Дело о лесном монстре - Марина Серова

была самой старшей. И самой отбитой. Столько раз ее за всякими хулиганствами ловил. Соседи постоянно на нее жаловались — в чужих огородах хозяйничала больше, чем в огороде родителей. Обнесла как-то даже нашего главу. Утащила прямо с поля два мешка болгарского перца. Ночью прямо так собрала и утащила. А потом продала на рынке в райцентре. Ей тогда лет тринадцать было или около того. Меня тогда только перевели сюда. Потом еще всякое другое она творила.

— А родители?

— Заняты другими детьми. Она средняя в семье. У нее старший брат и две младших сестры-близняшки. Лере было года три, когда те родились. Ее тут же на старшего брата и скинули — ему тогда уже десять было. Брату, стало быть, до ее воспитания дела никакого и не было. Да и не следил за ней особо никто. Сама себе всегда была предоставлена.

— Прямо с трех лет одна, что ли? — Таня искренне не понимала, как такое вообще могло происходить.

— Ну а как ты хотела? Денег в семье мало, времени у родителей тоже. Так, может, если бабушки с дедушками еще живы были, может, они приглядели. Но уж как вышло. Родители о ней заботились, но куда меньше, чем о младшеньких. Оно ж как бывает: когда в семье новый ребенок появляется, старый, само собой, сразу же взрослым считаться начинает. А дальше уж выросло что выросло.

Иванова только покачала головой. Ужас какой.

— Второй по старшинству у них была Лиза. Ну она не пропала, так что чего о ней говорить? — участковый громко хохотнул, будто действительно остроумной шутке. — Потом на полгода почти младше Юма. Она третья пропала. Что могу о ней сказать? Замкнутая она очень. Мало с кем общается. Вообще ни с кем, кроме своей компании, если так прикинуть. Жила с бабушкой двоюродной. Сейчас вот брат ее приехал. Тоже паренек странноватый.

Тут же Тане припомнился тот странного вида прохожий, который указал ей дорогу к дому участкового. Захотелось поскорее прояснить свои догадки:

— И что же это за брат такой?

— А он у нас местный колдун. — Руслан громко, но коротко посмеялся и снова стал относительно серьезным: в уголке губ остался небольшой намек на ухмылку, но глаза стали совершенно пустыми. — Наряжается, как какое-то пугало. Ходит вечно обвешанный всякими амулетами. Когда про Юму ходил всех расспрашивать, к ним домой заглянул. А этот открыл мне в маске какой-то. Ну демон прямо из преисподней, честное слово. Как он приехал, так дом стороной все обходят. Считают, что он с потусторонними силами общается.

Таня не сдержалась и засмеялась. Уж с таким за много лет работы сталкиваться еще не приходилось. Тут тебе и монстр в лесу, и колдун в деревне.

— Суеверный у вас тут народ.

— Не то слово. Кто-то даже думает, что он Юму и убил. Мол, в жертву своим демонам принес, а скоро и бабку зарежет. В общем, историй породили сверх меры.

Теперь было неудивительно, что парень, как он выразился, менее страшный житель, чем монстр из Заячьего оврага. Что ж, Иванова должна была догадаться сразу, что в таком атмосферном месте ей придется выслушать немало суеверных бредней.

— А что по остальным пропавшим?

— Еще остались Тая и Света. Светка была самой младшей. Ей только шестнадцать накануне исчезновения исполнилось.

— Это она лет в пять в школу пошла. Как это ее взяли-то?

— Да нет. В шесть пошла. Только третий класс перескочила. Она очень хотела быть в одном классе со своими подружками, так что старалась изо всех сил. Ну и добилась своего.

— Родители, наверное, очень гордились.

Руслан отрывисто махнул рукой и скривился.

— Да куда там. У нее мать давно умерла, а отцу особо дела не было никогда. Он вечно уезжал куда-то, одну ее оставлял. В общем, Светка самостоятельная была и целеустремленная. Такая далеко бы пошла. Ну и Тая еще. Трусиха страшная была. Вечно на них как посмотришь, так все чего-то хотят, что-то делают, а Тая — как балласт. Все ей страшно, ничего не хочет. Не знаю уж, как ее в эту компанию взяли.

Таня покрутила в руках кружку, сделала еще один глоток и отставила ее на тумбочку. Порывшись в сумке, достала небольшой блокнот и ручку, торопливо и тезисно записала по паре слов о каждой из девочек.

— Что ж, личности пропавших мне более-менее понятны. Теперь перейдем к их пропажам.

Мужчина хлопнул себя по коленям и поднялся на ноги. Рассказ он начал, расхаживая по комнате из стороны в сторону:

— Так, первая пропала весной. В начале марта. В школе было чаепитие по случаю Восьмого марта. Но потом девчонки компанией своей дома у Юмы собрались. Рассказывали, что бабушка ее им пирогов напекла. Сидели, в общем, чай пили. И где-то ближе к десяти стали расходиться.

— Сами, что ли?

Участковый остановился.

— А кому их провожать-то? Конечно, сами.

— Так дети же. Ночью. Одни, — Таня смотрела на мужчину с недоумением. Понятно, конечно, что они не в городе, где уровень преступности повыше будет, но все равно как-то страшно ребенка одного в темное время суток отпускать.

— Так они сами друг дружку и провожали. Сначала довели домой Леру, потом Таю. Юма от перекрестка домой пошла, а Светке еще квартала два оставалось пройти до дома.

— Где ее видели в последний раз?

Руслан вдруг усмехнулся, да еще и громко так:

— Да там же, где я вас с Лизой вчера подобрал. Светка вполне могла свернуть в сторону шоссе и поймать там машину в город.

— И зачем ей это?

Вот и действительно, зачем одиннадцатикласснице среди ночи, никому ничего не сказав, ловить машину и уезжать неизвестно куда? Без денег, документов и вещей?

Руслан обошел стул и уперся руками в его спинку, наклоняясь чуть вперед.

— А потому, что дома ей было уже невмоготу. Отец ее как приехал домой, так колотил ее вечно как сидорову козу. Нелегко девчонке жилось. Она, когда отец дома был, вечно у кого-то околачивалась. А в тот раз ни к кому проситься не стала. Девчонки еще говорили, что удивились очень, что она домой пойти решила. Изначально же планировали, что она у Юмы заночует в ту ночь. Но по дороге Света сказала, что домой пойдет.

— И?

— И не пришла.

Оставив ряд неровных букв на строчке блокнота, Таня посмотрела на участкового с вопросом в глазах:

— Почему ты так уверен, что не пришла? Может, в пропаже Светы замешан ее отец, но скрывает это?

Руслан снова усмехнулся и оттолкнулся руками от стула. Тот протяжно скрипнул.