Расследования Екатерины Петровской и Ко. Том 2 - Татьяна Юрьевна Степанова

И его соседка по Птичьему мысу Раиса… она вообще сегодня дома, не в цеху, кто ее бы увидел утром у Кроликовода? Никто. Им обоим до его дома близко через поля. Аксинья полностью предоставлена сама себе, приехала к Буланову утром, а? И Евдоха со своих выселок могла подгрести… Она бы и пешком дошла.

– Самурай нас вчера покинул, умчался на Кручу с лампочками и пиццей. А на зорьке ясной вернуться в Кукуев, посчитаться с бывшим ментом. Правда, мотоцикл бы его услышали… шумный он, заметный, но Симура мог загнать свой байк в лес и прогуляться к Кролиководу.

– В Кукуеве его вновь первого обвинят. Но помнишь, Милон Поклоныч нам еще про одного теневого фигуранта упоминал? Муж Гурмыжской, по рапорту Буланова отправившийся в тюрьму. – Катя медленно подбирала слова. – К событиям на Круче он имеет лишь косвенное отношение, через покойную жену, но он же грозился отомстить Кролиководу. И он вышел на свободу по УДО. И еще Восьмибратов. – Катя вспомнила фермера над трупом Буланова. – Он теперь словно в роли Улиты оказался, обнаружив тело. Но мы и ее в убийстве Елисеева подозреваем. А вдруг именно Восьмибратов утром убил Буланова, а к вечеру явился разыграть из себя добропорядочного свидетеля? В телефоне Восьмибратова сохранился звонок ему Буланова – если полиция запросит распечатку звонков, их контакт сразу всплывет. Закралось бы подозрение, не отправься Восьмибратов к Кролиководу за замороженными тушками. За кадром у нас – Светлана Жемчужная. Недосягаемая для нас пока, но регулярно беседующая по телефону с Симурой. Если сведения Буланова и находка Улиты представляли для Жемчужной угрозу, она вполне могла явиться тайком в Кукуев… Я опять про слова Улиты про ее покупателей, приехавших до нас. Мотоциклист… и модная женщина в летах на серебристой машине. Туристка… Кто она? Откуда? И где сейчас?

– Узнаем у самурая, водит ли его тетка тачку, и я попрошу Полосатика пробить ее по базе ГАИ. – Гектор помолчал секунду. – Есть еще один, Катя.

– Кто, Гек? Всех уже перебрали. Вообще нам не известный?

– Ты мне сказала насчет вывихов психики Серафима: «Я подумаю сначала, оценю». – Гектор разлил остатки тибетского чая по кружкам, добавил соль. – Ну и я подумаю, ладно? Не хочу огульно ни обвинять, ни подозревать даже пока… Позже озвучу тебе. Или он для нас невидимка, или маячит на глазах, но мы… его не засекли.

– Это я не замечаю. А ты уже взял на прицел призрака. – Катя смотрела на мужа: Гектор был сосредоточен. – Хорошо, поделимся этими идеями позже, когда сами определимся… внутри.

Глава 25

Пробы

– Поспи подольше, – шепнул Гектор утром. – Мы сегодня никуда не торопимся. Вроде… А я потренируюсь на улице.

Но Катя встала вслед за ним. Утро на Оке выдалось серым, пасмурным и теплым. Над рекой господствовал густой молочный туман. Катя вышла на веранду. Гектор подтягивался на стропилах ее крыши. Плотно захватил ногами за спинку тяжеленное садовое кресло и быстро, мощно подтягивался вместе с ним. Катя откровенно любовалась Шлемоблещущим. Вернувшись в коттедж, она захлопотала по их нехитрому отпускному хозяйству: загрузила в стиральную машину джинсы мужа, перепачканные глиной, их одежду, извлекла из дорожной сумки чистые джинсы ему и себе. Разбила на сковородку все яйца Улиты (вздыхая печально: продукты пережили свою хозяйку), заварила растворимый кофе, разложила готовую глазунью по тарелкам, достала кефир, молоко и йогурт из холодильника, а Гектор все подтягивался на стропилах. Число упражнений перевалило уже, наверное, за третью сотню.

Во время завтрака позвонили оба: Полосатик-Блистанов и Симура. Первым Полосатик.

– Гектор Игоревич! – вещал он по громкой связи вновь среди дорожного шума. – Готова экспертиза у почвенника! Он вам сбросил мейл? Нет? А мне сейчас написал: «Экспертиза не представила большой сложности, данные совпали»! Я уже еду к нему. Все оборудование в лаборатории хакну – и сразу к вам. Я тачку забрал из ремонта вчера. Буду у вас на Оке к трем часам ориентировочно!

Следом объявился Симура.

– Гектор Игоревич, доброе утро! Чем мы сегодня занимаемся? – спросил он взволнованным тоном.

– Самурай, ты сегодня свободен, у нас с женой дела, – ответил Гектор, включивший для Кати снова громкую связь.

– Вы слышали новости?! – Голос Симуры срывался. – Буланов убит! Я вчера от бабы Раи вечером завернул в магазин на площади. А там народу… И все про убийство судачат наперебой. И сирена полицейская выла в городе.

– Мы слышали. – Гектор был невозмутим. – Есть соображения у тебя, кто его прикончил?

– Я всю ночь гадал! Я не знаю. Это по нашему делу, да? Но он же полная развалина был, инвалид. – Симура волновался все сильнее. – Я не трус, Гектор Игоревич, но я сам теперь стал нервничать… Не представлял себе сложность всей затеи.

– Теперь представляешь. Будь осторожен в пенатах, – посоветовал Гектор. – Место уединенное. Твоя баба Рая не смягчилась вчера во время семейного совета, а? Не перебраться ли тебе к ней, к цивилизации поближе?

– Она все равно меня не желает под одной крышей. Ей со мной дискомфортно. Мы вчера просто обедали семьей, – ответил Симура. – Если сегодня я вам мешаю… – Он, умный и чуткий, подобрал намеренно самое точное слово для ситуации. – Тогда я уеду с ночевкой. А завтра в полдень опять вернусь.

– В Москву, в Москву? – совершенно «МХАТовским» бархатным баритоном времен актеров Кторова и Массальского осведомился Гектор. – К тетушке? А она водит машину?

Пауза.

– Вы угадали, – туманно ответил Симура. – До завтра. Привет вашей жене.

– Полосатик нарисуется в три, на половину четвертого я вызываю сюда капитана с его калошей, – объявил Гектор Кате. – И поплывем в даль светлую!

– Надо приготовить горы еды, – встрепенулась Катя. – Полосатик голодный прикатит. И кутить с вином у мангала мы не успеем.

– Рубон в обозе[111]. Прогноз до конца дня – пасмурно, без осадков. Катеныш мой строгий, айда гулять.

Они шли по берегу к Птичьему мысу, держась за руки. И Гектор продолжил:

– Ты вчера перебрала их всех на причастность к уже трем убийствам – прошлому и нынешним. Кто от смерти Елисеева выгоду получил и опасался подвохов от старушки-норушки и опера. А меня интересует больше общая картина. Не разрозненные фрагменты, мазки, а фреска целиком.

– То есть? – Катя ощутила любопытство и радость: дело, пусть кровавое и ужасное, запутанное и сложное, заставившее ее вчера рыдать, явно захватило Гектора Троянского. Он не просто заинтригован, он полностью погружен в тайну дома ведьмы. Катя вспомнила слова доктора Асклепия. Что ж, его мудрый совет исполнен. Отныне они с мужем – соратники, объединенные общей целью.