"Расследования Екатерины Петровской и Ко". Компиляция. Книги 31-50 - Татьяна Юрьевна Степанова

на некоторых записях, Аглая надеялась, что отборочное жюри заметит именно ее голос. Но она же по возрасту пролетала… А затем Полина вдруг получила приглашение на кастинг в Останкино в первых числах сентября. И Аглая взбесилась. Она пыталась любыми способами не пустить сестру в Москву. Специально злила мать, напоказ приставая к ее сожителю, а затем выдумала финт с беременностью.

– Так Аглая не была беременна? – спросил Гектор.

– Нет, фейк ее очередной. – Зарецкий опустил голову. – Она со мной делилась всем, потому что была бесконечно одинока и… вообще не воспринимала меня, мальчишку, всерьез, в грош меня не ставила – ну вертится под ногами одноногий малолетка… А я… я на все тогда был ради нее готов. Она меня заворожила, покорила сразу, как только мы познакомились в Чурилове в то лето. Я ничего подобного ни раньше, да и после, уже взрослым к женщинам не испытывал, таких сильных, преданных чувств… Ей было шестнадцать, мне тринадцать, я влюбился в нее. Я хотел что-то сделать для нее, совершить подвиг…

Они молчали.

Подвиг…

– Аглая пыталась тянуть время со своей ложью о беременности – мол, семейка всполошится, но, пока все выяснится, Полине мать запретит уезжать. Она мне твердила: «Я совру, прикинусь, что залетела, пока то да се, мать первым Пашку Воскресенского заподозрит, начнутся дома скандалы, по врачам мы поедем, мать Польку в Москву не отпустит, в такой ситуации семья должна вместе держаться». Глупо, конечно, по-детски… Но в то же время цинично. Аглая вообще была не по возрасту циничной.

– Дальше! – приказал Гектор.

– Но у нее ни черта не вышло с враньем о беременности. Полина рылась в ее вещах и обнаружила спрятанное белье… трусы с менструацией, которые, наверное, Аглае выбросить было жаль, а стирать пока невозможно. Аглая при мне злобой исходила – мол, сеструха шпионка, сволочь… В отместку она сама начала рыться в вещах Полины и обнаружила ту видеозапись… копию…

– Где Полине в музыкальной студии наложили голос сестры на ее выступление? – спросил Гектор. – Ты прошлый раз нам и об этом лгал.

– Теперь не вру. Наверное, это и стало для Аглаи последней каплей – ее ненависть уже не знала границ. Она обвинила сестру, что та «на ее горбу хочет въехать в рай». Между ними вспыхнула ссора. Но затем Полина попыталась утихомирить Аглаю, стала ей обещать помощь: «Если прорвусь на шоу, то и тебя не оставлю, ты подрастешь, закончишь школу, а я к этому моменту стану звездой и помогу тебе тоже пробиться на эстраду». Но Аглая в тот момент, наверное, уже решилась на крайность, потому что обещание сестры стать звездой лишь подлило масла в огонь… Я клянусь вам, я еще ничего о ее намерениях не знал! Даже не подозревал, во что это все выльется! Аглая мне просто объявила: «Проучим сестрицу-мошенницу, запомнит она меня надолго. И уж теперь-то после обмана, подлога точно ни на какой кастинг она не поедет. Я ей не дам. А ты, Женечка, мне поможешь, ты же мой рыцарь, верный паладин, да?» Я сразу согласился, еще подумал, что Аглая наставит сестрице фингалов, испортит ей всю красоту, синяки же долго заживают на лице. Может, так она и планировала сначала – просто избить сестру, проучить ее жестоко… За помощь Аглая мне обещала…

– Что девочка тебе обещала? – спросил Гектор.

– Что поцелует меня. И мы с ней… Ну, у нас будет все как у взрослых… мы переспим.

Катя смотрела на Зарецкого. На его лицо, искаженное гримасой. Странное выражение – ненависть и… почти блаженство. Он вспоминал обещание шестнадцатилетней Аглаи. Убийца грезил об убийце?

– Аглая притворилась, что хочет помириться с сестрой. Она утащила из салона красоты бутылки шампанского, которые оставались после презентации. Три бутылки. Сказала – никто и не заметит. Шампанское она дома не хранила из-за матери, отдала мне, я спрятал у Пяткина – я ведь жил в его большом доме в Чурилове. Аглая объявила Полине, что им надо поладить по-хорошему, обсудить ситуацию, договориться как сестрам, самым близким людям. Она позвала ее посидеть перед концертом на арт-фестивале в Пузановке, в «избушке» – она так называла старую дачу рядом с их стройкой. Воскресенский в те дни на стройке отсутствовал, потому что искал новых шабашников вместо уволенных и занимался собственными делами – Аглая про него все знала… В тот день она заехала за мной в дом Пяткина на велосипеде, я забрал бутылки шампанского.

– Твоих отпечатков на бутылках не нашли, – напомнил Гектор.

– Потому что Аглая дала мне бутылки в сумке полиэтиленовой, – Зарецкий не поднимал свой взор. – Я сел на багажник велика, обхватил руками пакет, и мы поехали в Пузановку.

– Вдвоем с Аглаей? Во сколько?

– В шесть вечера. Мы ждали Полину, та наводила красоту в салоне, она постоянно там торчала. Она приехала в Пузановку на велосипеде около семи. Но не из салона, сказала, что еще домой смоталась переодеться и «пожрать перед ночным концертом». Мы устроились втроем на террасе. Аглая начала доставать бутылки шампанского – «сюрприз, сеструха»… Две достала, а из третьей вдруг вылетела пробка и часть шампанского с пеной вылилась прямо в сумку. Аглая отдала ее в пакете Полине – мол, пей скорей, а то все выльется…

«Та самая бутылка, на которой не нашли отпечатков сестер, а лишь отпечатки Воскресенского, покупавшего шампанское, – пронеслось в голове у Кати. – Бутылка оставалась в сумке, отпечатки Аглаи и Полины были на ней, а она сгорела… пластик…»

– Мне они пить не давали, – продолжал Зарецкий. – Полина из жадности, она обожала шампань. Выдула всю бутылку из горла сразу… Аглая заявила мне: «Ты еще маленький, Женечка, а то скажут, что мы тебя, сироту, калеку детдомовского, спаиваем, совращаем». Они ржали надо мной вместе, вдвоем. Вроде помирились… Аглая тоже выпила шампанского, и оно ей в голову ударило. Она на выпивку – я и раньше замечал на арт-фестивале – плохо реагировала, контроль теряла. Они пили и балаболили – и правда вроде как сестры друг с другом, как близкие люди, обсуждали будущее. Полина пьяно извинялась за подлог с голосом на пленке, клялась, что не оставит сестру, поможет во всем, если только устроится в Москве. Она выпила гораздо больше Аглаи за разговором – прямо из горла сосала шампань, две бутылки. Аглая тоже пила из горла, там ведь все было пыльное, грязное, на той заброшенной террасе, где много лет никто не жил. И в какой-то момент Полина так сильно опьянела, что отключилась. «Помоги мне ее связать, – шепнула мне