Не жди меня долго - Анна Князева

Войдя в обеденный зал, увидела Румико, сидящую за столиком у окна. Приблизившись к ней, спросила:

– Не возражаете?

– Конечно, садитесь, Анна! – улыбнулась ей Румико.

Но улыбка вышла напряженной. Прежняя легкость исчезла.

Стерхова сделала заказ официанту, и они помолчали. Румико первой нарушила тишину:

– Я уже подготовила для публикации интервью с Ворониным. Оно скоро выйдет в газете.

– Полностью? – Анна взглянула на Румико.

– Ни одного слова не убрала. Ведь это посмертная публикация, – ответила журналистка.

– Пришлите мне текст на электронную почту. – сказала Анна и записала на салфетке адрес.

– Конечно, обязательно отправлю, – ответила Румико.

В это время в ресторан вошел Стас Вельяминов. Увидев Анну за одним столом с Румико, он кивнул и прошел к дальнему столику. Его обычной общительности как не бывало.

Не удержавшись, Стерхова обронила:

– И как вас только угораздило связаться с этим прохиндеем.

Румико покраснела и опустила глаза. Анна тут же пожалела о своих словах, но извиняться было поздно.

Следом за Вельяминовым в зал вошел Пахомов. Заметив Анну, он холодно ей кивнул и нахмурился, избегая встречаться взглядами.

– Сегодня у всех неудачный день, – заметила журналистка, пытаясь перевести разговор в нейтральное русло.

– Что нового на фестивале? – спросила Анна, стараясь поддержать эту тему.

– Погода улучшилась. Конкурсные показы фильмов теперь проходят в городском Дворце Культуры. Членов жюри отвозят туда на машине. Говорят, на заседаниях идет настоящая война. Пыль до потолка.

– Воюют Пахомов с Гаповой? – догадалась Анна.

Румико со вздохом кивнула:

– И чего им неймется…

– Я бы тоже хотела знать.

В ресторан энергично вошла Гапова. Она оглядела присутствующих и, не удостоив никого даже кивком, решительно направилась к барной стойке.

– Виски! – бросила бармену и раздраженно поправила волосы, словно стряхнула с себя чей-то пристальный взгляд.

Глава 15. Имя на обороте

Анна Стерхова шла по коридору второго этажа, неслышно ступая по ковровому покрытию. Она размышляла о событиях текущего дня, когда ее внимание привлекла знакомая фигура у двери оперативного штаба. Малюгин, обычно энергичный и деятельный, выглядел непривычно смущенным. Он стоял, прислонившись плечом к стене и уставившись взглядом в пол.

– Аркадий, вы ко мне? Почему не позвонили? – спросила Анна, подойдя ближе.

Малюгин вздрогнул и резко выпрямился.

– Увидел вас в ресторане и решил подождать здесь. Не хотел, чтобы вы говорили со мной по телефону в присутствии журналистки.

Анна посмотрела ему в глаза, почувствовав серьезность предстоящего разговора. Она достала из сумки ключ, открыла дверь штаба и пропустила Малюгина вперед.

Номер, переоборудованный под оперативный штаб, за несколько дней утратил прежний лоск «умеренного люкса». Когда-то здесь царил мягкий свет, спокойные тона и ощутимый намек на комфорт.

Теперь это все казалось неуместным. Три письменных стола и сейф заняли много места. В кожаном кресле лежала архивная коробка, журнальный стол завален распечатками фотографий и флешками. В комнате царила особая атмосфера, свойственная только рабочему кабинету, как будто стены отеля перестали быть его частью.

Анна обошла свой стол и опустилась в кресло. Жестом предложила Малюгину занять место напротив. Он сел на краешек стула, сцепил руки и замолчал, собираясь с мыслями.

– Что случилось, Аркадий? Вы совсем не похожи на себя, – мягко сказала Анна.

Малюгин вздохнул и заговорил, не глядя ей в глаза:

– Я долго сомневался, стоит ли вам рассказывать…

Стерхова напряглась, почувствовав волнение собеседника. Она поняла, что за этим вступлением последует нечто более важное и серьезное:

– Говорите. О чем вы хотите рассказать?

Он поднял глаза.

– Когда оргкомитет фестиваля решал, кого пригласить в жюри, ваша кандидатура была отклонена, – он выдержал паузу, наблюдая за реакцией Анны.

– Вот как? – обронила она, приподняв брови.

– Поначалу. – Пояснил Малюгин. – Воронин настаивал на вашей кандидатуре, но комитет посчитал, что вы… недостаточно известны в кинематографических кругах, чтобы войти в состав жюри фестиваля.

– Тогда почему меня пригласили?

– Потому что Воронин выдвинул ультиматум. – Малюгин выдохнул, как будто сбросил с плеч тяжелую ношу. – Поставил вопрос очень жестко, я бы сказал, агрессивно. Пригрозил снять с конкурса свой фильм про «Океаниду» и отказаться от участия, если вас не будет в жюри.

Анна замолчала, стараясь осмыслить услышанное:

– Он как-то объяснил свое упорство?

Малюгин покачал головой:

– Я бы не назвал это упорством. Это была одержимость. Он не дал никаких объяснений, только повторял, что вы должны быть здесь.

– Мы даже не были с ним знакомы, – заметила Стерхова.

– Знаете, почему я решил вам это рассказать? – спросил вдруг Малюгин.

Анна молча смотрела на него в ожидании продолжения.

Он продолжил:

– В последний наш разговор Воронин обронил странную фразу.

– Какую?

– Он сказал: «Только Стерхова знает. Только она…».

– Только я знаю… что? – уточнила Анна, почувствовав, как за шиворот залез холодок.

Малюгин развел руками:

– Воронин не договорил.

– И это печально. – Она разочарованно отвела глаза. – По этой фразе ничего не понять.

– Но это еще не все. Это не главное…

– У вас еще есть что рассказать?

– Есть, – кивнул головой Малюгин. – И это, пожалуй, главное. Вечером того, последнего дня перед тем, как убили Воронина, мы говорили с ним в вестибюле. В прошлый раз я не рассказал вам об этом…

– Почему? – спросила Стерхова.

– Не хотел впутывать себя в это дело.

– Что с тех пор изменилось?

– Мне стало не по себе. – Малюгин поежился. – При мысли, что где-то поблизости ходит убийца, мне стало страшно.

– Рассказывайте, что еще сказал вам Воронин.

– Мы говорили о регламенте фестиваля. Вернее, я говорил… А он, казалось, не слышит. Взгляд был таким, как будто он чего-то боится или видит то, чего не видит никто другой.

– Что… сказал… Воронин? – раздельно отчеканила Анна.

– Он только что узнал что-то важное, что ошеломило его, и он еще не пришел в себя.

– Так и сказал?

– Практически дословно.

– Источник информации не назвал?

Малюгин покачал головой.

– Нет, не назвал. Да я и не спрашивал. У меня, знаете, у самого дел по горло. Но потом, задним умом, я сообразил, что вам эта информация покажется интересной.

– Вам стоило рассказать о ней в наш прошлый разговор. – Заметила Стерхова и добавила. – Тем не менее, вы правильно поступили.

– Могу идти?

– Идите.

Малюгин поднялся, двинулся к двери, но вдруг обернулся:

– Вы здорово подпортили работу жюри, Анна Сергеевна.

Она удивленно уставилась на него:

– Что вы имеете в виду?

– Шувалов, занявший в жюри ваше место, ведет себя как последний козел, простите за выражение. Лезет во все вопросы, а сам ничего не понимает в кино. Ему боятся перечить, и он тормозит работу.

Не дожидаясь ее реакции, Малюгин вышел из штаба, прикрыв за собой