Современный зарубежный детектив-7 (Крутой детектив). Компиляция. Книги 1-27 - Сара Парецки

– О, Адриан тоже отправляется на юг?

– Да, Грег, беру его с собой. Ему нужно развеяться. После некоторых событий, Адриан впал в депрессию.

– Это из-за того погибшего парня, его племянника – Жана?

– Да, именно так. Он винит себя в том, что не смог сделать из него достойного члена общества.

– Бедняга, какой удар судьбы!

– А что ты, Ташлен? Гляжу, тебя не узнать – будто другой человек. В новом костюмчике, без соплей и не на четвереньках. Полагаю, ты познал питейное искусство и с расплатился с долгами. А как остальное?

– Что ты, Конте! Даже ещё осталось с выигрышной суммы! Знаешь, а ведь я победил в конкурсе – мой роман получил симпатию и жюри, и читателей! Скоро будет премьера театральной постановки по моему сценарию – я на седьмом небе от счастья!

– Молодец, Шекспир. А о чём книжка-то? Дай угадаю: ты просто описал всё, что с тобой произошло, так?

– Нет, Конте, что ты! Может, конечно, только отчасти, определённые моменты… Но переживать заново произошедшее, хоть и на бумаге, мне не хотелось… Книга называется: «Любовь побеждает всё».

– Ба, а я-то думал: «Моя развесёлая жизнь». Ну, главное, что ты пережил свой творческий и любовный кризис… Успел забыть её?

– Нет, Конте, её я никогда не забуду! Более того, я до сих пор вижу её по ночам, в своих самых прекрасных снах, но в образе темноглазой птицы. Знаешь, мне пару дней назад пришла открытка от неё и Рохана. Я храню её, как талисман.

– Да, мне тоже пришло от них письмецо.

– Помнишь, Конте, тот день, когда мы рванули с кладбища на Аустерлицкий вокзал?

– Мечтаю забыть. И что?

– Тогда ты ушёл с Роханом в поисках Адриана и Жана. А мы втроём остались караулить в машине на случай появления Интерпола. Так вот. Решту вышел ненадолго покурить. И мы с Триашей остались наедине. Она такая умница! Она всё поняла, поняла мою печаль…Она взяла меня за руку и дотронулась своими прелестными губками до моего лба. И сказала, что я должен продолжать нести свет…Именно она помогла мне залечить разбитое сердце и растоптанную душу – я больше не страдаю! Ну, почти. И если даже и страдаю хоть немного, то уже совершенно по-другому! У меня словно открылись глаза: я понял, что есть любовь. И теперь я понял, что она всегда со мной. Я обрёл гармонию, Конте. Потому и выгляжу иначе. Знаешь, я благодарен судьбе и прекрасной Элли, Триаше, что она помогла мне понять великую истину нашей жизни!

– Что ж, одной истиной стало больше. Если хочешь знать, я тоже благодарен нашей темноглазой индийской принцессе.

Внезапно Ташлен переменился в лице – его захлестнул невиданный порыв:

– Конте! Ты же не спешишь, верно?! Сейчас я прочитаю тебе великолепный отрывок из своей книги! Нет, не закатывай снова глаза, слушай! Итак: Любовь… Это как свечение в глубинах океана, как лучи рассвета, среди свинцовой мглы…

– Ташлен! Заткнись, иначе я утоплю тебя в этом кофе! Всё-таки ты, ты! Неисправимый…

– Неисправимый романтик?

– Неисправимый идиот, Ташлен.

Из книги Грегуара Ташлена (вместо эпилога)

Даже в самые тяжёлые времена, люди находили лучик света жизни благодаря любви. А эту любовь они находили в своем сердце. К тем, кто рядом, к любимому делу, слогу, ноте, черте. Вот такой курьёз этой жизни – мы ищем любовь извне, в то время как она томится внутри нас. Как я это обнаружил? Однажды я спешил на метро. И когда я спустился в подземный переход, я случайно опустил глаза под ноги, на убогую ржавую ливнёвку. Увиденное заставило меня остановиться и замереть: я был сражён. Сражён тем, что в этой кромешной темноте и сырости, каждую минуту рос и пробивался к тусклому, редкому свету какой-то сорный куст. Несмотря ни на что, он сумел обрести силы и теперь подпирает собой этот дрянной кусок металла.

Мы часто считаем себя пленниками – событий, обстоятельств, бытовых условий. Но на самом деле только мы являемся теми, кто держит в плену – да, да, именно держит! Держит любовь внутри себя, не давая ей вырваться на свет и расцвести пышным цветом. Это так нелепо, и в тоже время грустно – ведь несмотря ни на что, наша любовь продолжает даже расти и развиваться внутри нас, словно подросший росток упирается в решетку ливневки ради жаждущего света нераскрывшегося бутона.

Возможно, на первый взгляд, это кажется смешным и непонятным, но дайте себе время это понять. И когда вы поймёте, обязательно поймёте, вам покажутся смешными все те годы в заключении у самих себя. Только тогда, когда вы это поймёте, вы задышите настолько свободно и легко, будто вы и не знали, как дышать до этого. Заживёте так радостно и так свободно, будто до этого никогда и не жили! Любовь ниоткуда не приходит и никуда не уходит, она всё время с нами, в самих нас. Прекратите это насилие, дайте ей волю! Признайте, вы ведь ловили себя хоть раз на мысли, что хотя бы отчасти зависите от мнения других людей? Но всякий раз, поддаваясь этой блажи, вы забываете, что эти люди – пленники самих себя. Разве можно покорно следовать их мыслям и бояться попасть под их гнев?! Пускай лучше им, когда они поймут, будет стыдно и неловко за свои придирки и ущипки. Любовь рождает что-то новое, и у этого нового нет четкого регламента, правил и формы. Только человек нищий либо скупой на чувства скажет, что это бредни. Часто мы думаем, что когда делимся с этим миром нашими чувствами, и получаем словесную пощечину от критикующих, то внутри нас гибнет святое чувство любви и мы опускаем руки, перестаем творить и боимся мечтать. На самом деле, мы ведь уже знаем, что любовь не гибнет и не уходит из наших сердец. Но в тот момент, когда мы чувствуем что-то подобное, уходит лишь наше вдохновение, которое, как всем известно, быстро возвращается, причем в самый непредсказуемый и неожиданный момент.

Вдохновение – это порыв, полет шмеля, дуновение ветра, танец листопада, барашки на воде. Его нельзя предсказать, нельзя заставить явиться насильно и быть паинькой, выслуживая подобно дрессированному пуделю на задних лапках. Вы подчиняетесь ему, а не оно вам. Это как сон, которому вы не можете приказать увести вас в мир грез в сию же секунду. Когда он приходит, вы идете за ним, и никак иначе. И ещё кое-что – не будьте слишком строги к себе, позволяйте себе маленькие