Дневник наемной убийцы - Инна Балтийская

– Мамочка, смотри, я три раза подряд в банку попала!!! – вне себя от радости, Лика бросилась мне на шею. Я приподняла и покрепче прижала к себе дочку, забыв в этот момент о многотрудных детективных делах.

Мимо прошел дядечка с большой плетеной корзиной. Надо же, как далеко забираются ныне грибники. Саша сказал, что в этом тихом месте людей почти не бывает, впрочем, как и грибов. Зато какие клены!

Я тяжело вздохнула. На самом деле, мне очень хотелось в редкий свободный осенний день пособирать грибы, тем более, всю последнюю неделю шли мелкие “грибные” дожди, между которыми выглядывало робкое солнышко. Мы уже приготовили огромные корзины, но всю ночь на субботу шел настоящий ливень, и Саша сказал, что после него бесполезно идти на тихую охоту – не выросли еще наши боровики, всю грибницу затопило, почве надо слегка просохнуть и прогреться, хотя бы денек.

– Мама, а дядя сыроежки собирает, да? – в такт моим мыслям спросила Лика. – А вот я тоже гриб вижу! Красивый, красненький! Он под эти деревья шляпку надел?

Обернувшись, я увидела крупный мухомор с пестрой красно-белой шляпкой, и впрямь, в тон с кленовыми листьями. Какая вокруг красота, и сколько всего я этой осенью уже пропустила!

– Детка, он красивый, но ядовитый. – улыбаясь, ответил Половцев. – И люди такие бывают, вырастешь, узнаешь.

– То есть можно умереть, если его съесть? – но вместо страха в глазах девочки появилось любопытство.

– Можно умереть. Или сойти с ума. – серьезно кивнул головой Саша. – Знаю людей. которые поели этого грибочка, потом пошли в лес и заблудились. Их так и не нашли.

На всякий случай Лика отступила от мухомора на пару шагов, потом вдруг отпустила мою руку , бросилась к грибу и ударила по нему ногой, придавив к влажной траве. Он скособочился, шляпка упала на землю, превратившись а грязные ошметки, и от всей красоты осталась лишь черно-белая кучка.

Я лишь вздохнула. Красота, пусть и ядовитая, на мой взгляд, не заслуживала такого обращения. Впрочем, мне ли судить – я и сама занимаюсь тем же, что и Лика. Только вместо грибов уничтожаю ядовитых людей. В меня пошла дочка, чего уж теперь переживать…

– Ладно, девочки, пора перекусить. – Саша достал из большого брезентового рюкзака большую подстилку, несколько бумажных тарелок и стаканов, термос с кофе и завернутые в пергамент бутерброды.

Мы уселись на подстилку, разлили по стаканам кофе и, не торопясь, стали отпивать по глоточку.

– Мама, смотри, сколько птичек летает! – восторженно выкрикнула Лика, без уставли вращающая головой. Бедный ребенок, за семь лет ее жизни я впервые вывезла ее на лесную прогулку. И то, если б не Саша, и до сих пор не собралась бы.

– И в самом деле… много птичек. – задумчиво повторил Половцев, проследив за ее рукой. Я тоже повернула голову – где-то вдалеке нарезала круги огромная стая, издалека казавшаяся сборищем черных точек.

– Это вороны? – равнодушно спросила я.

– Да, похоже. – он резко помрачнел. – Надо бы туда пробраться. Но сначала отвезем ребенка.

– Но мы недавно приехали… – я растерянно посмотрела на него. – Лика расстроится!

Он поднял на меня потемневшие глаза и неохотно кивнул.

– В самом деле, не будем огорчать Ликусю. Еще часик погуляем, потом я вас в город отвезу, и вернусь.

– Я попрошу маму погулять с Ликой, и поеду с тобой. – твердо сказал я. Он только кивнул в ответ.

Еще час мы всячески пытались изображать веселье, плясали вокруг Лики, собирали букет из оранжевых листьев и устраивали короткие пробежки с ней наперегонки. Наконец, девочка утомилась, ее звонкий смех раздавался все реже, а глазки иногда прикрывались – встали мы сегодня спозаранку, чтобы подольше погулять. Вот и погуляли… да что же с нами не так? Почему я так радуюсь, что дочка устала, можно отвезти ее домой и возвращаться на странную лесную прогалину, над которой вьются стаи ворон?

Несколько превышая установленную скорость, мы отвезли дочку домой, к моей маме, и тут же рванули обратно. На этот раз за руль сел Саша. До полянки с кленами мы добрались без проблем, но дальше узкая лесная тропинка становилась недоступной для машины.

Выбравшись наружу, мы переглянулись и пошли по заваленной сухими ветками тропе. Солнце уже потихоньку садилось, веселое птичье пение вокруг становилось все тише, но вороны все еще летали вдалеке, указывая дорогу.

– Думаешь, там трупы людей? – чуть не подвернув ногу о незамеченный толстый корень, со стоном спросила я. – Может, косуля сдохла? И мы зря мучаемся, пробираясь туда?

– Может. – не оборачиваясь, бросил он. – Тебя я не звал, могла с дочкой остаться.

Я лишь вздохнула, торопливо пробираясь между веток какого-то колючего кустарника. И в самом деле, чего я поперлась? Но терпеливо ждать окончания похода Саши… да я изведусь и от любопытства, и от тревоги.

– А там глухой лес, грибники не доходят?

– Там какой-то овраг, мне кажется. – Половцева не смущал бурелом, он шел так быстро, что я с трудом поспевала за ним. – И что-то вроде болотца, то есть куча мелких ручейков, земля между ними мокрая,скользкая, грибов не бывает. Я по лесу все детство бродил, но туда хорошо если пару раз заглядывал, делать там нечего.

Добирались до места мы около часа, перелезали через бурелом, пробирались по затопленной земле, за это время я раз десять пожалела, что пошла с Сашей.

– Слушай, но ведь трупы туда надо было как-то доставить! – получив очередной веткой по лицу, простонала я. – Никто б не справился. Мы туда сами хорошо если дойдем, а кто ж туда тела потащит?

– Думаю, с другой стороны найдется более легкая дорога. – Половцев тоже устал, но держался молодцом. – Можно намного ближе подъехать. Но я предпочитаю идти оттуда, откуда более-менее понятно направление. Если мы просто начнем кататься по лесу кругами, нужную дорогу не найдем, а как стемнеет, птицы улетят, вообще не поймем, куда идти.

Но все в жизни когда-то кончается. И перед самой темнотой мы все же добрались до небольшой заболоченной полянки, над которой кружилась огромная воронья стая. При нашем приближении она рассеялась, затем снова сомкнулась… Пока я смотрела вверх, Саша, не раздумывая, направился к небольшому оврагу, проваливаясь в болотистую почву почти по колено и зачерпывая воду в длинные рыбацкие сапоги.

– Ага, вот и