"Расследования Екатерины Петровской и Ко". Компиляция. Книги 31-50 - Татьяна Юрьевна Степанова

От ее лица сразу многие поспешно отводят взгляды. Потому что она демонстративно сняла глазную повязку, которой пользовалась после хирургической операции.

– Я сейчас приглашу моего зама по тылу. – Майор Арефьев поднялся. – Он в те времена находился в городе, в отличие от меня, служил патрульным ППС и принимал участие в задержании убийцы сестер Крайновых.

Он вышел, оставив Катю и Гектора наедине с обгорелым бесполезным томом.

– Гек, по заключению пожарно-технической экспертизы, пожар в доме начался именно в результате поджога, – сообщила Катя, прочтя то немногое новое, что сохранил огонь.

– Мы и так знали, что террасу облили керосином из лампы. А что с судмедэкспертизой? – Гектор наклонился над плечом Кати и наконец-то заглянул в документы. – Причина смерти Полины Крайновой – черепно-мозговая травма, рубленая рана лицевого отдела, нанесенная топором, – прочел он. – На руках и туловище множественные гематомы. Следы от ударов? Борьбы? Она оказывала сопротивление убийце, когда он привязывал ее к стулу. А у младшей, Аглаи…

– Написано лишь – смерть девочки наступила в результате черепно-мозговой травмы. Перелом височной кости. Ее ударили в висок. Но здесь отмечено – использован какой-то иной тяжелый предмет, не топор. – Катя тоже сосредоточенно читала. – Труп почти полностью сгорел. Эксперт сделал вывод, что именно на тело Аглаи попала большая часть выплеснутого из лампы керосина.

Вернулся Арефьев вместе с замом – мужчиной чуть постарше, тоже полным, в очках.

– А по какой причине возник вдруг интерес к столь давнему делу? Пятнадцать лет прошло! – Он сразу проявил профессиональную недоверчивость.

Катя очень вежливо объяснила, что в Кашине убили супругов Мосиных. А потерпевший Мосин был тот самый пожарный или свидетель, который когда-то первым сообщил о возгорании дома Крайновых. О фантастическом явлении на шоссе тромбониста Зарецкого и ударе молнии она пока решила молчать. А то совсем чуриловских ищеек озадачишь, отпугнешь.

И так все донельзя неправдоподобно и фантастично в истории с тромбонистом. И потом в Чурилове был свой удар Зевса-громовержца, спаливший весь полицейский архив и половину дела об убийстве сестер Крайновых. Это ли не совпадение? Или знак судьбы – пока еще непонятный, темный?

– В сводках читали, в курсе мы – в Кашине убили вольнонаемную сотрудницу полиции и ее мужа-мясника, – объявил Арефьев. – Так он что, у нас здесь в те времена находился?

– А какая связь, я не понимаю? Пятнадцать лет минуло. – Суровый недоверчивый зам по тылу пожал плечами. – К нам каждое лето, когда пожары на торфяниках, сводные отряды МЧС приезжают помогать тушить. А уж Кашин-то всегда с нами, они же ближайшие соседи.

– Фамилия Мосин, имя Иван вам ничего не говорят? – спросил Гектор.

Оба полицейских покачали головой – нет.

– Я был в составе патруля ППС, когда всем отделом поехали задерживать Воскресенского, охранника салонов красоты и любовника их матери Аллы, – деловито сообщил тыловик. – В этом заключалось мое участие в громком деле. Я в полицию тогда только поступил на службу, новичок зеленый, и вдруг зверское убийство. Сначала-то по горячим следам хотели задержать другого подозреваемого, но дома ее не оказалось. А криминалисты моментально сделали дактилоскопическую экспертизу бутылок из-под водки… нет, шампанского, что в доме нашли. При пожаре – сохранились с пальчиками. Случай из разряда чудес с бутылками-то, что они для дактилоскопии сгодились, когда огонь полыхал и труп младшей в головешку превратился. Пробили эксперты пальчики по базе – так на любовника их матери и вышли сразу.

– Он… Павел Воскресенский оказался судимым? – Катя отыскала в рапортах список с фамилиями.

– Нет. Наши его задерживали раньше – пьяный за рулем ездил, штрафовали. Ему пальцы откатали – и в базу как злостного нарушителя дорожных правил. По ним и поймали мы его тогда. То есть почти поймали.

– Воскресенский погиб в ДТП, – вспомнил Гектор.

– Мы его на трех машинах преследовали, он в бега ударился, как только увидел, что полицейские в салон красоты заходят. Мы по колесам стреляли. И я тоже из автомата очередь дал. Может, мои пули в его авто попали. Перевертыш… А он не пристегнулся. – Зам по тылу вздохнул. – Прокуратура разбиралась с задержанием. Нашей вины ППС не нашли, действия наши признали законными, грамотными. Воскресенского похоронили на городском кладбище.

– А мать девушек? – спросила Катя. – Что с ней стало? Она жива?

– У нее, как она узнала о гибели Воскресенского, сердечный приступ случился. Заметьте – не после того, как сказали ей об убийстве дочерей, а после смерти любовника. Она по больницам лежала, вроде тогда вылечилась. Один салон свой сразу продала. Но у нее, по слухам, с банковскими кредитами начались проблемы. Разорилась она. И скончалась от повторного инфаркта. Быстро сгорела.

– Мы вам сейчас нашего бывшего сотрудника отыщем. – Арефьев пролистал мобильный. – Раз вы в такую даль пилили к нам, чтоб не зря ездили. Купцов – прежний замначальника розыска, давно уже на пенсии. Сейчас я ему позвоню.

И он позвонил.

– Василь Василич, привет. Как здоровье? Банки с огурцами закручиваете? Дело хорошее. К тебе из Москвы подъедут двое коллег – нет, нет… По старому архивному делу – убийству сестер Крайновых. Да, тех, которые пели… Вспомни для них все что можно, пожалуйста. Ты ж тогда был в самой гуще событий, в отличие от нас, молодых… Когда тебе по времени удобно? Раз ты с женой консервацией занят? Хорошо, я им передам. Спасибо тебе.

– А кого подозревали сначала, прежде чем дактилоскопическая экспертиза установила, что на бутылках шампанского пальцы Воскресенского? – осторожно поинтересовался Гектор.

– Подругу Полины. Одноклассницу ее бывшую, – ответил тыловик и глянул на майора Арефьева.

– Гарифу Медозову, – тот отложил мобильный, вздохнул, словно снова что-то вспомнив.

– А почему ее? – спросила Катя.

– У нее с Полиной незадолго до убийства драка случилась – я ж и туда выезжал по вызову, на арт-фестиваль в Жадино! – Зам по тылу покачал лысеющей головой. – Надо же, начнешь вспоминать – одно за другим тянется. Я уж забыл вроде… Девчонки подрались при всем честном народе на ночной тусовке. Прямо у подножия Вавилонской башни – инсталляции. Башню на фестивале каждый год возводили из досок и сучьев. Наши местные и приезжие девчонок разнять пытались, но Гарифа доску с гвоздями от инсталляции оторвала и махала ею, как палицей, все пыталась ударить Полину по лицу. Ну, чтобы гвозди ей щеки пропороли. Нас, полицию, и вызвали с испуга. Но когда я в составе патруля прибыл на Змеиный луг, драка уже закончилась. Сообщили нам, что кто-то из приезжих вмешался. Вроде парень, который к Полине неровно дышал, ухлестывал за ней. Он