Современный зарубежный детектив-7 (Крутой детектив). Компиляция. Книги 1-27 - Сара Парецки

ты не достойна носить имя своего отца! А теперь слушай меня сюда: слишком многих убили из-за этого перстня, и я не хочу увеличивать счёт. Отдай мне эту побрякушку и можешь убираться на все четыре стороны. Я сдержу своё слово, можешь быть спокоен.

В темноте послышался ехидный смешок и медленные шаги. Жан вышел из тени и остановился за несколько метров напротив Адриана, и саркастично улыбнулся:

– Дорогой мой дядюшка, я более чем уверен, что ты не просто не хочешь, а не можешь меня убить. И всё это лишь потому, что как ты успел мне напомнить, я сын своего отца. Отца… Он труп, покойник – какое мне дело до какого-то мертвеца?

Адриан от злости тяжело задышал, и резко вытащив оружие, направил его на своего племянника, щёлкнув предохранителем. Но это лишь вызвало заливистый смех у последнего. Адриан пытался не терять хладнокровия и твёрдо держал пистолет в руке.

– Я даю тебе последний шанс, Жан, не выводи меня из себя! Если ты думаешь, что сможешь уйти без моей помощи, то ты ошибаешься. В Интерполе сидят не такие дураки, как ты думаешь.

– Предлагаешь сделку, дядя Адриан? Боюсь, мы не сойдёмся на условиях. Я не люблю делить на два.

– Я не спрашиваю тебя, что ты любишь, а что нет! Отдашь кольцо – получишь свободу, катись ко всем чертям, и чтобы я больше тебя никогда не видел!

– А если я не соглашусь? Или сумею обвести тебя вокруг пальца?

– Тогда я прикончу тебя, забрав у тебя и то и другое. И не рассчитывай на то, что ты сможешь далеко уйти – я без доли сожаления помещу тебя в одну клетку с Тимланом и остальными, кого ты подставил. Выбор за тобой.

Жан снова улыбнулся, немного помялся, мысленно оценив свои перспективы и всё же достал из кармана кольцо. Посмотрел на него в последний раз, и медленно направился в сторону Фавро. Адриан убрал пистолет, что было его колоссальной ошибкой. Потеряв бдительность, пошёл на встречу племяннику. Протянув руку за кольцом, Адриан не отводил свой орлиный взгляд с глаз Жана. Жан практически успел вложить кольцо в руку Адриана, как произнёс свои последние слова:

– Спасибо, дорогой дядюшка, но… Но преимущество останется за мной!

Молниеносным движением пальцев Жан ранил клыками змеи ладонь Адриана. Он резко побледнел, почувствовал головокружение и покрылся холодным потом. Через пару секунд он словно очутился в тумане, и рухнул на землю. Жан понимал, что он сделал, но хладнокровно поспешил подняться на верхний уровень вокзала. В этот же момент с перрона на перрон метались Рохан и Конте. Вспомнив своё мимолётное видение, Конте перешёл на шестой перрон – возможно, это был верный знак.

Комиссар не поверил, когда среди верениц пёстрой толпы, ему бросился в глаза Жан, который остановился у лестницы на цоколь, что-то спрятал в карман, подправил свой галстук, и как ни в чём не бывало, отправился на следующий перрон в ожидании своего поезда. Конте дал знак Рохану, чтобы тот оставался следить за Жаном, а сам направился в цокольный уровень.

– Адриан! Адриан! Ты здесь? Чёрт, как здесь темно… Адриан…

Никого не увидев на горизонте, Конте не стал углубляться в тёмное помещение и направился к лестнице, как уже за спиной услышал сиплый и ослабленный голос:

– Кон-те… Кон-те… Я… з-де-сь…

Сначала комиссар думал, что ему послышался этот истошный шёпот, но всё же он пошёл за ним, и за опорными колоннами увидел лежащего на полу Адриана.

– Чёрт, старик! Ты совсем плох! Ответь, ответь мне! Тебя ранили?

Адриан с трудом мог говорить, потому просто показал Конте исцарапанную дрожащую руку.

– Чёртова сволочь! Этого я и боялся! Держись, старик, всё будет в порядке, главное, не отключайся. Я позову помощь!

Выбежав на перрон, Конте закричал:

– Рохан, помогите Адриану! Он там, в цоколе, на полу! Жан ранил его этим проклятым кольцом!

Крик Конте привлёк внимание Жана, и тот поспешил линять между толп спешащих людей.

– Конте! Постой, куда ты?

– Я должен остановить этого подонка! Займись Адрианом!

Конте не отставал от Жана и следовал за ним буквально вплотную. Энтузиазм Жана быстро начал угасать. В попытке оторваться от Конте он начал вилять между рядов тележек носильщиков и выскочил на железную дорогу, перебегая по рельсам.

– Остановись! Жан, остановись! Остановись же ты, кретин!

То ли Жана Фавро оглушил экстаз власти, то ли страх лишиться бесценной побрякушки, но он не заметил, как прямо на него мчал на всех парах гудящий состав…

В этот момент подоспели парни из Интерпола – Бёртон и Мерц. Ричард сразу подбежал к Рохану, волочившего на спине Адриана, а Бёртон, спрятав руки в карманы, поплёлся к Конте, стоявшему в толпе орущих зевак.

Адриана мигом доставили в больницу Нейи. Лаваль сам лично организовал лучших врачей страны, даже вызвав некоторых из миссии зарубежом. Перстень, который был в кармане у Жана, неожиданно пропал – под зорким глазом Бёртона всю станцию, рельсы и каждого встречного-поперечного зеваку обшарили до костей и рассмотрели каждую щель практически под микроскопом. И никаких следов злосчастного перстня…

Под дверью палаты Адриана в критический момент дежурили все – Рохан, Триаша, Решту, Ташлен, Конте, Бёртон и Мерц. Протекал час за часом в мучительном ожидании, а изменений не происходило, врачи продолжали разводить руками. Адриан был бледен, уже совершенно не разговаривал и не шевелился, хотя затуманенным разумом всё понимал. Испытывая тяжёлое опустошение и сильную, то затихавшую, то вновь нараставшую боль по всему телу, он и сам понимал, что пиши давно пропало.

С наступлением вечера, мастистый профессор института Нейи, слывший самым из самых светил медицины вынес вердикт: следующие часы до утра будут решающими, и скорее всего, последними для Адриана.

– Это так ужасно, просто вот так сидеть и ждать, понимая, что ты ничего не можешь сделать, ничем не можешь помочь… Судьба всё-таки жестока, не щадит лучших из нас, в то время как худшим достаётся лёгкий и быстрый конец… – страдал в голос Грег, уперевшись локтями в свои колени.

– Грег, ты считаешь, что если человека протащила многотонная махина по железякам, выдавив из него все кишки, то ему чертовски повезло?! Я уже говорил, когда ты расстроен, лучше молчи. Чёрт, я виню себя за недальновидность, я ведь мог успеть или хоть как-то его задержать…

– Он что-то сказа тебе, Конте? – ни с того ни с сего спросил вдруг Бёртон, который предпочёл стоять, подперев спиной больничную стену.

– Жан? Нет, но говорят, что он каким-то образом ещё был жив.