Дневник наемной убийцы - Инна Балтийская

– Лучше бы неиспользованные, а еще лучше Таро. – призналась я. – Но полагаю, что на принципиальные вопросы и эти ответят. Меня карты любят.

– Тогда раскинь на Скворцова. – внезапно приказала Алена.

Я кивнула и выполнила расклад. И вот тут выяснилось, что мои способности никуда не делись. Пиковый туз вышел в первом же выборе карт.

– Что это значит? – Алена не отрывала напряженного взгляда от моих рук. – Он мертв?

– Да… наверное. – я тоже растерялась.

– Но… а ты точно умеешь гадать?

– Точно умею. – я утвердительно кивнула и добавила: – Погоди, надо на его жену разложить.

Пиковый туз, словно ожидая сигнала, тут же лег на красивый туалетный столик. Мы вдвоем уставились на него, а потом я, словно уловив какой-то сигнал, позвонила Оскару:

– Скажи, уже провели опознание трупов, которые мы нашли в субботу? Нет? Ладно, только сразу отзвони!

Поскольку Алена явно ждала объяснений, я рассказала, как мы отыскали тела в овраге. Она надолго задумалась, я тоже. Могли ли мы наткнуться на супругов Скворцовых? Эксперт на месте сказал, что покойники оказались в овраге несколько дней назад, но точную дату без тщательной экспертизы назвать не может.

– Но если это они… – внезапно ожила Алена. – То где же Вадик? Ты же уверяешь, что он жив!

– Но его тела там не было. – закивала я и быстро, не давая ей снова впасть в истерику, заговорила: – Может, это вообще не они. Но если… послушай, ты сама понимаешь, что в деле замешан кто-то третий, а может, и четвертый. Недаром же в квартире Натальи Костромской нашли куртку твоего сына! Это вообще в другом городе! Если б его убили, нафига бы кто-то возился с курткой?

Она тоже кивнула, но как-то неуверенно, словно сомневалась в моих словах. Затем медленно заговорила:

– Но я думала, он со Скорцовыми, с Сонькой… как бы она меня не была зла, ребенка она не обидит. Она часто говорила, что хотела бы такого сына. Я даже подумала… может ,они не из-за выкупа, может, хотят усыновить. Тогда он будет жив… даже если я его больше не увижу! Понимаешь? А если в овраге они… если их нет в живых… с кем тогда мой Вадик???

– Похоже, с Натальей Костромской. – задумчиво сказала я. – По крайней мере, его куртка обнаружилась в ее квартире.

– Но кто она? Она на меня ужас наводила. – беспомощно прошептала Алена. Она как-то ссутулилась, повесила голову, и теперь выглядела почти старухой. – У нее такой взгляд был… как у робота. Бесстрастный, словно она тебя взвешивает. что ли. Такая перережет горло и не поморщится. Мне казалось, что и очки у нее с простыми стеклами, просто взгляд маскируют. Я боюсь… если мой сын с ней, что его ждет?

– Да погоди ты паниковать! – нервно отозвалась я. – Может, в овраге вообще не Скворцовы. Там лица вообще опознать было невозможно.

– Может, и не они. – эхом прошелестела Алена. – Лучше бы не они.

Глава 11. Словно другое измерение

Разумеется, в овраге были найдены именно Скворцовы – Николай и Софья. Как заключил эксперт, они были убиты 16 сентября, в день похищения. Вот утром или вечером – понять так и не удалось, тела слишком долго пролежали в воде. Способ убийства тоже не оставлять сомнений – на шее обоих супругов были туго затянуты прочные лески-удавки. Но вот как позволил затянуть петли крепкий, высокий Николай Скворцов? Непохоже было, что супруги были связаны. Лица у них были разбиты ударом какого-то тупого предмета, типа тяжелой деревянной палки, но эксперт заключил, что это произошло уже после их смерти, то есть убийца просто хотел затруднить опознание тел. Палку тоже поискали, но весь овраг был завален ветками разной толщины, и поиски к ночи пришлось прекратить.

Я сидела на кухне Половцева, и пыталась связать разрозненные обрывки мыслей. Саша тоже был непривычно молчаливым, и о чем-то сосредоточенно размышлял. Мне ужасно хотелось его фирменных оладушек, но попросил я не решилась – что за женщина такая. хранительница очага? Даже приличных блинчиков пожарить не могу – либо сгорят, либо останутся полусырыми. А вот у Саши блины получались кружевными, воздушными, их даже есть жалко было. И оладушки на кефире выходили такими, что я серьезно боялась потолстеть. Но это странное дело почти лишило меня аппетита, а его – страсти к готовке.

– А ты слышала, что ребята вот уже неделю не могут допросить мать Алены, Варвару Никитину? – внезапно прервал он молчание.

– В смысле не могут допросить? – удивилась я. – Она отказывается с ними разговаривать?

– Они не могут ее отыскать. – сухо сказал он. – Во вторник, 17 сентября, она убирала супермаркет “Центр”, она там на полставки уборщицей устроилась. Внезапно, около полудня, прервала работу, сняла униформу, оставила ее в подсобке и вышла. Больше ее в супермаркете не видели. И вообще нигде не видели. Домой она не вернулась.

– Как странно. – от удивления я забыла про оладушки. – Сбежала? Или ей кто-то позвонил?

– Все звонки проверили. Входящих вообще нет, исходящих – она дочери звонила и в понедельник весь день, и во вторник утром два раза. Но на звонки никто не отвечал.

– Ты б раньше сказал, я бы спросила Алену. – ошарашенно ответила я. – Она с матерью вообще говорить не хотела?

– Да, оперативникам она пояснила, что с матерью отношения плохие, она и раньше с ней особо не разговаривала, а уж после похищения ребенка одна мысль, что придется на пустые расспросы отвечать, доводила до истерики. Кстати, насчет плохих отношений – правда. Проверили звонки Варвары Никитиной за полгода – дочка ей не звонила ни разу, а на звонки матери за шесть месяцев ответила ровно два раза, и то говорила по полминуты.

– Да уж. – я лишь покачала головой. – Думаю, у меня еще будет возможность расспросить Алену. Надо, кстати, ее книжки почитать. Что-то про благородного бизнесмена Андрона, спрошу в магазинах. Может, там тоже некоторые ответы найдутся. Ладно, но куда могла деться Варвара? У нее был автомобиль?

– Ну что ты, она бедна, как мышь. – покачал головой Половцев. – Крошечная пенсия, она поломойкой устроилась, чтобы выживать. Дочка ей вообще не помогала, это тоже уже выяснили.

Я ошарашенно поглядела на него.

– А она могла украсть внука, чтобы получить деньги у неблагодарной дочери? Ей было бы проще всего скоооперироваться со Скворцовыми.

– А потом