Современный зарубежный детектив-9. Компиляция. Книги 1-20 - Роберт Уилсон

– Сейчас стоячая вода, – сказал он.

– Что? – не поняла Эбигейл.

– Вода ушла полностью, и сейчас тот короткий период, пока она снова не начала прибывать. Это называется стоячей водой.

Хотя она выросла в Новой Англии, а затем переехала в Нью-Йорк, Эбигейл почти не проводила времени у океана. Ее родители всегда были слишком заняты, особенно летом, и те немногие продолжительные поездки, которые они совершали всей семьей, всегда были в Нью-Йорк – чтобы посмотреть какие-нибудь спектакли. Лето же в Западном Массачусетсе означало поездки к местам для купания и близлежащим озерам. Эбигейл любила воду, но редко бывала на берегу океана. Странно, но в том, что она находилась здесь сейчас, было нечто ностальгическое. Запах морской воды, далекие крики чаек как будто вновь перенесли ее в юность. Пока Брюс искал идеальные камни для пускания по воде, Эбигейл начала складывать на берегу пирамиду, используя для этого самые гладкие камни, какие только могла найти, начав с круглого основания и продвигаясь вверх. Она все еще думала о своем щекотливом положении и о том, как ей сказать Брюсу, что им нужно покинуть остров. Впрочем, по мере того как она возводила свою пирамиду, эти мысли начали исчезать. Внезапно исполненная целью, Эбигейл целиком сосредоточилась на своей задаче. В поисках хороших строительных блоков для своей пирамиды она нашла красивый, идеально круглый белый камень с прожилкой розовато-красного цвета посередине и сунула его в передний карман, чтобы потом положить его на самый верх.

– Ты строишь каирн, – сказал Брюс. Внезапно он оказался рядом с ней, и она поймала себя на том, что уже около минуты не слышала звук прыгающих по водной глади камешков.

– Что-что? – не поняла она.

– Тур, пирамида из камней, вроде той, которую ты строишь.

– Там, откуда я родом, мы называем это просто кучей камней, – сказала Эбигейл.

– Хорошо, это красивая куча камней.

Эбигейл возвела пирамиду до самого верха. Если положить еще один камень, она обязательно рухнет. Эбигейл через джинсы потрогала белый камень и уже собралась вытащить его и положить сверху, но передумала. Ей нравилось ощущать в кармане его тяжесть.

– Найди для верхушки красивый камень, – попросила она Брюса, чувствуя себя отчасти виноватой из-за того, что слегка нагрубила ему по поводу «тура».

– Ладно, – сказал он и, обойдя каменистый пляж, нашел камень в зеленую крапинку, почти идеально круглый. Эбигейл осторожно положила его на вершину своей пирамиды и, довольная, отступила назад.

– Когда ты хочешь завести детей? – внезапно спросил Брюс. Эбигейл повернулась к нему, не в силах скрыть удивление на лице.

– Только не в данный момент, – сказала она, – если ты на что-то намекаешь.

– Нет… – Он рассмеялся. – Извини. Наверное, я просто подумал о детях, потому что мы здесь играем на пляже…

Они уже обсуждали детей, но лишь расплывчато. Каждый говорил, что готов к тому, что однажды у них будет полноценная семья.

– Давай обсудим это после нашего медового месяца, хорошо? – сказала Эбигейл и широко улыбнулась, чтобы это не прозвучало слишком резко.

– Конечно, – согласился Брюс.

Солнце поднялось на небе, и оба они вытянулись на поверхности скалы, защищающей их от океанского бриза. Эбигейл сняла кофту и положила ее себе под голову в качестве подушки. Солнце приятно грело кожу рук, и она слегка подтянула вверх рубашку, обнажив живот. Брюс протянул к ней руку, и она взяла ее. Их пальцы переплелись. «Вот он, этот самый момент, – сказала она себе. – Момент, когда я должна рассказать ему о том, что происходит. Просто признаться ему во всем и тем самым облегчить душу…» Увы, Эбигейл не смогла заставить себя это сделать. Как если б она стояла на краю трамплина и не нашла в себе сил прыгнуть.

Солнце скрылось за рваным облаком, и ее коже мгновенно сделалось зябко, но затем, как только облако быстро ушло, она вновь согрелась. Ее стало клонить в сон. Под веками плавали разноцветные точки, и она гналась за ними, двигая глазными яблоками, но точки продолжали ускользать, исчезая за краем поля зрения. Затем ей приснился сон, будто она идет по балкону второго этажа, висящему в главном корпусе. Холл был заполнен людьми, сотнями людей. Все они молчали, просто глядя на нее. И хотя они смотрели прямо на нее, ей не давал покоя вопрос, видят ли они ее и если видят, то пойдут ли за ней? Разговаривали двое мужчин. Их голоса доносились откуда-то из толпы, а затем она вновь оказалась на пляже, озябшая, потому что очередное облако, на этот раз немалых размеров, закрыло собой солнце. Все еще сонная, Эбигейл села.

Брюса рядом с ней больше не было. Он стоял, уперев руки в бока, в нескольких шагах от нее и разговаривал с кем-то, кого Эбигейл не могла видеть, потому что его заслонял Брюс. Тем не менее она знала: это наверняка Эрик Ньюман, Скотти, как его там, и он последовал за ними сюда. Она замерла, не шевелясь, и до нее донесся обрывок разговора – голос Брюса, восторженно восклицавшего о чем-то. Вновь выглянуло солнце, и она прикрыла глаза рукой. Брюс наклонился, чтобы поднять камень, и она увидела, что это действительно Эрик Ньюман, в белом рыбацком свитере. Он смотрел прямо на нее сквозь темные стекла солнцезащитных очков в проволочной оправе. Брюс, должно быть, заметил, куда устремлен его взгляд, потому что обернулся и сказал:

– Ты проснулась.

– Почти, – ответила Эбигейл. Может, ей снова лечь на камни, и Эрик просто уйдет? Увы, уже слишком поздно. Она встала. Ее тело затекло… как долго она была в отключке? Натянула флисовую кофту и направилась к мужчинам. Брюс улыбался, так что это явно не выяснение отношений – по крайней мере, пока.

– Эбигейл, это Скотт. Скотт, это Эбигейл.

Линзы солнцезащитных очков Эрика были полупрозрачными, и она ощутила на себе его пристальный взгляд.

– Мы встречались, не так ли? – сказала она Эрику, не протягивая руки. – В первый вечер, когда я была здесь. В главном корпусе. Вы сказали, что я кажусь вам знакомой.

– О да, – сказал он. – Верно.

– Мне казалось, вы сказали, что вас зовут Эрик Ньюман, или я путаю? – Эбигейл сказала это не подумав, но он немного замешкался с ответом, и она испытала краткий момент триумфа: ура, ей удалось вывести его из равновесия.

– Вообще-то, я Эрик Скотт Ньюман. Мне нравится, когда меня называют Скотт.

– Угу, – хмыкнула Эбигейл.

– Брюс говорит, что у вас медовый месяц, – сказал Скотти. В его голосе слышалась хрипотца, как будто во рту