Современный российский детектив - Анна Майская

— Молодец, какой. Помогаешь Сане?

— Кто же еще нашему Сане поможет? — ответил вопросом на вопрос Денис.

Его лицо повязка не портила. Удивляли шрамы ожогов на лице, но и они стали привычными и Денис казался даже красивым.

— Такой мужик пропадает, — сказала вдруг Варя.

— Это ты про кого, — подозрительно спросил ее Денис.

— Про тебя Денис, про тебя. Я даже знаю одну особу, которая по тебе сохнет.

— Не смей так говорить со мной, рассердился он. Свои качества и возможности я прекрасно знаю.

— Я не хотела тебя обидеть. Понимаешь, есть девушка, которой ты действительно нравишься.

— Как это я могу нравиться? — опешил этот получеловек.

— А вот так. Ты парень умный, красивый, а то, что некоторых запчастей не хватает, это поправимо. Я уверена, что ты еще будешь иметь кучу ребятишек.

— Вот шальная баба, — рассмеялся Денис. И как же ты представляешь себе мою сексуальную жизнь?

— Все зависит от женщины. Ты подумай на досуге и не упускай возможности.

— Кого это ты имеешь ввиду. Уж не себя ли?

— А то ты не знаешь кого? Да вон она, легка на помине.

В дом вошла Вера. Эта скромная и внешне и душой девушка была так называемый перестарок. Двадцать семь лет, а мужика не знала. Здесь замуж выходить не за кого, а в город Вера уезжать не хотела. Тут еще этот Денис появился, весь искалеченный, а душа-то живая, полная страсти и нежности к тем, кого любит.

То, что Вера ему нравилась она знала и сама. При ее появлении он преображался. Говорил, что-то рассказывал и так складно, да интересно, что однажды Вера сказала ему:

— Тебе бы писателем быть. Так рассказываешь, что век бы не уходила, тебя слушала.

Он пропустил это мгновение, надо было сказать:

— Ну и оставайся, — а он вместо этих слов забормотал что-то о теленке, за которым Саня даже ночью встает, молоком поить надо.

Сейчас Вера заговорила с Саней о разных делах, потом подсела к Денису. Помогла ему справиться с фасолью. Девушки помогли Сане готовить ужин. Стол подставили к кровати Дениса. Нехитрый ужин длился довольно долго. Потом Саня пошел управляться со скотиной. Колюнька прибежал с разбитой коленкой и орал на все село. Помогли ему, успокоили. Вера собралась домой. Она подошла близко к Денису и поцеловала его в щечку. Он притянул ее к себе своей единственной рукой и крепко прижал к себе.

— Я завтра забегу?

— Я буду ждать, — ответил он.

Варя разговаривала с Саней в конюшне. Предметом их беседы был головастый теленок, любящий поесть, то есть попить молока несколько раз в день. Совсем еще маленький. Саня видел как Варя обняла за шею лобастого обжору и нежно вытерла ему мордочку от потёков молока, потом поцеловала его в лоб и принялась нежно гладить.

— Мой маленький, хорошенький, — приговаривала она малышу, а Саня стоял и слушал слова, которые он хотел услышать в свой адрес.

Он недоумевал, почему Варя так любит их теленка, своих что ли у них нет. До него не доходило, что все, что она тут наговаривала мирно лежащему после еды лобастику, предназначалось ему, непонятливому, недогадливому Никудышнему.

— Действительно, Никудышный, если не понимает, почему я провожу время с ним в конюшне и занимаюсь телком.

— Я пойду? — спросила она.

— Да. До завтра.

Она шла и злилась на эти бесконечные завтра. Но знала, что когда это завтра наступит она опять придет к нему, и будет изливать свою нежность на его домочадцев и животных.

— И когда только он догадается, что не теленок же мне его нужен?

Через несколько дней поисков, внезапно на обратном пути из леса, почти у самой дороги сделали маленький привал перекурить.

— Все, завтра никуда не идем. Нет здесь больше никаких жертв. Мы всех выискали.

У дороги стояли красавцы деревья. Всего несколько штук, почти у дороги, а дальше и вокруг поляны, покрытой мелкими пеньками, так называемая раскорчевка. И деревья сохранены были видимо специально для отдыха после лесных посещений. Совсем близко у села. Не более километра.

Рядом с тем местом, где они присели и курили, между деревьев, лежала огромная куча хвороста, уже трухлявого от ветра и дождей.

Алексей подошел к этой куче и сказал:

— Интересно, нет ли там под хворостом кого-нибудь еще?

Принялись разгребать и растаскивать трухлявые ветви. Но они продолжали быть все ниже и ниже. Вскоре уже с трудом доставали полусгнившие ветки.

Там под ними оказалась огромная яма. Видимо ловушка для диких животных, которую когда-то устроили водившиеся здесь охотники.

— Давай — ка, наклоним пару деревцев связанных как лестницу и посмотрим внутри.

— Думаешь, людоед и тут оставил свои следы?

— Кто знает. Попыток — не убыток.

Связанные лестницей деревца наклонили в яму и отправили самого проворного Серегу вниз. Он повыбрасывал еще некоторое время ветки, хворост, а потом вдруг крикнул:

— Спустите лопатку.

— Что ты там нашел?

— Пока не знаю.

— Поднимайся, — сказал Алексей, — я сам. И пояснил:

— Парень напугаться может. Полезу сам.

В несколько секунд он опустился на дно ямы. Справа сбоку он увидел отверстие, покрытое уже зарастающей новой порослью. Лопаткой разгреб землю и вдруг увидел там полусгнившие доски. Как будто кто-то там в боку у ямы вырыл себе лежбище. С краю на помосте валялась сломанная лопата без черенка. И еще он увидел веревку, черную, толстую, лежащую с краю. Пролез вглубь и увидел, что помост равен примерно метра три на три. Под опавшими листьями и землей он нашел целлофановый пакет. В нем находились какие-то бумаги.

Пакет не сгнил и бумаги сохранились. Алексей Николаевич взял пакет в руки и сунул его за пазуху. Он раздвинул корни дерева, чтобы не зацепиться, так как скрюченные, сухие, лишенные земли корни, нависали над углублением ямы. Что-то блеснуло перед глазами.

Алексей посмотрел туда, где ему почудился блеск и увидел висящий на корне кулон с золотым завитком из которого «падали» две бриллиантовые капельки слез. Он осторожно высвободил его с места нахождения и взял в руки. Бриллианты были чисты и прозрачны. Золото в причудливой форме огранки делали кулон неподражаемым.

— Значит это и есть место, где было спрятано несметное богатство… Остался только кулон и документы на груз.

Алексей положил находку в карман и сказал всем ожидающим его появления:

— Видимо яма для сохатого все-таки