Дневник наемной убийцы - Инна Балтийская

В самом деле, подумала я, вспомнив. как Варвара, сгорбившись, в своих старых платьях приходила ко мне гадать на внука. Не выглядела она этаким Джеймсом Бондом, готовым разворотить мир, она и за себя постоять толком не умела. Глаза у нее всегда были на мокром месте, то ли от умиления, то ли от каких-то других, не столь благородных чувств. Рассказывала ли она что-то об отношениях с дочерью? Но это было слишком давно, и вспомнить я не могла.

– И еще это странное двойное нападение, на горничную и уборщицу Тихомировых. – Саша размышлял вслух. – Думаешь, это все Варвара?

– Это мог быть Скворцов. – пожала плечами я.

– Возможно. – задумчиво протянул Саша. – У нас тут еще третье неизвестное в уравнении – библиотекарша Наталья. С ней-то кто мог скооперироваться? Откуда она свалилась в дом Тихомировых?

На этот вопрос я ответить не могла.

– А все же, квартиру Варвары проверили?

– Еще бы. – кивнул Саша и усмехнулся. – Получили ордер на обыск, вызвали слесаря из ЖКХ, под надзором полиции вскрыли дверь, обыскали все комнаты, шкафы и диваны… Нет никаких следов пребывания ребенка. Как и указаний, куда могла подеваться хозяйка.

Мы снова ошеломленно замолкли. У меня возникло чувство, что наш тихий городок попал в какое-то иное измерение, типа стивенкинговского купола. Ребенка похищают средь бела дня, некто сбрасывает женщин с лестницы или ломает им руки, люди тихо исчезают либо погибают, попадая после смерти в овраги. Что вообще происходит вокруг?

– Ладно, сегодня Алене мы не нужны? – деловито спросил Половцев после долгой паузы.

– Вроде нет. – пожала я плечами. – У нее закончились идеи, где нам искать Вадика. Николай Скворцов – детдомовский, родителей у него нет. А у Софьи мать живет в деревеньке за сто км, но там уже целая бригада побывала, дом несчастной старушки чуть ли не по бревнышку разобрала вместе с подвалом. Нет там ребенка.

– Ясно. Тогда я по своим делах смотаюсь. – он встал и пошел в комнату.

Немного подумав, я решила оладьи не просить, и тоже пошла одеваться, решив сегодня же купить пару книжек Алены. Или хотя бы одну, про слегка модифицированного благородного банкира.

В сувенирном книг Тихомировой не продавалось, да и другой художки тоже, вероятно, я что-то перепутала. Пришлось доехать до ближайшего книжного, и спросить у молоденькой веселой продавщицу книгу про бизнесмена Андрона.

– Ой, да я их не читала. – развеселилась девушка. – Их нам буквально навязывают, платят за выкладку “на кубик” – она кивнула на квадратный стол с новинками. – А берут плохо, хорошо если раз в месяц кто-то из тетушек сподобится. А вам что, порекомендовали книжку? Вы название скажите, найдем.

Поскольку название у Жени я спросить забыла, а Алене звонить не хотела, решила поискать так. Продавщица выдала мне сразу три небольших книжки в твердом переплете, с яркими обложками. Одним из персонажей на всех картинках была красавица, отдаленно смахивающий на Алену, но в неглиже, либо в платье-сеточке, приоткрывавшей все прелести фигуры. Странно, вроде, грудь у банкирши нормального, третьего размера, а не шестого… Хотя, голой я ее не видела, и в платье из рыболовной сети тоже.

Но ладно героиня – мужчины на обложках были разными, но ни один, увы, нисколько не походил на толстенького гипертоника Андрея, пусть даже сильно модифицированного. Я отложила в сторону книгу, где красавицу в пеньюаре вытаскивал из бездны арабский шейх, и начала сосредоточенно листать две книги с более европейскими героями. Ага, вот и Андрон нашелся! И название какое завлекательное: “Красавица над бездной”. Я оплатила книгу у хихикающей продавщицы, и радостно побежала домой.

Дома мой энтузиазм заметно иссяк. Ну нафига мне читать рабочий дневник девушки из интим-сервиса? Даже нескучную работу экскортницы Алена сумела описать, словно монотонный труд на конвейере.

“Сегодня приходил Мурашов. Его надо вывести на прием, изобразить секретаршу. Выучила кучу профессиональных терминов, и даже узнала, как составлять официальные письма. Вроде, получилось!” “Сопровождала Жоркина на открытие выставки. Пришлось заранее почитать про художницу. Запомнила название ее картин, заодно и слова новое выучила – импрессионизм. Не ударила в грязь лицом.”

Ладно, но где же Андрон? А, нашелся, голубчик!

“Андрон, задыхаясь от восхищения, поцеловал меня в шею. Я попыталась смутиться, прикрыла шею ладошкой, и он поверил. И тут я вспомнила, что задолжала Жене 40 тысяч за новую стрижку, и заплакала. Он спросил, о чем рыдаю, и я рассказала о своей беде. Он благородный ,я не ошиблась. Он тут же выдал мне деньги. И попросил лишь о втором свидании. Конечно, я согласилась.” “Он думает, я секретарша. Главное, чтобы никто не выдал. Попрошу своего старикана молчать. И подруг тоже”.

Блин, что я сейчас прочла? Кто и зачем покупает эту, с позволения сказать, производственную литературу? Да и об Алене я была как-то лучшего мнения. Несмотря на импульсивность и непредсказуемость, она производила впечатление вполне разумной дамы, пусть и не закончившей литературный институт. Надо же, до чего доводит людей тщеславие…

Глава 12. “Дневник наемной убийцы”

“Такого крутого поворота я не ожидала. Вот только вчера была бесправной курсанткой медучилища, для которой верх блаженства – шоколадка от благодарных родственников пациентов. Но чаще всего в качестве благодарности я получала попреки и претензии – и от тяжеленных лежачих больных, которых не могла шутя и играючи переворачивать в кровати, и от медсестричек которые пребывали в твердой уверенности, что заполучили бесплатную рабыню.

А сегодня я получала огромные деньги за каждое выполненное задание. Причем, далеко не такое тяжелое, как на практике в больнице.

Мне пришлось поработать сиделкой в доме престарелых. Там я отправила на тот свет старика, дети которого были категорически против того, что на уход за дедом тратится все их наследство. Старику хватило укола инсулина, чтобы отправиться к заждавшимся его родакам. Потом я устроилась санитаркой снова в больницу, но классом повыше. Там надо было убрать одинокую старушку, на квартиру которой нашлись желающие. Соображала старушка плохо, и охотно подставила девушке в белом халате руку. На нее я не стала тратить инсулин – просто ввела в вену три кубика воздуха.

Угрызения совести меня не мучили, и убитые старики по ночам не досаждали. Я кочевала по больницам и богадельням