"Расследования Екатерины Петровской и Ко". Компиляция. Книги 31-50 - Татьяна Юрьевна Степанова

– Мы ниче плохого не делали! Какие аварии? Мы просто решили пошутить! Прикололись! – бубнили подростки. – И пива мы не пили. А она… кривая… сама правила нарушила! Еще послала нас из тачки своей. И права она по блату получила за взятку! В городе все это знают!

– Какие еще тачки были на дороге, кроме вашей и ее? – спросил Гектор подростков. – Быстро, вспоминайте, ну!

– Пилили… вроде внедорожник сзади, потом отстал. И еще какие-то… белая тачка, корыто. И другие. – Подростки вспоминали нехотя и вразнобой.

Задержанных повели в кабинет – оформлять езду без прав. Гектор и Катя вернулись к объяснительным. Гектор пролистал присланные сообщения и файлы в своем навороченном мобильном.

– Внедорожник… У Пяткина «Лендкрузер» черный. А Ларисе Филатовой принадлежит белая «Киа», ранее зарегистрированная на ее покойного мужа.

Катя кивнула. И пожала плечами – ах, если бы все было так просто. Но нет простоты в страшном и кровавом деле.

Глава 26

Мидас

Из чуриловской полиции Катю и Гектора отпустили только в половине восьмого утра, после приезда следователя. Тот допросил их как свидетелей происшедшего и перекочевал спозаранку в кашинскую больницу – допрашивать старуху Медозову. Марата тем временем отправили не в следственный изолятор, а под конвоем в психиатрическую больницу, с последующим проведением ему комплексных судебно-психиатрических экспертиз.

– Мы со следователем солидарны во мнении насчет нашего главного подозреваемого, – сообщил со скрытым торжеством майор Арефьев Кате. – Если вы продолжите и дальше настаивать, что убийство Гарифы связано с нашей старой трагедией, обросшей за столько лет домыслами и слухами, учтите мои профессиональные возражения – гибель пожарного Мосина в Кашине еще можно с натяжкой связать с нашим делом, потому что он проходил свидетелем. Но Гарифа Медозова тогда сама считалась главной подозреваемой в убийстве. Только не говорите сейчас, что Гарифе кто-то отомстил за смерть Полины и Аглаи.

– А если все же ее брат невиновен? – возразила Катя. – Неужели вам, майор, самому не хочется отыскать истинного убийцу одноклассницы, вашей первой школьной привязанности?

– Ложь, – отрезал майор Арефьев. И покраснел. – Гарифа про меня вам сказала? Она вечно сочиняла небылицы, как в нее все когда-то влюблялись. Компенсация за уродство, за одиночество и неустроенность. У нас с ней… с Медозовой ничего никогда не было. А что касается сплетен насчет получения ею по блату водительских прав, тоже вранье. Ей сделали исключение ввиду того, что у нее на руках сразу два инвалида – брат и бабка, и сама она инвалид. А бизнес ее требует мобильности.

Мрачный Гектор слушал их перепалку молча.

– Брось, Катенька, его сейчас не переспоришь. Он для себя все уже раскрыл и назначил виноватого, – шепнул он. – Помощи доблестной чуриловской полиции мы не дождемся. Айда в отель, дух переведем и подумаем, что нам дальше предпринимать. Самостоятельно. Сепаратно от майора Арефьева.

В гостевом доме в их номере Катя сделала Гектору уколы – как раз время подоспело. И наконец-то хорошие новости: температура у него к утру спала, а вид шрама и швов (по крайней мере, тот фрагмент внизу живота, который Гектор обнажил во время инъекций) был почти нормальным, воспаление здесь практически сошло на нет. Обрадованная Катя пылко заверила Гектора, что уколы помогают и лекарства действуют! И попросила его осмотреть себя в душе – есть ли изменения на месте пластики в лучшую сторону? Затем она сама проверила состояние его осколочной раны, сняла пластырь, там все было хорошо. Пока он мылся и перебинтовывался, Катя позвонила шефу пресс-центра. И сообщила, что в Чурилове убили Гарифу Медозову, связанную с их расследованием, но местная полиция уже обвинила ее сумасшедшего брата, хотя она, Катя, сомневается. Шеф, как всегда, поверил Кате – работай дальше, как считаешь нужным в Чурилове и в Кашине, делай что должно как криминальный журналист. Катя поинтересовалась у него: а что нового по кашинскому убийству, по которому ей отрезали все официальные каналы информации через местную полицию? Как его подают в главке с точки зрения версий и подозреваемых? Шеф пресс-службы ответил, что резонансное убийство тоже позиционируют как почти раскрытое: в нем обвиняют рабочих – строителей, мигрантов, с которыми у Маргариты Мосиной и ее мужа произошел накануне серьезный конфликт. Их личности кашинские полицейские установили и теперь ищут, они все объявлены в розыск. Но, возможно, успели уехать из страны.

Гектор вышел из душа в полотенце на бедрах.

– Вроде лучше, – тихо сообщил он, глянул на Катю.

– Будем продолжать уколы, мы на середине курса с тобой. Лекарства сильные. Гек, они помогут! Я уверена, все будет у нас с тобой хорошо! Следующий раз снова через шесть часов. Видишь, интервалы увеличиваются. Так и должно быть! Уже не требуются столь частые дозы, через два часа. И отлично! – Катя снова дико волновалась, потому что видела, как он по-мужски переживает. Чтобы отвлечь его, поведала, что сообщил ей шеф.

Потом отправилась в душ. Долго стояла под горячими струями. Гнала от себя страшные видения – голову Медузы… Когда вышла, закутанная в банное полотенце, вытирая мокрые волосы, увидела, что Гектор так пока еще и не оделся – полуобнаженный, занят своим навороченным мобильным. А на подоконнике лежат грязные бинты. Он отложил мобильник и завернул перевязку в свою рубашку, пропотевшую насквозь, испачканную кровью во время задержания Марата.

– Давай сюда осколки ампул и шприцы завернем, а то у тебя в сумке полно битого стекла. Все выкинем в мусорный бак, – произнес он. – Сейчас мейл скинули – устроили нам рандеву с юристом компании, владеющей домом отдыха, что покупает Пяткин. Юрист нас ждет к одиннадцати. Успеем еще кофе выпить и позавтракать.

Гектор надел под пиджак белую футболку, которую достал из своего армейского баула. А рубашку с бинтами и осколки ампул они выбросили в контейнер у кофейни.

– Нам необходимо срочно снова встретиться с Женей Зарецким, – заметила Катя, когда они сидели за столиком. – Вдруг еще о чем-то расскажет? У меня из головы не идет Гарифа – она же что-то вспомнила… Еще произнесла – не знаю, важно ли это… Теперь, после ее убийства, Зарецкий в опасности, хотя… Знаешь, Гек, что бы я сейчас ни предполагала, какие бы конструкции-версии ни строила, все обрывается. Я не могу протянуть логически безупречную линию между убийством пожарного Мосина и его жены и убийством Гарифы, в прошлом главной подозреваемой. Цепочку, в которую укладывались бы все факты и сведения. В нашем деле