себя дома тоже не могла глаз сомкнуть, хотя устала до предела в архиве.

В два часа ночи прозвенел колокольчик в ее мобильном – их ночной чат с Гектором ожил.

Спишь ты, я вижу…

О, если б мог на ресницы твои сном я сойти! Чтоб к тебе даже тот, кто очи смыкает, не подходил…

И тобой я обладал бы один[55].

Снова грек древний, поэт… Катя читала сообщение – таким полковника Гектора Борщова не знает никто. Лишь она одна. И кому сказать про их ночную лирику – лишь плечами пожмут или цинично усмехнутся… Но Гектор – единство и борьба противоположностей. Кате многое о нем известно… То, что он так тщательно, болезненно-неистово скрывает от других. Но не от нее.

Я не сплю, Гек. Завтра в 8.20.

Она отправила ему ответ. И добавила:

И ради меня, пожалуйста! Прекратите убивать себя сейчас в спортзале!!

Глава 13

Асклепий

Клиника располагалась на Воробьевых горах в глубине парка – современное двухэтажное здание сплошь из стекла. Просторный вестибюль почти пуст. Сюда приезжали исключительно по записи или по вызову лечащего врача. На втором этаже у стойки их встретила медсестра и провела в приемную, куда выходили двери трех кабинетов. В один из них Гектор зашел. Катя села в кожаное кресло и приготовилась ждать. Ладони ее вспотели. Она смотрела на картину на стене – абстракция в розово-фиолетовых тонах.

Прошло сорок минут.

Дверь кабинета распахнулась, появился Гектор в сопровождении врача – пожилого мужчины лет за семьдесят, лысого. Высокому Гектору он доходил только до груди. Дверь кабинета в торце приемной открылась, выглянула медсестра.

– Обработают швы тебе сейчас – и новая перевязка, затем вернешься ко мне. – Доктор указал Гектору на кабинет.

Катя встала. Гектор посмотрел на нее – под глазами его залегли тени, он был сосредоточен. Скрылся в кабинете, медсестра плотно закрыла дверь. Катя стояла и ждала, чувствуя, как всю ее окутывает мрак…

– Пожалуйста, ко мне, – вежливо попросил ее доктор.

Она зашла в его кабинет – просторный и светлый. К нему примыкала смежная смотровая с аппаратурой. На подоконнике красовался бюст греческого бога врачевания Асклепия.

– Присаживайтесь, хочу поговорить с вами. – Врач (Катя мысленно окрестила его Асклепием) указал на кожаные кресла у стены. И сам уселся не за свой стол, а напротив Кати в кресло. – Рад, что вы пришли ко мне вместе с ним. Это означает, что у Гектора, а я его знаю давно, нет от вас никаких тайн и вы делите между собой тяжелое бремя, которое он нес один много лет. Что ваши отношения исполнены полного взаимного доверия. – Доктор пристально разглядывал Катю сквозь круглые очки, словно изучал. – Не скрою, я был категорически против этой операции. Но Гектор сказал мне, что он встретил и полюбил женщину, ради которой готов на все. Если имеется хоть малейший шанс, он его использует. Теперь я понимаю его настойчивость. И не собираюсь утаивать от вас, как от его будущей жены, ничего.

Теперь Катя внимательно посмотрела на врача.

– Однажды я уже его оперировал, – продолжал доктор. – Тогда мы решили делать все в два этапа с паузой в полтора года. В промежутке Гектор уехал в военную командировку и получил пулевое ранение в живот. Крайне тяжелое, почти смертельное. Оно фатально повлияло и на наши достижения в восстановительной пластике. Я вынужден был удалить пересаженные ткани, потому что их отторжение и воспаление грозило серьезнейшими последствиями. К сожалению, то, чего я больше всего опасался, случилось снова. Гектор ведь себя не бережет. Осколочное ранение, заработанное им…

– Доктор, он меня спас, собой закрыл от осколка, – сказала Катя. Чтоб он знал.

Врач снял очки, потер переносицу и вновь водрузил их.

– Удаление осколка, общий наркоз, новое воспаление, антибиотики… И все это – когда пластика находится в пограничном состоянии, без устойчивых показателей к прогрессу. Гектор ведь настоял, чтобы я делал все сразу. Перенесенная им операция сравнима по серьезности с операцией на сердце. Он, конечно, парень крепкий, но… Буду с вами честен – его великолепная физическая форма, атлетизм, его восточные единоборства – результат силы его духа, своего рода щит. Он годами им закрывался от жестокой реальности. То, что с ним произошло в плену у боевиков на Кавказе – те страшные варварские пытки и увечья, которым его подвергли, последующие операции, ранение в живот, – слишком много для одного, пусть и могучего, организма. Другие на его месте давно бы стали инвалидами. А он заново сделал сам себя, не просто восстановился физически, но старался компенсировать то, чего его лишили фанатики-изуверы, калеча и прижигая огнем его плоть. Сейчас у нас снова серьезная ситуация сложилась…

Кате показалось, что она перестала дышать.

– Подождите, подождите, не отчаивайтесь. До самого худшего пока еще дело не дошло.

Она вся обратилась в слух.

Старик Асклепий дотянулся до принтера и забрал распечатанные листы.

– Я отменил Гектору прежние препараты. Назначаю ему курс инъекций.