Трудное дело - Иван Михайлович Алпатов

— Владимир, — услышал он голос Айрапетова. — На имя Надежды Мацуевой из Киева пришла открытка без обратного адреса. Думаю — он. Сейчас привезу.

Открытку Надежда Мацуева от брата получила, но получила из рук следователя. Пришлось ей назвать адрес отправителя. В тот же день Айрапетов вылетел в Киев. Но, оказывается, Мацуев ровно сутки назад выехал в Харьков. В Харькове они разминулись всего на четыре часа. Но зато теперь было точно установлено: Мацуев вылетел во Львов.

— «Друга встретили», — телеграфировали из Львова работники городской милиции.

— «Пока не трогайте. Вылетаю сам», — ответил Айрапетов.

Самолет приземлился в час тридцать ночи. У трапа самолета от группы пассажиров отстали двое. К ним навстречу шагнул человек в милицейской форме.

— Товарищ Айрапетов? — спросил он одного из пассажиров.

Уж так получается, что и незнакомые между собой работники милиции узнают друг друга даже в полутьме. Айрапетов улыбнулся и протянул руку:

— Я самый.

— Капитан Шпак, — представился встречающий. — А с вами кто?

— Познакомьтесь, это один из клиентов нашего «друга». Завтра он нам кое в чем поможет.

Львовский базар похож на все остальные украинские базары. Та же пестрая толпа, те же споры между продавцами и покупателями. Из очереди перед прилавком с ранними фруктами выбрались двое. Один, в белой рубашке, нес пакет с яблоками. Другой, слегка обрюзгший, шел налегке, перекинув через руку пиджак. Остановились. Человек с пиджаком в руке снял серую легкую шляпу с дырочками и, отдуваясь, пригладил рыжеватые волосы, гладко зачесанные на пробор.

— Извиняюсь, — приподнял шляпу гражданин в белой рубашке, основательно толкнувший его в толпе.

— Пожалуйста, — небрежно ответил человек с пиджаком и тут же попятился.

— Позвольте, позвольте... — заволновался неловкий гражданин, хватая собеседника за руки. — Надеис Михайлович! Товарищ Гончаренко? Вы?! Ах, жулик!

— Простите. Простите, это ошибка! — начал было протестовать тот, кого назвали Гончаренко, да еще жуликом.

Толпа сразу раздалась. Вокруг спорящих образовался все уплотняющийся кружок любопытных.

— А ну, чего пристал? Проваливай! — надвинулся на неловкого гражданина тот, кого назвали Гончаренко.

Но вот уже залилась трель милицейского свистка. Решительно раздвигая любопытных, к месту происшествия спешил старшина милиции, за ним — двое в штатском.

— Пройдемте, гражданин, в отделение. Там разберемся.

Уже целый час сидят друг против друга капитан Айрапетов и человек, которого он так долго искал, — бывший «Х», а ныне Иван Дмитриевич Мацуев. Ошеломленный встречей на базаре с одним из своих «покупателей», Мацуев и не думал отпираться. Здесь, в горотделе милиции, он сразу утратил свои величественные манеры, приводившие в трепет неудачливых автолюбителей. Перед капитаном Айрапетовым сидел угодливый, даже раболепный, и все же нагловатый субъект.

— Признаю, признаю. Был грех. И ведь поверите — давно ждал, что меня вот-вот того... Знаете, неуютно жить, когда твой портрет опубликован в газете для всеобщего обозрения. Собачья жизнь, гражданин начальник.

— Ну, о жизни поговорим потом. Куда спрятали деньги, ценности?

— Что вы! Какие деньги?! Все истратил. До последней копейки.

— Все сто тысяч?

— Конечно.

После задержания преступника задача работника уголовного розыска — найти похищенные ценности. Вот ее-то и предстояло решить Айрапетову. Допрос сообщника Мацуева — Николая Можелюка — тоже ничего не дал. Можелюк плакал, ругательски крыл своего бывшего «шефа», называл других соучастников мошеннических операций, но куда главарь прятал деньги, пожалуй, действительно не знал.

Среди бумажек, отобранных у Мацуева, внимание привлек номерок из камеры хранения Харьковского вокзала. А что, если там? Утром Айрапетов был уже на вокзале в Харькове. Открыт чемодан. Чего тут только нет! Клише печатей, фальшивые накладные, поддельные паспорта. Все это неопровержимые улики, свидетельства преступления. Но денег в чемодане не было. Где же они?

— Товарищ капитан, — прервал его размышления сотрудник Харьковской транспортной милиции. — Вас разыскивают из Запорожья. Подойдите к телефону.

— Эдик, ты? — спросил Виноградов.

— Я.

— Немедленно выезжай. К шести вечера ты должен быть здесь, в Запорожье. Понял?

— Ясно! Буду.

Легко сказать — буду! Но как попасть в Запорожье? Оказалось, билеты на самолет распроданы все до последнего — время летних отпусков.

Задача не из легких.

— Рад бы, душевно рад, — раздельно, с сочувствием в голосе, словно доктор капризному больному, разъяснял дежурный по аэропорту. — Но ведь ни одного свободного места...

— Я и постоять могу, — настаивал Айрапетов.

— А вы знаете, что такое лишний пассажир! — заволновался дежурный. — Это страшнейшее нарушение инструкции. Случится что, меня сразу под суд.

— Но мне нужно быть в Запорожье именно сегодня.

Дежурный снял фуражку, вытер капельки пота, выступившие на лбу.

— Это действительно очень нужно?

— Очень.

Дежурный в отчаянии махнул рукой:

— Ладно, пойдемте.

Подошли к самолету, уже готовившемуся к старту.

— Вот, ребята, — показал на Айрапетова дежурный. — Из милиции, срочно надо в Запорожье. Возьмете?

— Взять-то можно, да весь самолет загружен полностью, — нерешительно начал командир экипажа.

— Берите на мою ответственность.

— Ну, была не была! Отвечать — так всем. Садись, милиция.

Летчики помогли Айрапетову подняться по узкой лестнице, усадили в каком-то тесном закутке.

Не первый раз приходилось Айрапетову обращаться за помощью к незнакомым ему людям. Взять хотя бы ту дежурную телефонистку в Москве, которая выделила ему канал фототелеграфа, или вот эти летчики, дежурный по аэровокзалу. Все они могли бы, сославшись на правила, отказаться ему помочь, и никто бы не спросил с них за это. Но люди делали то, что выходило за рамки их служебных обязанностей. И в этом их стремлении помочь всем, чем необходимо, чувствовалось уважение к нелегкому труду милиционера.

Ровно без четверти шесть такси затормозило у подъезда отдела внутренних дел Запорожского горисполкома. Айрапетов бегом поднялся на второй этаж, ворвался в кабинет, который сейчас занимал Виноградов.

— Ну, что?

Еще перед отъездом Айрапетова в Киев его друзья несколько раз обсуждали вопрос о спрятанных Мацуевым деньгах. Тщательно осмотрели дом, двор, вскрыли пол в сарае. Нашли всего две тысячи рублей. Конечно, это далеко не все, что осталось у матерого жулика. Где же остальные? Почти к самому дому Мацуева подходил лес. Может быть, там? Вполне вероятно. И вот уже в течение нескольких дней за Надеждой Мацуевой, за домом неотступно наблюдали. И сегодня стало известно, что та со своей подругой решила отправиться ночью в лес. Зачем? Конечно, за деньгами.

Нужно предусмотреть тысячи мелочей. И наконец, все