Безмолвные лица - Дмитрий Владимирович Ковальски

на тропе ему показалось, что за ними кто-то крадется. Чья-то пара глаз неустанно следит и ведет их в проклятое место. «Неужели это она?» – подумал он, и от страха вновь закрутило живот, а в горле возник предательский комок.

Напротив него в двадцати шагах туман был особенно плотным. Оттуда показались сухие длинные пальцы, которые он сначала принял за ветки. Костлявые руки обвили ствол дерева и впились в него гнилыми ногтями. Следом показалось лицо. Оно притянулось к дереву так, что еле был заметен профиль. Но даже этого оказалось достаточно, чтобы Ивар узнал, кто это. Он никогда не видел ведьму, но детские описания были настолько яркими и четкими, что в фантазиях он рисовал ее до мельчайших деталей.

– Ивааар, – прошептала ведьма, маня его к себе острым пальцем.

Недолго думая, он бросил в нее горящий факел и кинулся в противоположную сторону. Ноги угодили в лужу, и ботинки наполнила холодная вода.

«Плевать, – думал он. Лучше простыть, чем угодить в ее лапы». Про ключ, которого почему-то не оказалось на кусте, он больше не думал. Да и прочие причины, что привели его сюда, вылетели из головы.

Между тем старуха растворилась в тумане, словно ее никогда и не было. Сердце бешено колотилось, и единственное, о чем он мог думать, – уйти как можно дальше от того места, где только что стояла старуха. Ее шепот все еще эхом отдавался в голове, хотя вокруг царила тишина, нарушаемая лишь его быстрыми шагами и хлюпаньем воды под ногами. Наконец он вышел на каменную тропу и огляделся. Этих мест он не помнил. Видимо, шли другой тропой.

Прикинув в голове, с какой стороны замок, он двинулся туда. С каждым шагом он пытался взять контроль над эмоциями. Панику сменила тревога. А благодаря всплеску эмоций дурнота, порожденная болотом, отступила, оставив вместо себя жжение в области груди.

Пройдя немного по выбранному направлению, Ивар остановился, решив, что идет не в ту сторону, и развернулся.

Сердце подскочило к горлу и замерло, пропустив положенных два стука. Затем бешено застучало, гулко барабаня по перепонкам.

Прямо перед ним, в пяти шагах, окруженная туманом, стояла старая ведьма. Точно такая, как из детских фантазий. Ее обожженное лицо, когда-то бледное и морщинистое, теперь напоминало обугленный пергамент, потрескавшийся и слоившийся по краям. Один глаз навсегда заплыл, скрытый за глубокой обгоревшей раной, а другой, оставшийся неповрежденным, сверкал под слоем пепла, будто все еще живя собственной жизнью. Сквозь трещины в коже проглядывал обнажившийся череп. Волосы, когда-то собранные в тугие серебристые косы, превратились в черные опаленные нити, еще местами дымящиеся от жара огня. В углубленной пасти можно было увидеть лишь обугленные остатки зубов.

Ей не нужно было переставлять старческие ноги, чтобы приближаться к своей добыче. Она вытянула сухие, с потрескавшейся и обожженной кожей руки вперед и, не умолкая ни на секунду, нашептывала его имя.

– Будь ты проклята! – закричал Ивар, но вырвался лишь сиплый писк.

Не думая, он побежал прочь от нее. Ноги снова угодили в воду. На этот раз по колено. Идти получалось с трудом. Превозмогая боль в груди и болотную вязь, он двигался подальше от этого места. Обернуться не решался, ведь так он бы точно знал, что старуха нагоняет его. Спиной он чувствовал ее преследование. В воздухе парил ее нескончаемый шепот. Голова кружилась, в горле пересохло, и каждый вдох острой бритвой царапал гортань.

Ноги в чем-то увязли. Ивар решил, что запутался в водорослях и корнях. Он опустил руки вниз и тут же отдернул. Вместо болотных растений его ноги сковали сухие костлявые старушечьи руки. Они, как мерзкие лианы, обвили его, цепляясь за штанины обломанными ногтями, и ползли все выше. Сквозь мутную грязную толщу воды Ивар различил искаженное лицо ведьмы. Ее волосы, похожие на спутавшиеся корни, плавали вокруг головы, словно живые, обвивая тело и простираясь в воде, как тени.

Ведьма тянулась вверх, и ее глаза, сиявшие пламенным светом, встретились почти вровень с его глазами. Холод сковывал каждую клетку Ивара, но он боролся с отчаянием, судорожно стараясь вырваться из хватки, которая все крепче затягивалась вокруг его ног.

Ивар почувствовал, как ледяные пальцы ведьмы начинают сжиматься все сильнее, и его дыхание стало прерывистым. Паника вспыхнула в груди, и жжение усилилось. С каждой секундой силы покидали его, и плотная муть болота словно втягивала его вниз. Грязная вода бурлила, затянув его по пояс, а холодные руки продолжали ползти вверх, приближаясь к его шее.

Где-то вдалеке он заметил три факела, что бегают вокруг болот. Наверное, его кинулись искать. Но страх, а может, холодная и влажная ладонь ведьмы закрыли его рот, не позволив выкрикнуть спасительных слов. Он боролся изо всех сил, но они быстро покидали его ослабленное тело. Вернулись и тошнота, и головокружение. Язык разбух, и стало труднее дышать носом.

Жжение в груди усилилось и затмило собой все остальные чувства.

Трижды быстро стукнув, сердце остановилось, и Ивар Торсон умер раньше, чем болотная муть поглотила его целиком.

7

Мальчишка пропал.

Настоятельница Грета не сомневалась, что Эрик, самый проблемный ребенок из этого помета, снова попадет в беду. Уж у такого бездаря на роду написано сгинуть в юном возрасте по собственной глупости.

За что же ей такое наказание? Где она так провинилась, что боги решили испытать ее? Сутками она проводила дни подле детей. Наставляла на путь труженика и честного человека. Старалась привить им любовь к ближнему своему и развить в них правильные добродетели.

Что в итоге? Сплошные пройдохи, лентяи да лжецы. Так что ничего страшного, что на одного стало меньше. Запишем его седьмым и отпоем его душу на воскресной службе. А остальным детям будет в радость. Меньше ртов – больше порция.

Несмотря на дурные мысли, Грета все равно пошла его искать. Сначала проверила приют, часовню, кабинеты. Прошлась по темным коридорам и даже поднялась на чердак. Ничего не заметила. Церковь дремала спокойным сном, облаченная в ночную вуаль.

Следом Грета отправилась в сарай, но все без толку. Там ее встретили удивленные сонные глаза коров и возмущенное блеяние овец.

– Даже скот всяко умнее этого паразита, – выругалась она, понимая, что список мест, куда мог спрятаться этот паршивец, закончился.

Но Грета себя обманывала, думая так. Оставался еще лес. Именно туда Эрик шел в прошлый раз. В том месте каменную ограду сменил поросший вьюном дощатый забор. Мальчишка мог запросто перелезть.

Представляя эту картину, Грета почувствовала, как злость заполняет ее до самых краев. Еще немного, и от внутреннего давления брызнет кровь из ушей.

Что за