"Расследования Екатерины Петровской и Ко". Компиляция. Книги 31-50 - Татьяна Юрьевна Степанова

– У меня дом на Пахре, – плача, ответила Вероника Станиславовна. – Нет, я сейчас в Москве, домой попаду поздно. Бывший офис моего мужа и компаньонов на улице Валовой, угол Садового кольца. После восьми он пуст, а у меня ключи. Если мы в нем встретимся и поговорим с вами?

– Отлично, в восемь у вас в офисе, сбросьте мне в сообщении адрес, пожалуйста. И примите наши искренние соболезнования.

Гектор проверил адрес, пересланный Вероникой Станиславовной Кате, в Google, убрал мобильный. Он был тих и сосредоточен, глянул на голубой фасад Зоологического музея – они стояли возле его дубовых дверей, на углу Никитского переулка и главка. Катя чувствовала: слова хранительницы оссуария сильно задели Гектора.

– Гек, Краснова после падения с третьего этажа, испытывая болевой шок, изъяснялась врезавшимися ей в память штампами – языком прочтенных писем Велиантова, когда твердила про «бесценное сокровище». Это же почти слова профессора из письма! Не ее собственная фраза. Мы должны учитывать подобные вещи. И еще одна странность.

– Какая? – Гектор смотрел на Катю.

– Помимо Красновой с архивом Велиантова успели ознакомиться орнитолог Горбаткин, хранительница библиотеки Покровская и, я думаю, хозяйка оссуария – они же с Покровской подруги, и Краснова обращалась к Адель Викторовне с вопросами о родственнике Велиантова – Юрии. Но никто из них в разговоре с нами ни единым словом не упомянул о гроте, где, судя по тексту, пропавшая экспедиция якобы что-то нашла. Горбаткин сказал лишь о несостоявшемся открытии Велиантова – о Синей птице и ее новом для тех лет ареале обитания.

– Не желают привлекать наше внимание или же считают выдумкой… Нет, скорее отрывочными непроверенными данными, недостойными пока их ученого внимания. Или же… частью неразгаданного, навеки утраченного за столетие пазла, не поддающегося разгадке. Есть ли еще его фрагменты? А вдруг они лишь ждут своего часа?

– Где? – спросила Катя.

– Поищем. Вместе. Ты и я. Катя… а ты меня защищала в музее.

– И всегда буду, – твердо сказала Катя. – Ты ради меня жизнью рисковал.

– Вся моя жизнь – ты. Катя, я люблю тебя.

Городской шум, уличная суета разом отключились, угасли… Полный вакуум… Солнечный свет. Лицо Гектора… его взгляд…

– Вот сказал тебе, – произнес он. – Хотел сразу… еще в Староказарменске. Я полюбил тебя с первого взгляда. Покалеченный, на что я мог надеяться? Говорю сейчас. Крикну, громко объявлю всем – пусть знают. Я люблю тебя!

Катя шагнула к нему вплотную.

Стоило ли проявлять привычную сдержанность?..

Или уже нет?

Гектор обнял ее, крепко прижимая к себе. Катя поднесла его руку к губам и сама поцеловала в ладонь. Он приподнял ее другой рукой. Они замерли. Прохожие обращали на них внимание. Оглядывались.

В Никитском переулке открылись ворота главка, из них вырулили сразу две машины с синими мигалками. Лишь вой полицейской сирены заставил Катю и Гектора очнуться. Он опустил ее на асфальт, но не размыкал кольца своих рук. Окружающий мир вновь наполнился шумом, гамом, суетой, голосами, обрывками музыки с летних террас кафе…

«Открыто проявляем свои чувства при посторонних, уже никого не стесняемся… – пронеслось в голове у Кати. – Как же хорошо… Безоглядно. Безрассудно. А я и не представляла себе подобного раньше. Я с ним полностью свободна. Счастье быть с ним, слушать его, смотреть на него… Счастье любить его… Я с ним настоящая. А он необуздан, рвет все путы, все оковы…»

Вой полицейской сирены – не фанфары рая. Реальность звала назад, им пришлось пока подчиниться обстоятельствам.

– Пойдем, Гек, – Катя не отпускала его руки. – Я знаю, кого ты хотел расспросить о Ковальчуке. Ты считаешь, его сейчас уже нет в магазине? Она осталась одна в «Комке Ностальжи»?

– Продавщица? – Гектор шумно выдохнул. – Да… наверное, она уже одна… если не там, я ее все равно достану… Катенька… Ну, подожди… Еще минутка наша – и в Калашный.

Они рассчитали все верно. В «Комке Ностальжи» их снова встретила дама в черном и серебряных украшениях. Ковальчук отсутствовал, покупатели тоже.

– У нас остались вопросы в связи со смертью Красновой – знакомой вашего босса, – объявил Гектор продавщице. – В том числе и к вам, уважаемая. Вы, думаю, уже в курсе ее гибели. Ваш босс вам сообщил, да? Как ваше имя-отчество?

– Меня зовут Инна, – продавщица разглядывала их. – Анатоль мне сказал. Надо же… из окна она вроде выбросилась… Вот дура.

– Речь, возможно, идет о замаскированном убийстве. – Гектор выдержал эффектную паузу. Продавщица изменилась в лице: любопытство, страх, брезгливость – все, кроме жалости и сострадания к Красновой.

– Я ничего не знаю, – ответила она, поджав накрашенные вишневой помадой губы.

– Вдруг вспомните что-то полезное, а? Нам в копилку. Он когда слинял? – не отступал Гектор.

– После вашего ухода. Сидел у себя. Я заглянула – он на диване, лицо закрыл руками. Я ему про дела магазина, он даже не слушал меня. Собрался и ушел.

– Переживает сильно о своей подруге детства, – заметил Гектор.

– Она его пассия, – заявила продавщица Инна.

– Ковальчук отрицал личные отношения с Красновой, – вмешалась Катя.

– Обманывает. Типичный мужик. Появилась она у нас чуть больше месяца назад. Приходила – они сразу в его кабинете на ключ запирались. Они наедине в преферанс играли? В кабинете есть где порезвиться. Два дивана. И вне магазина они встречались, я убеждена. Она ему давала по первому требованию. – Продавщица с кривой усмешкой кивнула на распахнутую дверь кабинета Ковальчука, охраняемого плетеной совой.

– Ковальчук нам сказал – они вчера пили кофе с Красновой, – вспомнила Катя.

– Ну, пили. Кофеварка в зале на подоконнике, – Инна указала на кофемашину. – Сначала кофеек, затем опять дверь на ключ. Не верите моим словам?

– По-вашему, Краснова была любовницей Ковальчука? – уточнил Гектор.

– А то кем же? Он ей делал дорогие подарки, – сообщила Инна, усмехаясь. – Духи. И меня не постыдился… Курьер прямо в магазин приволок коробку.

Катя созерцала продавщицу – ясно все с вами, Инна… И меня не постыдился…

– Айфон крутой ваш босс Красновой, случаем, не дарил? – бросил небрежно Гектор.

Продавщица глянула на открытую дверь кабинета.

– Я ж говорю – она его пассия. Чем она его только взяла? Мымра. Дешевка. И старше меня. Явилась потом к нам, надушившись его духами до одури. Меня едва не стошнило. – В темных глазах продавщицы мерцали зависть и злость. – Вы сказали – речь об убийстве. Он ее прикончил? Надоела ему, жеребцу? И она тоже?

– А еще кто? – спросил Гектор.

Инна не ответила. Ее лицо под слоем косметики покрылось красными пятнами.

– Вы слишком скоры в своих выводах, – заметила Катя. – Пока продолжается полицейская проверка всех