Не жди меня долго - Анна Князева

Горшков кивнул и посмотрел на нее чуть теплее:

– Да не волнуйтесь вы так. Что-нибудь придумаем. Разберемся.

Анна благодарно кивнула, почувствовав облегчение после его слов, сказанных спокойным и уверенным тоном.

– Но ситуация и правда странная, – продолжил Горшков, нахмурившись. – Мы, представители правоохранительных органов, сами стали потерпевшими. Неловко как-то…

Анна посмотрела ему в глаза и тихо заметила:

– Поэтому придется разбираться самим. Без лишнего шума.

Горшков помолчал, потом спросил:

– Анна Сергеевна, в последнее время с вами происходило что-нибудь странное или неприятное?

– Запах чужих духов в моем номере. Об этом я уже говорила.

– Что-нибудь еще?

Она задумалась, перебирая в памяти события последних дней:

– Так, мелочи… Махровый халат в ванной – на три размера больше…

– Не то.

– Позавчера вечером плохо работал Wi-Fi.

Горшков покачал головой:

– Нет, не то. Нужен более значительный, неприятный случай.

Вспомнив, Анна вдруг резко выпрямилась:

– Вчера сломался ноутбук!

– Та-а-ак… расскажите подробнее, – Василий оживился и подался вперед.

– Погас экран. Сначала я позвонила Корепанову, но он ничем не помог. Тогда я обратилась на ресепшн и мне прислали мастера. Пришел какой-то Глеб. Ремонтировал ноутбук здесь, в штабе. Я, конечно, сидела рядом и наблюдала.

Горшков задумался, почесал висок:

– Надо бы разузнать, кто такой. Займусь этим лично.

Стерхова опустила глаза и призналась:

– Меня пугает, что кто-то свободно расхаживает по номерам отеля. Здесь небезопасно. И еще… Вместе с ноутбуком пропала заколка для волос. Просто заколка – розовый крабик с цветами. Зачем она кому-то понадобилась?

– Заколка… – удивленно повторил Горшков. – Помните, где она лежала?

– Утром уронила ее на пол. Спешила, не подняла. Теперь ее нет. – Анна пожала плечами, чувствуя нелепость ситуации

– Ладно, – сказал Горшков, вставая со стула. – Если бы тут было нормальное видеонаблюдение, мы бы этого гостя вычислили на раз-два-три. А пока просто поменяйте пароли. И сделайте это срочно.

Стерхова тоже поднялась:

– Хорошо, поменяю прямо сейчас.

Горшков ободряюще улыбнулся:

– Как-нибудь справимся. Не расстраивайтесь. Приду завтра утром, все еще раз обсудим.

Он вышел, прикрыв за собой дверь. Анна села за стол, взяла телефон и стала менять пароли. Внутри нагнеталась тревога, предупреждая, что это только начало.

В два часа дня Стерхова отправилась на обед. Она спускалась по лестнице, когда вдруг сверху, с площадки третьего этажа, донесся басовитый голос Пахомова:

– Молчи, нас услышат. Хочешь нарваться на неприятности?

Стерхова замерла и, затаив дыхание, прижалась к стене. Казалось, что сердце пропустило удар, а потом забилось сильнее.

– Не смей мне угрожать! – прозвучал голос Гаповой.

– Ты ничего не видела! Забудь! – рявкнул Пахомов, и тут же понизил тон. – Ты была пьяна.

Гапова театрально расхохоталась, в ее голосе проскользнула ядовитая нотка:

– Забыть? Может и про тебя мне забыть, Пахомов? Зачем ты ко мне приходил? Поздороваться?

Пахомов замолчал, подбирая слова, затем тихо произнес:

– Ты пожалеешь.

– Это угроза? – голос Гаповой задрожал.

– Нет. Просто не лезь в это дело.

Стерхова услышала звук шагов – кто-то из них спускался вниз. Она сорвалась с места и, преодолев оставшиеся ступени, оказалась в вестибюле отеля. Сердце взволнованно колотилось в груди, как будто пыталось вырваться наружу.

В зале ресторана было свободно, среди немногих посетителей Анна заметила японцев, которые сидели за столиком у окна. Их движения были размеренными, почти синхронными, словно эти двое были частями одного, хорошо отлаженного механизма.

Стерхова села за свободный столик и стала ждать официанта. В это время в дверях появилась Гапова. Ее рыжие волосы были слегка растрепаны, а глаза заметались по залу, будто ожидая подвоха.

Их взгляды пересеклись на мгновение. Анна инстинктивно напряглась.

– Что?! – неожиданно крикнула Гапова, словно Анна задала ей немой вопрос. Затем она резко развернулась и вышла из ресторана.

Стерхова ошеломленно проводила ее взглядом. Оказавшись в центре бури, она не понимала, откуда дуют ветра.

За обедом Анна рассеянно ковыряла еду вилкой. Мысли, словно разрозненные части мозаики, никак не укладывались в целостную картину. В сознании всплывали новые вопросы и не находили ответов. Было ощущение полной беспомощности – будто она бредет по бесконечному тоннелю, где нет ни просвета, ни твердой почвы под ногами.

Выйдя из ресторана, Стерхова достала телефон и проверила почту. Текста интервью от Румико до сих пор не было. Немного поколебавшись, она набрала ей. Гудки сменил голосом автоответчика:

– Абонент временно недоступен.

Это было неправильно. Слишком много странностей для маленького прибрежного городка, затерянного на краю света.

В номере переводчицы был тот же беспорядок, что накануне. Казалось, он даже оброс дополнительным слоем – на столе валялись пустые пачки от чипсов, смятые обертки, засохшие корочки хлеба. Небрежно брошенный плед свисал с кресла, поверх него валялась мятая кофточка. Запах еды, дешевого парфюма и кофе из автомата – остался прежним, плотным и приторным. Анна невольно поморщилась и, чтобы не мешать Ирине одеваться, отвернулась.

За окном, до самого горизонта, простиралась бескрайняя гладь океана – глубокая, синяя, безмятежная. Его хрустальная поверхность, вбирала в себя небесную лазурь, превращаясь в гигантское зеркало. Солнце рассыпало по воде мириады сверкающих бликов. Они трепетали, переливались золотом, сплетались в кружево из света и тени. Каждый солнечный луч, коснувшись океанской глади, зажигал на ней еще одну искорку. И вся эта ликующая россыпь дышала, мерцала и жила своей таинственной жизнью.

– Я готова, – сказала Зверева обиженным голосом, как будто Стерхова ее торопила.

Та обернулась.

– Идите за мной. Будете переводить.

Они вышли в коридор и свернули налево. У комнаты 310 остановились. Стерхова сжала руку в кулак и резко постучала в дверь. Скопившееся за день напряжение рвалось наружу, но она взяла себя в руки.

Дверь распахнулась сразу. На пороге стоял японец – тот, что постарше. Невысокий, сухой, с проседью у висков. Он любезно склонил голову и отступил вглубь, пропуская Анну и переводчицу.

Второй – помоложе, с мягкими чертами и смуглым круглым лицом, сидел у окна с планшетом, но при появлении женщин, он мгновенно поднялся – стремительно, как отточенный механизм, и склонился в почтительном поклоне. В его отточенной пластике угадывались годы безупречного воспитания.

Молча, но с должным уважением, они придвинули два стула поближе к гостьям.

– Благодарю, что согласились встретиться, – сказала Стерхова.

Ирина перевела то, что она сказала. Потом озвучила ответ старшего японца.

– Они согласны вас выслушать.

– Представьте нас, – бросила Анна.

Зверева что-то сказала по-японски и потом – по-русски:

– Этот господин – Масато Ямамото, корреспондент телеканала из Токио. Второй – Кэнджи Исикава, оператор.

Стерхова кивнула и обратилась только к Масато:

– С какой целью вы приехали в Светлую Гавань?

Ирина