"Расследования Екатерины Петровской и Ко". Компиляция. Книги 31-50 - Татьяна Юрьевна Степанова

– Откровения выросшего мальчика Жени после удара молнии ваши воспоминания освежили? – осведомился Гектор. – Так куда все-таки вы отправились в грозовую ночь из больницы?

– Я уже ответила. Домой. И легла спать. Вы что, меня в убийстве дяди Вани и его благоверной подозреваете? – Лариса Филатова покачала головой. – Ну, полиция… Побежала я к ним и сразу за топор, да? В Кашине все теперь от мала до велика знают, что их в магазине зарубили и в холодильник бросили.

«Она неточно, весьма приблизительно описывает обстоятельства гибели Мосиных, – подумала Катя. – Цитирует городские сплетни или же намеренно петляет и запутывает нас все больше и больше…»

– Вас уже допрашивали в полиции по поводу гибели дяди? – спросила она.

– Звонили мне полицейские, сообщили как родственнице. Насчет похорон надо что-то решать. Только я не намерена хоронить Ваню и его суку Марго. Еще бы одного его… ну ладно, все же мы когда-то были близки. Но Маргошу – нет. Земля ей стекловатой.

Лицо Филатовой исказила гримаса, толстые щеки затряслись. И Кате в тот миг почудилось – неужели через столько лет, сама побывав замужем и овдовев в тридцать девять, Лариса до сих пор ревнует своего первого мужчину – родного дядю к его законной жене?

– Одной из первых в списке подозреваемых в убийстве сестер шла подруга Полины Гарифа Медозова, – сказала Катя. – Вы с ней общаетесь?

– А кривая вам что соврала? – усмехнулась Филатова. – Мол, не знаю, кто такая толстуха Ларочка и не помню ее, да? Она регулярно является ко мне на прием как к терапевту, когда у нас выездные дни, в фельдшерский пункт Чурилова по медпомощи населению. И братца своего приводит сумасшедшего. Об убийстве Полины и Аглаи она не упоминает, только о своих недомоганиях, чтобы я их в карту записывала. Ей вставили глазной протез в больнице Гельмгольца. Неудачно.

– А Гарифа много врет? – задал вопрос Гектор.

– Вы ее только слушайте. – Лариса Филатова чиркнула спичкой и зажгла четвертую свечу.

Аромат сладковатый, неизвестный, сложный… Он окутывал Ифигению в мифе во время жертвоприношения, когда кровь стекала по треножнику, а жертва билась в агонии…

– Она угрожала уничтожить Полину за глаз, – произнесла Лариса. – Гарифа ее люто возненавидела. А были времена иные – она с Полиной тесно общалась еще со школы, любила ее, восхищалась, в рот ей смотрела, во всем слушалась. Ревновала, когда Полина со мной, старшей из нас всех, отправлялась в Москву – погулять, прошвырнуться в Манеж, в торговый центр… Тогда еще «Сбарро» итальянский работал. Салат цезарь и равиоли с пармезаном казались верхом гастрономии… С моей зарплаты фельдшера я, правда, могла купить только шарфик на распродаже или трусы. Но Полине ее Пяткин подкидывал бабки, и мы объедались с ней на фуд-корте, все пробовали… Тирамису, суши, пиццу. Гарифа с нами не ездила. Нищая дурочка обещала тогда меня прикончить… Чтобы я не перетягивала внимание Полины на себя.

– Убийства вас словно преследуют, – хмыкнул Гектор. – В детстве ваш родитель, в юности в Чурилове ваша подруга с сестрой. А теперь ваш дядя с женой. Как вы сами к подобным совпадениям относитесь?

– Никак, – холодно ответила Лариса Филатова. – Я медик. У нас профессиональное отношение к таким вещам. И к смерти тоже. Смерть всегда рядом с людьми.

Ифигения из мифа не пускала чужих в свой внутренний мир – слишком много жертв и крови на ее пути. К чему лишние вопросы?

Глава 21

Версии, факты, воспоминания, чувства…

– Я прям обалдел, когда понял, что перед нами врачиха из приемного покоя, которая тромбониста осматривала, – признался Гектор в машине, когда они покинули Пески и возвращались в Чурилов. – Ну надо же… Вот кто, оказывается, толстуха Ларочка из фельдшерского пункта! Она же доктор Айболит кашинской больницы. Естественно, она узнала тогда «мальчика на протезе» по имени Женя, оравшего на всю больницу, как он зрит «в очах своей души» привязанную к стулу ее подружку Полину, когда ее шарахнули топором.

– Я еще удивилась, Гек, что она торопится сдать дежурство, – заметила Катя. – Пусть она переработала в ту ночь, задержалась, устала, но столь необычный пациент! Случай редкий, уникальный – молния ударила или в самого пациента, или очень близко от него, а он выжил и впал в странное состояние – видения, воспоминания, истерика и одновременно полное отключение от реальности. Для врача подобные вещи с чисто профессиональной стороны крайне интересны. А доктор вильнула хвостом, как лисица, и собралась домой, сдала Зарецкого коллеге, не удосужилась даже поместить его в реанимацию. Словно недосуг… куда-то торопилась… Домой ли? Хотя на твой вопрос «куда» она отреагировала спокойно, даже насмешливо.

– Я в больнице ее толком не разглядел, вроде деловая баба, сельский эскулап, а при разговоре дома она мне рептилию напомнила. Смотрит не мигая и свечки свои запаливает. Как тогда ее папаша баню… Как дом Крайновых, как и… Катя, послушай, ваш корифей – патологоанатом Сиваков уверял нас, что коттедж Мосиных санитайзером залили не ради поджога, а ради сокрытия времени совершения убийства…

– Как и трупы в холодильнике, чтобы не установили время смерти ни по состоянию тел, ни по следам крови, – кивнула Катя.

– Но может, все же убийца желал запалить дом по старой памяти, а? Хотя использование холодильника в мясном магазине вроде бы такой версии прямо противоречит. И все же…

– Гек, многие медики отлично разбираются в вопросах судебной медицины. Что надо предпринять, чтобы время смерти не смогли определить даже приблизительно. Лариса Филатова женщина умная, бывалая. – Катя помолчала. – То, что она нам рассказала про мать и отца, ужасно. Жить с таким наследством… У нее психика с детства травмирована, а это чревато разными крайностями. Ты ее с рептилией сравнил – да, она весьма цинично рассуждала о гибели бывшего мужа, без особой жалости и сострадания вывалила нам кучу сведений про сестер Крайновых и остальных. Однако кое на что она реагировала весьма эмоционально.

– Злобно! – подхватил Гектор. – На супружницу дяди-любовника Марго Мосину. Ты тоже это заметила. Катенька, я жажду твоего мнения как профи-полицейского – самые невероятные идеи насчет всего, что мы сейчас узнали.

– Мы снова сталкиваемся с эхом, Гек. – Катя обрадовалась, что он слушает ее внимательно, и пустилась в рассуждения: – Отзвук далекого прошлого – слухи, злые сплетни, личная неприязнь, воспоминания, которые отчасти правдивы, отчасти лживы или вообще сплошное вранье… Какие мотивы для убийства Мосиных могут оказаться у Ларисы Филатовой? Наследство. Однако она уже получила деньги за гибель мужа, квартиру и…

– У нее,