Расследования Екатерины Петровской и Ко. Том 2 - Татьяна Юрьевна Степанова

спас, ты бы кровью истек! Факелом издревле всегда прижигали подобных тебе! Даже в султанском гареме. А после я поднял тебя на ноги! Погнал, заставил идти! Если бы не я, ты бы подох. А я подарил тебе жизнь! Всевышний не простит тебе моей смерти! У меня тоже больной старый отец, кто о нем позаботится? У меня шесть жен и пятнадцать детей! Ты меня выследил, победил, а теперь спаси! Я жить хочу! Отвези меня к врачу через границу! Пес! Гяур! Ibn Zana![97] Полуевнух!!»

По холеной бороде Шамиля текла слюна, смешиваясь с удом и розовым маслом. Он орал и царапал песок. Гектор наклонился и… выдернул кинжал. Шамиль испустил дух.

– Гештальт мой закрыт, – объявил Гектор Кате. – Теперь мы с тобой едины. И порядок у нас следующий: тебе все целиком, без остатка. И вся моя кровь до последней капли – тебе. А ты – что сама мне подаришь, тем и счастлив буду. Даже когда ты на меня просто глядишь… у меня сердце заходится.

– Нет, Гек, порядок у нас другой, – твердо возразила тогда Катя. – И тебе все целиком. Без остатка. Ты мой муж. Я с тобой – во всем. Везде. И до конца.

Погрузившись мысленно в тот их знаковый разговор, Катя полностью отрешилась от Кукуева, сосредоточилась на муже.

Гектор остановился.

Она увидела место, выбранное им «сюрпризом» для их проживания.

И у нее захватило дух!

Глава 14

Бабка

На следующее утро Катя и Гектор на встречу с Раисой Бодаевой, бабкой Симуры, опоздали. Гектор гнал на большой скорости по навигатору. С поворота на Птичий мыс они заметили съехавших с дороги на песчаный пляж мотоциклиста и вишневый кроссовер. Симура беседовал с женщиной в деловом костюме. Их фигуры выделялись на фоне пустынного пляжа, реки и хмурого осеннего неба.

Катя подумала: окрестности словно в их с Гектором «локации», куда они добрались вчера вечером. Пейзажи, исполненные одиночества, величия и красоты… Но пляж Птичьего мыса принадлежит экооотелю, в летние месяцы он переполнен отдыхающими. А в поле за поворотом к нему вдалеке маячат мрачные фабричные строения.

Вчера на КПП охраны экоотеля Гектор забрал ключи, и они свернули на безлюдную бетонку, освещенную редкими фонарями. В излучине Оки, в плавном изгибе ее русла образовался полуостров с широкими заливными лугами. Здесь располагались «скандинавские» коттеджи на большом удалении друг от друга. Два предназначались для компаний, а третий, самый дальний, – для пар, ищущих уединения. Вид, открывавшийся с веранды коттеджа и из панорамного окна (одна стена дома представляла собой сплошное стекло), даже ночью заставил Катю замереть от восторга. Осенняя луна плыла среди туч, освещая заливной луг, полого спускавшийся к Оке. В черной воде – яркая лунная дорога… Ширь, простор, воля… Словно они с Гектором одни в целом свете, затерянные среди луговых трав на бескрайних речных берегах…

«Скандинавские» коттеджи в прежние благодатные времена заказывали в Швеции со всем оборудованием – от душевой кабины до электроплитки и посудомойки на небольшой кухне. Бытовая техника хоть и не новая, но работала исправно. Помимо кухни в коттедже была спальня с окном во всю стену, а в ней электрокамин да широкая кровать. «Нам больше с тобой ничего и не надо», – хрипло прошептал Гектор, сбрасывая пиджак, сдергивая через голову худи, заключая Катю в объятия. И сразу они обо всем забыли. Даже об ужине, а столько ведь накупили. Уже в постели среди ночи, ощущая волчий голод, решили все же поесть – обошлись творогом да бутербродами с маслом. Заснули в третьем часу…

– День добрый, мы Борщовы-Петровские. Моя жена Катя. Я – Гектор. Ваш внук, наверное, уже поставил вас в известность о нас и о наших общих делах, – представился Гектор Раисе Бодаевой, когда они подъехали на пляж Птичьего мыса.

– Серафим мне намедни и сейчас много всякого-разного наговорил. – Раиса Бодаева оглядывала их с тщательно скрываемой неприязнью, подозрительностью и недоумением. – Довольно неожиданно. Я слегка в растерянности.

«Что-то не похоже», – подумала Катя. Перед ними с Гектором деловая женщина – и по облику, и по сути. Собранная, сдержанная, ухоженная и… хотя неброско, но почти роскошно одетая для «глубинки». Дорогой серый брючный костюм люксового бренда. Бабка Симуры небрежно носила его с модными кроссовками. А под пиджак надевала кашемировый свитер. Внешне она напоминала Джейн Биркин в ее зрелые годы. Правда, волосы красила в стальной цвет, скрывая седину. Подтянутая, поджарая, следящая за собой в свои «прилично за шестьдесят», она выглядела намного лучше, свежее, здоровее сорокалетней дочери-алкоголички.

– Серафим, оставь нас. Пройдись, подыши воздухом, – властно велела она внуку.

Симура молча повернулся и побрел по песчаному пляжу. Он сел поодаль на корягу, вынесенную рекой на берег. Одинокая фигура… черный, нахохлившийся вороненок, выпавший из родного гнезда… Катю посетило предчувствие: не дождутся они с Геком и от «бабки Раи» сведений в пользу внука.

– Он мне выдал: «Хочу доказать свою невиновность в убийстве». А вы, мол, ему помогаете искать доказательства. И планируете создать о нем документальную книгу. – Раиса Бодаева явила им резкий, четкий профиль. – Супружеская пара – писательница и спецагент, воевавший в Сирии. Так он вас представил мне. Где он вас откопал?

– Мы случайно познакомились через его приятеля. Я бывший полицейский криминальный журналист, работала в пресс-центре, муж тоже служил в силовой структуре, он полковник. – Катя отвечала на неприязненные вопросы Раисы вежливо. Сначала надо удовлетворить ее законный интерес о вмешательстве посторонних в их семейную драму, а затем уж задавать щекотливые вопросы. – Зверское убийство, где главным подозреваемым проходил малолетний ребенок, – крайне редкое и резонансное происшествие. Не скрою, для меня подобные материалы представляют профессиональный интерес. Ваш внук подписал с нами соглашение об использовании информации нашего общего расследования. Серафим сознательно идет на риск будущей публичной огласки всех событий одиннадцатилетней давности: он категорически отрицает все обвинения, навешанные на него в малолетнем возрасте. И желает отыскать истинного убийцу.

– Но это же он сам убил родного отца. – Раиса Бодаева понизила голос до шепота, словно боялась: внук услышит ее. Ветер донесет до него ее слова. – Полиция и прокуратура провели тщательное расследование. Думаете, легко мне, его родственнице, говорить вам подобное сейчас? Да и тогда… я никуда показаться не могла – ни в Кукуеве, ни в Тарусе. Дочь моя заперлась от пересудов дома. А я деловой человек, у меня работа, бизнес, мой цех. Каждый день, выходя в офис и на предприятие, я ловила на себе косые взгляды. За моей спиной шептались. Распространяли о