Современный зарубежный детектив-9. Компиляция. Книги 1-20 - Роберт Уилсон

Мимо паба я прошла не оглянувшись. И двинулась дальше. Через груды мусора, рядом с кучами шевелящихся спальных мешков у дверей магазинов. Мимо торгового центра и прочь от скопления мелких лавок – туда, где улицы разветвляются и переулков становится еще больше. Укромные улочки без освещения. Промышленные постройки. Ряды неохраняемых гаражей. Мужчины прогуливаются по одному. Двое-трое меня окликнули – я не расслышала, какими словами, в ушах шумело, будто набралось воды. Надо заманить их. Завести подальше от людских глаз. Подальше от широких улиц. Пойдем со мной. Пойдем со мной. Не отставайте. Попробуйте меня схватить. Ну пожалуйста, попробуйте меня схватить.

Я прошла мимо ярко освещенной лавки, торгующей кебабами, мимо круглосуточной аптеки и паба, где как раз звенел колокольчик, оповещающий о последнем шансе заказать выпивку.

Я все шла и шла. Шла, не зная дороги, заблудилась и чувствовала, что от паники меня удерживает лишь водка, выпитая в пабе. Нож лежал в кармане, и я ни на секунду не выпускала его черной рукояти. Пока он при мне, я в безопасности. Я в безопасности и совершенно спокойна. Только вот нетерпение росло. Закипало на медленном огне. Если бы кто-нибудь сейчас попытался на меня наброситься, если бы из тени вынырнул преследователь, размечтавшийся о легкой добыче, – он бы немедленно получил по полной программе. Я бы так его затрахала, что ему бы в процессе оторвало член.

Улицы были пусты, разве что попадалась то одинокая машина, то минивэн. Пройдет одинокий мужик. Или вдруг встретится проститутка, постукивающая шпильками. Залает вдалеке собака, или промчится мимо машина, набитая молодыми парнями. Слишком многочисленными, со всеми за раз не справишься. Всех за раз не убьешь. Кто-то выкрикнул из проезжающей мимо машины. Я расслышала.

– Сколько за один раз, сестренка?

– Отсоси нам, телочка!

Возможно, я забрела в район красных фонарей.

Но вплотную ко мне так никто и не приближался. Никто не подкрадывался сзади, не зажимал мне рот большими грубыми ручищами, не задирал мне платье и не стаскивал с меня трусы. Ничего такого.

Группа мужчин-азиатов курила на углу у паба под названием «Бык», они окликнули меня. Оклика я не слышала, только видела кончики сигарет, мерцающие в темноте улицы. Один перешел через дорогу. Я не могла даже читать по губам – не разбирала формы, в которые они складывались, – пока он не подошел совсем близко. Слишком много свидетелей.

– Все в порядке? – спросил он. – Вы не заблудились?

– Заблудилась, – ответила я и двинулась дальше.

Ни один из них не пошел за мной, ни один ко мне не притронулся. Только засмеялись. И до меня долетели два слова: «в хлам».

Я миновала автомастерскую и частную парковку с переполненными мусорными контейнерами. Все выглядело так же, как и везде. На улицы опрокинулся мрак, и слышно было лишь, как гудит вдали автотрасса да кошки или крысы сбрасывают с каменных бордюров пустые бутылки. Оглушительный грохот оглашает ночное небо, отчетливый и ясный, будто церковные колокола. И от них я тоже ушла. Каким-то образом очутилась на автобусной станции. Возле нее выстроились в ряд сразу несколько такси.

– Куда едем? – спросил мужчина за сорок с всклокоченными русыми волосами, сидевший за рулем первого кэба. Он свернул газету и положил ее рядом с собой.

– В центр, пожалуйста. Стеклянный Паб. В смысле, паб «Стеклянное дерево».

– Ага, знаю такое, – сказал он, пока я усаживалась на заднее сиденье.

Судя по говору, он был не здешний – скорее, из Манчестера. Дорога, которой он меня повез, была не та, которой я шла, – мы ехали в основном через жилые кварталы. Он пытался поддерживать разговор. Спросил, откуда я так поздно. И почему совсем одна, без защитников.

– Я не нуждаюсь в защитниках, – ответила я.

– Нехорошее время для прогулок, – покачал он головой. – По ночам здесь не место для девушки, одной.

– Мне плевать.

– На Бейонсе ходили? – спросил он, заметив футболку «Я убиваю», которую Крейг купил мне перед концертом на прилавке с мерчем. – Я сегодня оттуда нескольких человек отвозил.

– Да, – ответила я.

– Жене моей она нравится. Пыталась детей научить петь ее песню. Как там она называется? Которая про кольцо?

– «Одинокие девушки», – сказала я.

– Точно, – ответил он и пощелкал по фотографии на приборной панели. Это была маленькая, установленная под наклоном фоторамка, а в рамке – трое мальчишек, сидящих в вырытой на пляже яме: на носах – кляксы солнцезащитного крема, а вокруг – песочные куличики. – Нарочно это делает, чтобы меня позлить. Младший, Энтони, пытается переплюнуть остальных, показывает все движения из клипа, ну, знаете…

– Остановите машину, меня сейчас стошнит.

– О господи, – сказал он. – Сейчас-сейчас, погодите.

Он завернул на ближайшую стоянку и поставил машину на ручной тормоз рядом с большим клочком зелени и разгромленной хулиганами телефонной будкой.

Я как можно скорее распахнула заднюю дверь и сделала вид, будто меня вырвало в тени за телефонной будкой. Двигатель продолжал работать. Таксист выглянул из окна, я закашлялась.

– Думаю, паб сейчас для вас не самое подходящее место, как считаете? Может, я вас лучше домой отвезу, а? Какой адрес?

– Я не хочу домой, – сказала я. – Отвези меня к себе и отымей меня.

Он рассмеялся.

– Ну-у, по-моему, это не очень удачная мысль!

– Я хочу, чтобы ты меня трахнул. Я готова. Я вся тебе отдамся. Можешь поставить меня на четвереньки, как собаку. Отделай меня прямо здесь, на стоянке.

Он опять засмеялся – так, как смеется Крейг. Так, как смеялся бы Гевин Уайт.

Так, как смеется плохой человек.

– Извините, но я связан семейными узами.

– И что?

– Ладно, хватит, садитесь в машину, и я отвезу вас домой. Зачем вам лишние неприятности? Я бы не хотел оставлять вас здесь одну.

Я достала нож, подошла к водительскому окну и, прежде чем он успел сообразить, что происходит, вонзила ему нож в горло. Нож вошел и вышел. И опять. И снова вышел. И опять вошел, вошел, вошел, вошел, вошел – я не дыша яростно утоляла голод. Когда водитель перестал дергаться, я перегнулась через него и выключила двигатель. Открыла дверь, с щелчком отстегнула ремень, вытянула водителя на землю и еще несколько раз посильнее воткнула в него нож, а он лежал, судорожно хватая воздух, – красная мясная масса там, где раньше был человек.

Я стояла над ним и наблюдала за его последними вдохами. Заглядывала ему в глаза. Сейчас не было больше никого, только он и я. И тут же разом я почувствовала, как намокли трусы и восстановилось душевное равновесие. Собрала волосы в пучок на макушке, вытерла лицо и нож рукавом худи и вымыла руки над его головой – водой из бутылочки, которую нашла в кармане рядом с водительским сиденьем. На горизонте виднелись огни кинотеатра «Одеон» – от него было недалеко до отеля, это я знала.

– Эй! Эй, ты! А ну стой!

Я на ходу рассовала салфетки, бутылку воды и худи Крейга по разным мусорным бакам. И мы с Бейонсе, только-только после убийства, пошли домой безо всякой посторонней помощи, слизывая с пальцев кровь.

Сирены я услышала, когда уже была у отеля. И только теперь меня осенило, что какой-то человек – тот, который что-то кричал мне вслед, – меня видел.

Четверг, 30 мая

1. Изобретатель упаковки для наушников.

2. Сандра Хаггинс.