Современный зарубежный детектив-7 (Крутой детектив). Компиляция. Книги 1-27 - Сара Парецки

– За высокие цели и плата высокая! Уж не думаешь ли ты, безмозглый легавый, что за какого-нибудь грязного бродягу, сродни этого, великая сила Кобры наделит нас неограниченной властью в этом мире?!

От услышанного теперь и у Конте пропал дар речи. Ташлен, высокомерно фыркнул и с выражением лица академика озвучил свой вывод:

– Видишь Конте, к чему приводит насилие и разврат – полное и необратимое моральное уродство. Я говорил, попомнишь ещё мои слова! И вот – пожалуйста!

– Впервые согласен с тобой, Ташлен. Цензура вещь необходимая, когда она нужна.

Вашхабад Решту, который был в полуобморочном состоянии, еле мог открывать глаза. Он всё слышал и понимал, что шансов спастись у них практически не осталось. И желая хоть как-то помочь своим друзьям, попытался выторговать для них жизнь:

– У них нет того, что тебе нужно Симона. Тебе никогда этого не получить. Отпусти их, отпусти по-хорошему, пока у тебя есть возможность удрать. Но знай: наказание настигнет тебя и твоих приспешников, где бы вы не находились.

Глава 16. Мегера и спецназ

– Так, Ричард – освободи этого вшивого комиссара, и привяжи его ближе к Ташлену. На его место мы поместим Вашхабада – очень кстати он разговорился, будет первым в очереди!

Мерц молниеносно исполнил приказ мадам, и Конте уже ютился на одном столбе вместе с Ташленом.

– Знаешь что, Ташлен? Вот что я тебе скажу… – прошептал Конте, пока мадам отдавала приказы остальным членам братства.

У Грегуара в глазах блеснул луч надежды:

– У тебя есть план, Конте?

Конте усмехнулся, и после иронично заявил:

– Всё-таки ты был прав по поводу шлюхи. Это даже слишком культурное для неё оскорбление.

– Конте, сейчас не время для шуточек! Нас собираются распотрошить, и Элли, то есть, Триашу мы так и не спасём. Ситуация патовая!

– А я и не шучу. Горбатый, как и тот носатый урод Венсан на фоне этой Симоны ещё красавцы.

В это время мадам Курвуазье уже наметила цель. Вцепившись своими когтями в волосы Триаши, она коварно шипела, всё крепче сжимая пальцы:

– Итак, дорогуша, последнее слово за тобой: где оно?! Где?! Говори, иначе я рассержусь по-настоящему! А ты прекрасно знаешь, какой злобной я могу быть! Нет, не смей отключаться, я заставлю тебя смотреть на боль и страдания твоих друзей, этих убогих тупиц!

Триаша действительно знала, какой хладнокровной и бессердечной могла быть мадам Курвуазье, и от одной только мысли о том, что эта дама может сотворить с кем-нибудь из её защитников, её бросало в дрожь:

– Нет, нет, я не брала его в руки с тех пор, как вы передали его ювелиру! Клянусь! Отпустите их, у них нет того, что вы ищите!

– Отстань от неё, она говорит правду. Она не знает, где оно! – вступился Решту.

Мадам Курвуазье на мгновение перевела свой жуткий взгляд на Решту:

– Ты думаешь, я дура?! Не умею читать газет?! Меня уже давно поставили в известность, что оно пропало! Это проделки твоего хозяина, собака! Его нет в Бангалоре – тогда где он?!

Но Решту, который был исполнен злости, до последнего был верен своему долгу и продолжал молчать. Ташлен не сдерживая эмоций, пытался заступиться за Триашу:

– Всё! Хватит! Мне всё это надоело! Симона! Скажи мне в глаза, что тебе нужно от этой бедной девушки?! Что?!

Но прежде Симоны вмешался Конте, как всегда, подлив масла в огонь:

– Зачем ты спрашиваешь, ведь и так понятно – ей нужно то колечко, которое ты нашёл в чемоданчике итальянского ювелира. Разве тебе не совестно, Ташлен, укрывать его от этой злой тёти? Смотри, она сердится – глядишь, вот-вот порежет тебя на бефстроганов.

– Конте! Что ты такое говоришь?! Какое ещё колечко?! Тебе прекрасно известно, что у меня его нет! Его не было в той чёртовой сумке этого Федериче!

Слова Конте взбесили мадам Курвуазье – её глаза горели, как два олимпийских факела. Закатив рукава своего змеиного плаща, она вытянула костлявые руки и растопырила пальцы, двинувшись на писателя:

– Ташлен, где перстень кобры?! – схватив Грега за горло мёртвой хваткой, Симона дала понять, что теперь не разожмёт рук, пока не получит своего.

– А я почём знаю, мерзкая ты тварь! Это ложь, ложь! Нет у меня никакого кольца, дура ты ненормальная!

– Не лги мне, ничтожество, не то я вырву у тебя кадык! Где перстень, бездарная низость?!

– Ну спасибо тебе, Конте, друг мой, натравил змею! – хрипел Ташлен под натиском Симоны. Сам же Конте ехидно улыбался, так как добился своего. Ему всего лишь нужно было выиграть время и отвлечь эту мегеру…

– А ты используй приём верблюда, Ташлен! Мне очень хочется, но траектория не позволяет…

– Приём верблюда? А, понял, Конте! Тьфу на тебя, дура ты эдакая! – и после щедрого плевка в рожу мадам, Грег схлопотал такую же щедрую пощёчину.

Но всё же «приём верблюда» заставил Симону Курвуазье отскочить от Ташлена, словно чёрт от кадильницы священника.

– Ах ты мерзость! Моё терпение лопнуло. Арно, Венсан!

Грег Ташлен смог снова дышать полной грудью, и откашлявшись, воспрял духом:

– Да пошла ты, старая дура! Думаешь, я тебя боюсь? Нисколько. Я буду петь Марсельезу, и никто мне не запретит – потому что я свободный человек! В моём сердце любовь! Свободным родился, свободным и умру – и никто на свете, даже такая сумасбродная мымра как ты, не сможет этого у меня отнять. Таких как вы уже давно заждались в преисподней, но видимо все котлы пока заняты. Как только просторный и до предела раскалённый чан освободится, вас сразу закинут туда на вечную варку!

– Венсан! Кончай с этим индусом, а после с легавым и всеми остальными бомжами. Мы найдём другой способ, чтобы узнать, где она его спрятала. Затачивай ножи! А тебя, Ташлен, я сначала изуродую, и только после – убью!

– Стоп! Я всячески против того, чтобы бить женщин! – ни с того ни с сего заорал Конте.

Эта ремарка комиссара сильно возмутила Ташлена:

– Конте, а ты сейчас кого имел в виду?!

– Успокойся, Грег, к тебе это не относится! Я о той вредной дамочке, которой настало время преподать урок!

Внезапно освободившись от верёвок, Конте вцепился в волосы мадам Курвуазье и потягав из стороны в сторону, словно кошка – мышку, отбросил её к стене.

– Что стоишь?! Помогай! – заорал Конте обалдевшему от поворота событий Ташлену, который выбравшись из ослабленных мотков бечёвки,