"Расследования Екатерины Петровской и Ко". Компиляция. Книги 31-50 - Татьяна Юрьевна Степанова

Она – бесхозный призрак. Марго договаривалась насчет нее в качестве подарка Карапету, забирала от нее ключи, поэтому все знала. Я пытался ее образумить, но она стояла на своем, требовала, угрожала. Она не кататься по Кашину на ней собиралась. Опасность состояла в том, что она вознамерилась сбыть ее с рук в Москве через каких-то своих знакомых армян. Это разве скроешь? Сто человек бы сразу узнали, в том числе и наши… и твои бывшие кураторы. И я решил…

– Ее с мужем убрать?

– Момент представился как раз – они затеяли склоку со строителями дома. Я хотел представить все так, что обманутые рабочие их убили и ограбили. Накануне в управлении я пообещал Марго привезти ключи от машины вечером после похорон. Мосин ее заболел, температурил, и она за ним ухаживала, не отправилась, как все наши, на похороны и поминки. А может, намеренно желала избежать пересудов. Ключи я обнаружил в сейфе Карапета, заняв его кабинет. Я приехал к Мосиным, когда последние гости направлялись в ресторан, была суета, неразбериха. Никто не заметил, как мне казалось, что я отсутствовал. На въезде в дом отдыха камер нет, и охрана отсутствовала, потому что комплекс закрыли для поминок. Я приготовился, переоделся в машине. Хотел им обоим по-тихому башку проломить.

– Дубинкой со свинцом, а на место подкинуть монтировку, якобы работяги их грохнули? – уточнил Гектор.

– Именно. Но все сразу пошло вкривь и вкось. Мосин не спал в спальне наверху, несмотря на болезнь, в своем магазине свиные туши расчленял. Я врезал Марго дубинкой по морде, как только она мне открыла дверь… она завизжала, упала. Он услышал ее вопли, выскочил из магазина в холл с бензопилой, как в фильме. Марго уже испустила дух, а он бросился на меня, но бензопилу заело, и он попятился назад в магазин. Там у него был еще и топор. Но я его опередил. Его бензопила заработала, и, считай, это я от него в тот момент отбивался топором. И я его грохнул. Ты представил все верно патологоанатому из бюро – мы созванивались с ним, и он сообщил, что полковник Гектор Борщов реконструировал картину убийства. Умный ты, подонок. – Веригин смотрел на Гектора и снова попробовал крепость наручников и спиц диска, дергаясь всем телом. – Все было в крови, полно моей ДНК… Мне надо было искать выход, как обезопасить себя, и я его нашел.

– С санитайзером и холодильником?

– Я действовал по обстоятельствам, потому что мой прежний план не удался. – Веригин стиснул зубы. – Потом я отправился в ресторан. По дороге снова переоделся в костюм, в котором был на похоронах. Выбросил окровавленную одежду и кроссовки в лесу. Когда ночью меня патруль вызвал на перекресток, где молния шарахнула в музыканта… жаль, не убила на месте… Мосины были уже мертвы три часа.

– А кадровик твой? Как его фамилия, кстати? – спросил Гектор. – Вы с ним не поделили бесхозный «Астон Мартин»?

– Я тачку планировал сжечь. Ее легализовать без объяснений, откуда она взялась, нереально. Фамилия кадровика Бородавченко. Он не являлся посредником, как Марго. Однако именно он по приказу Варданяна перегонял «Астон» из Москвы сюда в его тайный схрон. Бородавченко связал концы – смерть Мосиных, ее заявление на пенсию, которое я у нее, по сути, вытребовал… Тачку… Он не видел, как я отсутствовал на поминках, но заподозрил меня. И явился шантажировать – теперь он потребовал тачку себе. Я снова пытался его образумить – уговаривал, убеждал, что мы покончили с поборами, унижениями и позором… Что мы не крепостные, отстегивающие барину оброк. Что мы – полиция, а не воры… Мы сами разобрались и поставили точку. Мы освободились. – Веригин задыхался, рубил фразы. – И теперь все будут молчать, потому что… у всех рыло в пуху. И со временем наш общий позор забудется. Но если вдруг всплывет столь дорогая заметная тачка, поднимется дикая волна зависти, злобы, столько дерьма сразу выплеснется, дойдет до главка, начнется внутреннее расследование. Но…

– Пустил слезу, что должность начальника УВД от тебя навсегда уплывет? – холодно хмыкнул Гектор.

Веригин лишь глянул на него. Затем продолжил:

– Но кадровик уперся. Уверял, что все провернет тихо. В отличие от Марго, он планировал сбыть «Астон Мартин» с рук подальше от столичного региона – на Кавказе, у него родня – казаки и связи у них. Тачке цена шесть лимонов, а в Чечне еще больше дают. Он ослеп от жадности. Придурок меня шантажировал. У меня снова не осталось выбора.

– И что ты собирался сделать с ним?

– Убить и сжечь труп вместе с проклятым корытом. Отогнал бы подальше, в соседнюю область, я присмотрел уже место – овраг. Кадровик Бородавченко просто пропал бы без вести. А обугленный труп в овраге и сгоревшую машину никто бы никогда с ним не связал. Я бы позаботился все подчистить.

Катя не вмешивалась. Веригин делал признание на камеру, и она не желала, чтобы и ее голос светился на записи. Дело снова поворачивалось совершенно новой, неизведанной стороной.

– Лжешь ты все, Алекс, – отрезал Гектор. – Взял на себя даже не половину, одну треть вины. И все потому, что есть выжившая жертва – кадровик очухается и не станет молчать. Поэтому ты признаешься в убийстве Мосиных. Но не в остальных преступлениях. Так тебе дадут лет пятнадцать, а за все сядешь пожизненно.

– Я не убивал Гарифу и сестер в Чурилове. Я всегда знал, что и Гарифа не убивала девчонок, – ответил Веригин.

– Она тебя убедила?

– Да я с ней был в тот вечер! И всю ночь! – выкрикнул Веригин, у него сдали нервы. – Мы не расставались до утра, любили друг друга, занимались сексом, целовались как безумные! Я заехал за ней домой вечером в начале седьмого – она вернулась со склада, смена ее закончилась. Забрал ее, и мы на мотоцикле махнули на речку Калиновку, я поставил палатку на берегу. Мы провели там всю ночь и утро до полудня.

– С какого еще склада она вернулась? – недоуменно спросил Гектор.

– В то лето торговый центр открылся в Чурилове, где она потом арендовала место под магазин. Гарифа устроилась работать на склад. Она сказала вам? Нет? Работа тяжелая, дневная смена с шести утра до пяти. Через день. Но ей деньги требовалось зарабатывать для семьи, после того как мать Полины ее из-за глаза уволила из своего салона красоты.

– Сочинил себе алиби сейчас на тот давний вечер? На ходу придумал? – бросил Гектор. – Если ты не виноват, чего же сразу, как расследование началось, ты сделал ноги