Не жди меня долго - Анна Князева

сосредоточенным, брови нахмурены, глаза чуть прикрыты, как будто внутри нее, как в электронном устройстве, уже шло сканирование.

Она бегло просмотрела несколько листов с перечнем приобщенных материалов, решив начать с протокола первичного осмотра. Но прежде, вынула из дела и положила перед собой фотографию с места преступления.

«Теперь протокол».

Пожелтевшие листы были напечатаны на машинке с незначительным смещением букв и заметными следами правок.

Анна склонилась над протоколом и стала читать.

«12 октября 1992 года. 10 часов 30 минут.

Место осмотра: город Светлая Гавань, набережная в районе Морского вокзала.

Оперативная группа в составе: следователь прокуратуры Н.Н. Савиных, оперуполномоченный лейтенант Лемешев А.А., судебно-медицинский эксперт Т.Г. Балуев, понятые: А.Н. Бобров, М.И. Коган.

Объект осмотра: труп мужчины, возраст – приблизительно 30–35 лет, европеоидной расы, среднего телосложения…»

Стерхова на мгновение замерла и подумала: «Удивительно, как бывает: слова – черные, плоские, напечатанные, а как задевают».

Она перевернула страницу.

«Тело обнаружено сидящим у бетонной стены парапета, голова – наклонена к левому плечу, глаза открыты. Внешних телесных повреждений не зафиксировано. Одежда: серая куртка, черные брюки, белая рубашка. Документов, удостоверяющих личность неизвестного, в карманах одежды нет…»

Анна провела под строчкой ногтем, выделив главное.

«Его сюда посадили? Или он сел, пока был живой? Почему именно здесь, на набережной, возле стены?».

Она посмотрела на фотографию. В памяти всплыло: «Человек из Сомертона». Та же поза. Тот же взгляд мертвых глаз. Словно эхо другой смерти, прошедшее сквозь годы и расстояния.

«Совпадение? Или послание?» – спросила себя Анна продолжила чтение.

«В левом кармане куртки обнаружен скомканный обрывок бумаги с надписью: „Не жди меня долго“. На обороте зафиксированы следующие знаки: SW4.11Pac 0.KE.aN. В правом кармане найдена ветка тиса».

Стерхова подалась вперед. Перелистала документы и отыскала клочок бумаги, запечатанный в прозрачный пакет и подшитый к делу. Открепила его и положила перед собой.

«Не жди меня долго». Что стоит за этой надрывной фразой? Прощальные слова женщине перед смертью? Или совет подельнику?

Она перевернула пакет с запиской и на обороте увидела шифр:

«SW4.11Pac 0.KE.aN»

На секунду – пустота. Потом – автоматический импульс: рука придвинула блокнот и взялась за ручку. Анна аккуратно переписала шифр, потом откинулась в кресле и устремила взгляд на противоположную стену.

«Координаты? Или пароль? SW – похоже на South-West. Указание юго-западного направления с координатой 4.1.1? Еще один вариант – Sector West – западный сектор».

В прихожей открылась и тут же захлопнулась дверь. В комнату вошел криминалист Корепанов:

– Хорошо, что застал вас здесь, – произнес он, глядя на Анну.

– Здравствуйте, Яков Михайлович. Есть что-то новое?

Корепанов подсел к столу.

– Не то, чтобы новое… Но есть кое-какие соображения.

– Поделитесь.

– Не дает мне покоя этот песок.

– Что с ним не так?

– Смотрел на фотографии так и эдак… Думал, сопоставлял. Не получается ничего. Что-то с этим песком не так. Сами посудите: если убийца принес его на подошвах после дождя, на полу остались бы следы с определенным рисунком.

– А здесь следов нет?

– Я же говорю: смотрел так и эдак. Создается впечатление, что песок нарочно принесли и рассыпали. Причем больше, чем нужно.

– Но зачем это было нужно преступнику?

– Возможно, хотел показать, что в отель он пришел с улицы.

– А на самом деле было не так?

– Ну, уж это сами решайте. – Криминалист хлопнул себя по коленям и поднялся, чтобы уйти.

Но Стерхова остановила его.

– Вам стоит взглянуть на это.

– Давайте… – Он снова опустился на стул.

Анна придвинула к нему пакет с клочком бумаги.

– Вот.

– Что за шифр? – Спросил Корепанов, но заглянув на оборот, кивнул. – Понятно.

– Что думаете по поводу этих символов?

– Если отбросить избыточное, можно догадаться, что Pac – это Pacific, стало быть – Тихий. 0.KE.aN – очевидно – океан. Все вместе – Тихий океан.

– Но зачем его шифровать?

– Нужно подумать… – Криминалист сфотографировал шифр на телефон и пообещал. – На досуге поморокую.

– Давно работаете в следственном отделе Светлой Гавани? – спросила Стерхова.

– Двадцать два года, почти двадцать три.

– Фамилии Савиных, Лемешев и Балуев ни о чем вам не говорят?

Корепанов покачал головой.

– Нет, пожалуй. Хотя, подождите… Фамилия Балуев встречалась мне в документах. Да-да, он был сотрудником криминалистической группы. Но я его не застал. Пришел на службу значительно позже.

– Значит, никто из этих сотрудников сейчас в отделе не работает?

– Насколько я знаю – нет. – Яков Михайлович обернулся к Горшкову: – Вась, может, ты слышал?

Тот поднял голову и посмотрел в их сторону. Несколько секунд он просто смотрел и молчал, потом проронил:

– Про таких никогда не слышал.

– Понятно. – Корепанов поднялся и, уже направился к выходу, когда Стерхова вдруг спросила:

– Скажите! Тис – распространенное дерево в здешних местах?

Криминалист обернулся:

– Встречается локально и крайне редко.

– Значит, не широко? – уточнила Анна.

– Во Владивостоке, в Ботаническом саду он точно есть. Можете съездить и посмотреть. Если не секрет, с чем связан вопрос?

– В кармане неизвестного нашли ветку тиса.

– Наверное, был в Ботаническом саду. – Пошутил Яков Михайлович и, уходя, предупредил: – Буду нужен – звоните.

После ухода криминалиста Стерхова продолжила изучение следственных документов. На очереди было заключение судебно-медицинского эксперта – подписанный, зарегистрированный и подшитый к делу документ. Несколько страниц на серой бумаге.

Глаза заскользили по напечатанным строчкам.

«На лице и теле видимых признаков насильственного воздействия (царапин, ссадин, кровоподтеков) не обнаружено. В теменной области головы слева – округлая гематома диаметром около пяти сантиметров, без нарушения целостности кожных покровов, с четкими границами, плотная на ощупь…»

«Кто-то крепко приложил», – подумала Анна и снова склонилась над документом.

«Смерть наступила в результате асфиксии (удушья). Объективные данные свидетельствуют об общей гипоксической реакции организма и отеке легких…».

«Понятно». – Кивнула Стерхова. – «Сначала вырубили ударом по голове. Потом задушили».

«Признаков, характерных для механической асфиксии (петлевых, удавочных борозд, кровоизлияний в мягкие ткани шеи, переломов подъязычной кости и хрящей гортани), не обнаружено…»

Она удивленно вскинула брови.

«То есть… не душили, но задушили? Как это понимать?».

На секунду в памяти всплыло лицо Воронина – в зашторенном полумраке, с широко раскинутыми руками. Ну, там, хотя бы, было понятное орудие убийства.

Анна продолжила читать заключение.

«Имеющаяся гематома по своему характеру и локализации не могла послужить причиной смерти, а могла быть получена за короткое время до наступления смерти либо в момент падения…»

Она перелистнула страницу. Потом вернулась, чтобы перечитать.

«Причиной смерти явилась острая