Расследования Екатерины Петровской и Ко. Том 2 - Татьяна Юрьевна Степанова

– Ничего не трогайте и особо здесь не топчитесь, – посоветовала она Восьмибратову. – Звоните в полицию.

– Да! Сейчас! – Фермер набрал номер в одно касание.

– Участок зарос, с травы-муравы следов не особо снимешь, – заметил Гектор, пряча бумажный платок в карман коричневого пиджака. – Волосы у Буланова и одежда, куртка брезентовая, сырые. Еще один маяк по поводу времени убийства – до окончания дождя. Лить перестало после девяти утра. Насчет ДНК убийцы…

– Полиция на нем ДНК отыщет? – Восьмибратов, закончив вызывать «102», уставился на труп с топором в спине.

– Вряд ли, – ответил Гектор. – Влага – враг криминалистов.

– Гек, я дом проверю! – объявила Катя.

Она поспешила к дому, лишь бы не созерцать мертвеца и жутких… другого слова и не подберешь, «кролей». Они теперь плотной стайкой окружали и Гектора, будто отгоняя его прочь от тела Кроликовода.

Голубая хибара с резными наличниками оказалась закрытой на висячий замок. Катя поднялась на крыльцо, сама тщательно осмотрела дверь и косяк, через бумажный платок подергала и замок – крепкий, железный. Нет следов взлома.

– Гек, заперто! Убийца в дом не заходил, – возвестила она, возвращаясь.

– Подстерег Буланова у клеток. Забор низкий, перелезть проще простого, да и калитка у него без щеколды. – Гектор вновь наклонился над трупом, буквально отпихивая лезущих ему под руку кроликов, и быстро, профессиональным жестом провел ладонями, обернутыми в чистую бумагу, по его бедрам, проверяя карманы замызганных вельветовых штанов. – Ключница у него в кармане оттопыривается и мобильный!

Вой полицейской сирены… Полиция – оперативник и патрульный из Заречья – примчались на удивление быстро. Выяснилось, что они весь день работали в Кукуеве, устанавливая поименно покупателей продуктового магазина, где свинарка Любимова угрожала расправой Улите, а свидетелей оказалось чуть не полгорода. Под занавес Катя и Гектор оказались свидетелями почти фантасмагоричной сцены.

– Кыш! – крикнул на кроликов юный патрульный, светя на них и на труп фонарем.

Но «кроли» не желали уступать – их не напугал даже вой полицейской сирены. Облепив бело-пестрым роем труп Кроликовода, они тупо пялились на свет фонаря. И вновь жевали… И тогда молодой опер достал табельный пистолет и выстрелил в воздух.

Ба-бах!

Кролики лавиной устремились в заросли и… сгинули в сгущающейся тьме. Оперативник – явно еще новичок в свои двадцать – сразу позвонил коллегам, достал папку с протоколами и начал старательно задавать вопросы. Катя и Гектор отвечали лаконично: «Мы супруги Борщовы-Петровские, московские туристы, проживаем в коттедже экоотеля, возвращались из Тарусы, и нас остановил фермер, попросил о помощи». Полицейские их отпустили, взяв у Гектора контакты, Восьмибратова опрашивали чуть дольше. Гектор уже разворачивал «Гелендваген» от голубого дома с наличниками, когда вдали завыла новая сирена – то спешила уже из дальнего Заречья оперативная группа с криминалистом и следователем. На звук выстрела и сирены в поздний час к дому на отшибе начал потихоньку стекаться кукуйский люд. Но если владения Улиты окружала толпа любопытных, то к участку Кроликовода местные подходили и… особо не задерживались. На участок их не пускал патрульный, вставший на пост у калитки, а со стороны картофельного поля клетки и тело было не разглядеть сквозь заросли и ночной мрак… Местных зевак интересовал единственный вопрос: кому выпадет жребий хоронить Кроликовода? Судачили: раз он мент, пусть «они, органы» его и хоронят, «не мы же»… Горькое пророчество опера Буланова о своем полном забвении, некогда высказанное в раздражении Кате, Гектору и Арсению Блистанову, сбывалось…

В коттедже на излучине силы покинули Катю. А слезы опять… брызнули.

– Гек, сколько раз обещала себе держаться, не реветь… и раньше тоже, когда работала… Но не могу… – Всхлипывая, она размазывала слезы по щекам. – Не привыкну. Никогда!

– К смерти не адаптируешься. – Гектор помог ей снять куртку, стащить водолазку через голову. Взял одеяло и укутал в него. – Когда душа саднит – плачь, Катеныш. Я здесь, рядом… Щассс, приготовлю тебе одно проверенное лекарство.

Он зажег электрокамин напротив кровати, включил чайник, нашел на кухне среди набора посуды ковш, засыпал туда смесь своего черно-зеленого китайского чая, припасенного в путешествии, заварил кипятком, отыскал в холодильнике пачку сливочного масла с фермы и почти две трети пачки бросил в чай. Водрузил ковш на плиту, одновременно мощными движениями ложкой сбивая все в густую смесь.

Разлил напиток по кружкам. В свою добавил щепотку соли.

Знаменитый тибетский чай. Катя его еще не пробовала. Всхлипывая, отхлебнула и… Она ждала чего угодно… бурда масляная… Но горячий напиток оказался хотя и непривычным, но удивительным… Катя глотала тибетский чай, и внутри все у нее словно отпускало, смягчалось: горло, гортань, тело – напряженное, онемевшее, отяжелевшее от шока и усталости.

– Вкусно? – спросил Гектор.

– Твой любимый суп и… травами пахнет, дымом, чаем. И я сразу согрелась.

– Я сам тебя согрею, пей до дна. – Гектор сел рядом на постель, обнял ее крепко за плечи, привлекая к себе. – В Гималаях с первым снегом меня сенсей-лама заставлял проводить на холоде по два часа в одном лишь тонком дагаме[110] во дворе монастыря. Глубокая медитация… Я сосулькой коченел. А он в конце приносил мне пиалу чая. И себе тоже. Мы пили и смотрели на Кайлаш во льдах. И я ощущал себя очень даже живым… Теплым.

– Добавь и мне соль, – попросила Катя. – Хочу как ты.

Она попробовала тибетский чай уже с солью и… даже посмаковала во рту масляный бульон с ароматом дыма и трав. Силы возвращались…

– Гек, мы расследуем совсем темное дело, – произнесла она тихо. – Большая часть его пока для нас в абсолютной тени. Мы появились в Кукуеве, не прошло и нескольких дней – и двое важнейших свидетелей мертвы. Если Улита что-то нашла тогда на Круче, то Буланов… несмотря на свою упертость и любовное соперничество с Гурмыжской, обладал самой подробной информацией. Пусть не давал ей хода, добившись признания от Серафима – личного трофея в пику Гурмыжской… Но хранил! Он знал, возможно, некие факты, не всплывшие во время следствия или намеренно им отодвинутые в сторону, представлявшие угрозу для убийцы.

– Весомый повод для его ликвидации сейчас, когда… все вновь завертелось вокруг дома ведьмы, – согласился Гектор. – Буланов после инсульта на серьезное сопротивление убийце был мало способен, слаб физически.

– Я перебираю их в уме… всех… Тигран – он принял нас на фабрике после полудня. Даже если он явился к себе в офис точно к началу рабочего дня, он вполне мог рано утром убить Кроликовода, когда тот вернулся с травой.