Клан - Кармен Мола

вдавленного перелома левой теменной кости, что вызвало внутричерепное кровоизлияние, позднее приведшее к летальному исходу. Собранные криминалистами отпечатки пальцев и образцы волос принадлежат инспектору Бланко.

Марьяхо знала, почему Буэндиа назвал Элену по фамилии: это была попытка дистанцироваться, начать воспринимать ее не как близкого человека, а как обвиняемую в преступлении. Сама хакерша, вопреки всем видео и обнаруженным фактическим уликам, продолжала сопротивляться такой смене перспективы, но, глядя на Ордуньо и Буэндиа, понимала, что они уже пересмотрели свое отношение к Элене и скорбят по ней, как по заблудшему другу. Совсем не так вела себя охваченная ненавистью Рейес, но Марьяхо не могла ее винить: боль по умершему дяде, конечно, подавляла ее былое восхищение Эленой.

– Кто ей позвонил, когда она находилась на площади Олавиде? В списке звонков этот вызов есть, он прозвучал как раз в тот момент, когда на площадь прибыла полиция, чтобы ее задержать.

– Ей звонили по VoIP, – вмешалась Марьяхо. – То есть через интернет, а это значит, что источник обнаружить невозможно, поскольку его IP-адрес замаскирован несколькими зеркалами. Это равносильно звонку из даркнета.

Все молчали, и Марьяхо надеялась, что, удовлетворившись ее объяснениями, коллеги не станут копать глубже. Она только не была уверена, что убедила Мириам Вакеро. Новая начальница ОКА с первой минуты усомнилась в ее способностях и, скорее всего, попросит второе мнение в отделе по расследованию киберпреступлений. Марьяхо разглядывала инспектора, пытаясь отгадать ее намерения, но суровое лицо Вакеро оставалось непроницаемым. Несмотря на бессонную ночь на работе, она была все так же аккуратно причесана и одета, как в тот момент, когда они увидели ее в квартире Рентеро. В поведении инспектора чувствовалось что-то благостное, некая умиротворенность, уверенность в себе, возвышавшая ее над другими. И этим она внушала страх, какой способен внушить игрок в покер, играющий краплеными картами, а потому не сомневающийся в победе.

– Тот, кто ей звонил, сообщил, что мы за ней едем.

– Ты выдвигаешь недоказуемое предположение.

– Ордуньо, подумай сам: до этого момента никому не было известно, что мы подозреваем Элену Бланко. Почему она сразу бросилась бежать, увидев полицию? Почему вскоре избавилась от телефона? – Мириам ответила ему спокойно, как учительница ученику, ляпнувшему глупость, но которого она тем не менее не хочет унижать. – Из-за этого звонка мы лишились преимущества. Но кто это сделал? Или лучше спросить: кто ей помогает? Кто способен оказывать ей такую безоглядную поддержку?

– Анхель Сарате.

Всем членам ОКА ответ Рейес показался предательством. Она заметила неодобрительные взгляды коллег, но отступать не собиралась.

– Они жили вместе, то есть я не знаю, пара они или нет, но очевидно, что между ними что-то было. Что-то очень серьезное.

– Рейес, ты не заметила, что разглагольствуешь о том, о чем ни хрена не знаешь? Откуда тебе известно, что было между Сарате и Эленой? Она тебе никогда об этом не рассказывала.

– Зато тебе, Марьяхо, рассказывала точно! Поделилась бы своими знаниями с нами!

Марьяхо удержалась от соблазна устроить скандал. Вмешался Буэндиа, не желавший, чтобы возникшее напряжение нарушило доверие внутри группы.

– В любом случае мы уже давным-давно ничего не знаем о Сарате. Как не знала и сама Элена.

Мириам принялась рыться в бумагах, которые принесла с собой на совещание, и наконец нашла то, что искала.

– Я читала, что он исчез после гибели судьи Бельтрана на ферме Лас-Суэртес-Вьехас. Никакого отчета о случившемся Сарате не представил.

– Криминалисты установили, что судью убила Виолета Аламильо. Она обошлась с ним так же, как и с остальными жертвами: вспорола ему живот и…

Рейес фыркнула, Ордуньо осекся.

– Забавно, что иногда результаты криминалистической экспертизы оказываются бесспорными, а иногда – неубедительными. Если ты так уверен в том, что касается Сарате, то почему не веришь, что дядю убила Элена?

– Попробуй думать объективно, Рейес, – вмешалась Марьяхо. – Ты действительно веришь, что Элена способна совершить нечто подобное?

– Ты забыла, кто мы такие. Мы полицейские. Нам нет дела до веры, нас интересуют факты. Не пора ли прекратить терять время на поиски причин невиновности Элены?

– Успокойся, Рейес. – Легким взмахом руки Мириам попросила подчиненную сесть: порыв ярости снова заставил Рейес вскочить со стула. Так же спокойно Мириам обратилась к остальным: – Я, безусловно, не знаю Элену так, как знаете ее вы, но именно этот факт позволяет мне иметь другую точку зрения, не замутненную личными впечатлениями. Если изучить психологический портрет инспектора Бланко, нетрудно заметить, что она действительно способна переходить определенные границы. У нее была сложная личная жизнь, я прочитала все материалы дела, касающиеся исчезновения ее сына Лукаса, знаю о ее проблемах с алкоголем и о ее порой неустойчивом поведении. Тут есть темные пятна, и думаю, никто из вас не будет этого отрицать. А в последнем деле, – сказала она, потрясая в воздухе документами, – в деле суррогатных матерей, практически невозможно оправдать смерть Виолеты Аламильо.

– Элена действовала в целях самозащиты: мексиканка была опасной преступницей, повинной в множестве смертей, – возразил Буэндиа.

– Здесь не говорится, что она была вооружена, впрочем, оставим. – Мириам махнула рукой. – У нас еще будет время это выяснить, когда найдем Элену. А потому, я думаю, нам нужно также искать Анхеля Сарате; решение Рентеро поставить меня во главе ОКА накануне его смерти удивляет меня не меньше, чем вас. Это всего лишь гипотеза, но что, если комиссар решил расследовать все невыясненные обстоятельства? А Элена и Сарате были готовы на все, чтобы не позволить ему это сделать?

– У нас нет ни малейшего представления о том, где может находиться Сарате.

Признав это, Буэндиа мысленно согласился с тем, что выдвинутое Мириам предположение может оказаться единственным разумным объяснением, позволяющим хоть как-то увязать улики с имевшимся у них представлением об Элене. Все они знали, что кипевшие в ней страсти могли, в определенном смысле, быть разрушительными для нее самой.

– Элена звонила мне ночью, накануне смерти Рентеро, – решил признаться судмедэксперт. – Ее интересовала моя помощница, Мануэла Конте. Сама она сейчас в отпуске, думаю, что в Италии. Элена хотела узнать, как та попала в ОКА. Я ответил, что благодаря хорошему послужному списку и рекомендации самого Рентеро. Ничего такого, но разговор был странный.

– Я постараюсь связаться с Мануэлой Конте, – сказала Мириам, давая понять, что совещание закончено, и собрала со стола документы. – А вы попытайтесь отыскать Сарате.

Все вышли из зала, не скрывая своей подавленности. Никаких аргументов, кроме веры, как заметила Рейес, в защиту Элены у них не имелось. «Только она сама могла бы все объяснить», – успел сказать Буэндиа Марьяхо, прежде чем та скрылась в своем «шалмане». Ордуньо пошел вслед за Рейес и в кухне сумел преградить ей дорогу.

– Зря ты ведешь себя