"Расследования Екатерины Петровской и Ко". Компиляция. Книги 31-50 - Татьяна Юрьевна Степанова

Следующие инъекции – через четыре часа, уже утром. Катя сидела в постели, обнимая Гектора Троянского, путешествовавшего где-то далеко… на границе царства теней в своем беспамятстве, и решала, что делать дальше – если жар не спадет к утру, она заберет его и сама повезет в клинику на Воробьевых горах. В Чурилове ведь нет даже больницы, а в Кашине она такая, что тараканы бегают в туалете и тромбонист Зарецкий, живший в детстве в нечеловеческих условиях в плену у боевиков, не чает, как из нее вырваться.

Она готовилась бодрствовать до утра, но… провалилась в тревожный сон, когда над гостиничным садом брезжила заря и птицы подавали голоса в кустах жасмина. И снова увидела колесницу.

На берегу штормового моря та колесница… Обессиленная Катя наконец догнала ее в марафоне своего ночного кошмара. Гектор, привязанный за ноги, распростерся на горячем песке. В «Илиаде» Гомера он был уже мертв. Но в их собственной «Илиаде», где все еще могло поменяться, он не умер – впал в беспамятство. Песок налип на его окровавленное израненное тело. Песок – в его темных волосах… Песок на его запекшихся губах… песок скрипел на зубах…

Крепкие сыромятные путы, что волокли его за колесницей, способен разрубить лишь острый меч. Но Катя не имела острого меча. Вороные кони, впряженные в колесницу, всхрапывали, косили налитыми кровью глазами, готовые взять с места в галоп… Следовало торопиться…

Катя нагнулась, подняла с песка острый булыжник. Почти рубило из каменного века, которым наши предки разделывали добычу. Она рухнула на колени и начала долбить камнем по сыромятной коже проклятых пут. Вздымала каменное рубило над головой и с силой опускала его. Ее саму опалял жар – солнце пекло, она тоже теперь обливалась потом, но рубила и рубила сыромятные ремни. Освобождала Гектора Троянского.

Кожа пут треснула, но они все еще не поддавались. Катя отбросила камень и схватила облепленные песком ремни. Рванула, но… не смогла справиться с крепкой бычьей кожей. Тогда она впилась в ремни зубами, пытаясь их перегрызть. Словно львица…

Зуммер в мобильном. Катя открыла глаза – она поставила сигнал за четверть часа перед инъекциями. Гектор Троянский был с ней. Теперь он сидел в постели, опершись спиной на подушку изголовья. Он крепко обнимал Катю, которая очнулась у него на груди. Как, когда в своем собственном забытьи она поменялась с ним местами?

А Гектор и не спал.

– Привет, – прошептал он.

Катя повернула голову и прижалась губами к его груди. Кожа по-прежнему влажная от пота, однако того ужасающего жара нет…

– Температура спала часа два назад, – объявил он ей. – Катеныш… а утром мы на «ты»? Или мне пригрезилось ночью?

– Я сейчас сделаю тебе уколы. Пора, Гек. – Катя встрепенулась и… ощутила, как не хочется ей освобождаться, размыкать кольцо его рук.

Глава 20

Ифигения. Дочь своей матери?

Их вторая ночь под одним кровом… За окном в саду пели птицы, сквозь пепельные облака утреннего ненастного неба пробивались робкие солнечные лучи.

– Гек, нам лучше сегодня вернуться в Москву, – сказала Катя, убирая после уколов коробки с ампулами в шопер. – Здесь медицинской помощи не дождешься, а побочка от лекарств очень серьезная.

– Нет, Катенька, мы не уедем. Мы здесь вместе, как одно целое, – ответил Гектор. Он стоял у открытого окна – только что вышел из душа, обмотавшись полотенцем. В душе он сменил бинты перевязки.

– Но мы и в Москве будем вместе, я же делаю тебе уколы по часам.

Он глянул на нее. Ночь вознесла их отношения на новый виток. Единство… особая близость… полная, мощная, всепоглощающая, нежная, уже нерасторжимая, хотя и не связанная пока еще с их плотью, с удовлетворением всех их скрытых желаний.

– А если у тебя снова поднимется температура? – Катя переживала и видела, как он взвинчен, по-мужски порывист, необуздан, поэтому старалась говорить о насущном, чтобы отвлечь его, успокоить его дух и сердце.

– Поднимется – спадет. Это не болезнь, а реакция. Я уже в норме. – Он повернулся и внезапно начал падать почти вертикально ничком…

Катя рванулась к нему, но их разделяла кровать. Он сейчас грохнется в обморок! После такого жара, конечно, он не в силах еще…

Гектор пружинисто оттолкнулся от пола руками, подбросил свое тренированное тело вверх и хлопнул ладонями перед собой, снова приземлился на вытянутые руки и несколько раз отжался от пола, затем мощно оттолкнулся. На спине его бугрились мышцы.

Он встал. Поймал на бедрах едва не свалившееся на пол полотенце.

– Вот так я себя чувствую, Катенька.

Она в изнеможении закрыла глаза, ноги были ватными. Гектор перепрыгнул через угол кровати и подхватил ее на руки, закружил по номеру.

– Мы не уедем. И не бросим наше общее дело. Я не развалина. Не слабак. Я все доведу до конца. Я тебе докажу.

И Катя, голова которой шла кругом, поняла: Гектора Троянского снова не переубедишь. Их «вторая ночь под одним кровом» привела его в состояние, близкое к эйфории, и твердой несокрушимой мужской решительности.

Ее предположения вскоре подтвердились – на гостиничной рецепции Гектор оплатил номер на трое суток вперед. И потребовал, чтобы бойлер не отключали. Еще он попросил дополнительно две чистые простыни и второе одеяло. В кофейне, куда они отправились завтракать, он закупил несметное количество еды – с собой. Кофейню, как оказалось, держал тот же самый хозяин Шапиро, что и отель, его жена предложила Кате отведать свежий фермерский творог – «только что из Кашина привезли». Завтракали просто, по-деревенски, но вкусно. Гектор поинтересовался:

– Что я говорил в отключке ночью? Некоторые моменты смутны…

– Дерзости, – ответила Катя. Вспомнила его страстный шепот и как он в бреду пытался сорвать с себя бинты и пластырь…

– Контроль утратил. Непростительно с моей стороны, минус в карму, да? – Он пил свой двойной эспрессо, смотрел на Катю не отрываясь. – А сейчас у меня с концентрацией большая проблема… Потерялся вконец… У тебя волосы блестят на солнце… волосы твои как шелк…

– Сосредоточься. – Катя улыбнулась ему. Она ела кашинский жирный творог и пила свой капучино. – Насчет минуса в карму – пожалуй, нет. Первый раз прощается. Ночью у тебя часто мобильный сигналил, сообщения приходили.

– А зачем ты волосы подкалываешь? Красиво, конечно, стильно… Но лучше распусти их по плечам, как ночью…

– Гек, сконцентрируйся. – Катя уже смеялась, едва не подавившись капучино без мятного сиропа, потому что шлемоблещущий Гектор имел такой