Не жди меня долго - Анна Князева

– Принято.

– Все. Удачи.

Щелчок в трубке. Пауза. Тишина. Наконец ее отпустило – напряжение спало, мысли прояснились. Теперь оставалось лишь фиксировать факты и шаг за шагом приближаться к разгадке.

Анна отыскала в телефоне письмо от Савельева. Во вложении – серое, в пятнах фото. Лицо… Это было оно. Чуть моложе, чуть проще, но взгляд – тот же.

Она открыла следующий файл и начала читать.

«Характеристика на капитана погранвойск СССР Головенко Сергея Григорьевича 1959 г. р. В ходе службы проявил высокую личную активность и инициативность. Отличается смелостью, готовностью к выполнению ответственных заданий в сложных условиях. Имеет авантюрный склад ума, проявляет стремление к нестандартным действиям, порой без расчета, что нередко выливается как в успехи операций, так и в эпизодическую недисциплинированность. Допускает отклонения от воинской субординации и строгих норм распорядка».

– Какой интересный тип, – прошептала Стерхова и перевела взгляд на раздел «Личные и морально-психологические качества».

«В коллективе воспринимается неоднозначно: вызывает уважение за смелость. Обладает хорошей стрессоустойчивостью, способен действовать в сложных условиях, но требует строгого контроля. Склонен к риску. Мысли нестандартно, порой действует на грани допустимого».

Анна отложила телефон и откинулась в кресле.

– Человек с таким складом личности способен на многое… – сказала она вслух. – На хорошее, и на плохое.

Телефон снова зазвонил. На экране высветилось имя: Ирина Зверева.

– Да? – ответила Стерхова.

– Анна Сергеевна… – голос в трубке был виноватый и тоненький. – Простите меня. Я забыла передать вам диск. Он у меня.

– Ну, так принесите его сейчас. Вы же знаете где мой номер.

– Диск в моей сумке…

– И что?

– А сумка со мной.

– Послушайте, – Анна с трудом держала себя в руках. – Где вы сейчас находитесь? Я сама приду за ним.

– Еду в автобусе…

– Что?! – Стерхова вскочила на ноги. – Где?!

– Уже проехали Находку.

Анна держалась за край стола, чтобы не сорваться.

– Вы понимаете, что вы сделали? Это улика. Улика, Ирина. Это не какая-то брошюра фестиваля!

– Я не нарочно…

Стерхова замолчала, перебирая в голове возможные варианты. Потом сказала:

– Я найду того, кто его у вас заберет. Просто будьте на связи. И – не теряйтесь. Поняли?

– Поняла. Простите…

Анна сбросила звонок. Пару секунд смотрела в стену. Потом поднялась и направилась в ванную.

Стоя под душем, размышляла: может, это случайность. а может – нет. Для кого-то слишком удобно. Слишком своевременно увести улику во Владивосток. Зверева – несобранная. Да. Бестолковая? Это очевидно. Но она не глупая. Возможно, ее кто-то попросил?

Уже одевшись и подготовившись к выходу, Стерхова вспомнила про еще одно незавершенное дело. Про улику, которую так и не получила.

– Румико… – она набрала номер журналистки.

В ответ – снова гудки и голос: «Абонент недоступен».

Анна отключилась и положила трубку в карман. Тревога поднималась как вода – сначала по щиколотки, потом по колени, и, наконец – по грудь.

«А что, если с ней что-нибудь случилось?».

Из номера вышла, даже не посмотрев на себя в зеркало. День начался с неприятностей. И Стерхова знала – они продолжатся.

У двери штаба ее ожидал оперативник Петров – хмурый, с отросшей щетиной на подбородке.

– Доброе утро, – сказала Анна.

– Доброе, – отозвался Петров. – Простите за внешний вид. Ночь провел на задании.

– Вам поручено еще какое-то дело? – она отомкнула дверной замок и удивленно обернулась, уступая ему дорогу.

– Да уж который раз привлекают. Ночные задания сильно выматывают. Особенно, когда не имеешь возможности выспаться.

– Кто распорядился? – мрачно спросила Стерхова.

– Начальник отдела. Ну, а кто ему нашептал – ясное дело.

– Кто?

– Наш мэр Шувалов. Ему наше дело как кость в горле. Горшкова на ковер по два раза на дню вызывает.

– Понятно… – Она опустилась в кресло и вскинула глаза. – Спасибо, что рассказали. Я об этом не знала.

Он устало пожал плечами и тоже сел.

– Да, что это поменяет? Ничего.

– И, все же, мне нужна ваша помощь, – проговорила Анна негромко. – Исчезла журналистка Румико Хирано. С ней невозможно связаться. Телефон не отвечает. Вчера не дозвонилась до нее, сегодня – тоже.

– Где видели ее в последний раз?

– Здесь, в отеле. Вчера справлялась на ресепшне. Номер числится за ней. Вечером стучалась к ней в дверь. Никто не открыл. Света в номере тоже не было.

– Когда видели?

– Несколько дней назад. – Стерхова замялась. – Мне не нравится это исчезновение. Совсем не нравится. Если у нас появится еще один труп, – она чуть повысила голос, – я не знаю, что будем делать.

Петров выдержал паузу и посмотрел ей в глаза.

– Понял. Займусь. Дайте телефон.

Стерхова пролистала список вызовов.

– Вот. Записывайте…

Петров достал свой мобильник и забил в него номер Румико.

– Фамилия?

– Хирано.

– Японка?

– Наполовину.

– Понятно. И, кстати, – оперативник сунул телефон в брючный карман. – Японцы этой ночью ухали.

– Знаю. – Кивнула Анна. – Они сегодня улетают в Токио.

Раздался звук открывающейся двери, и в штаб вошел Василий Горшков. Шеки – в синеватой щетине, глаза уставшие, красные.

– Доброе утро, – буркнул он, кивая сразу обоим. – Или уже день?

– С дежурства? – спросила Анна.

– Так точно.

Стерхова не стала углубляться в тему саботажа Шувалова. Оставила это на потом.

– Хорошо, что вы оба здесь. Садитесь. Есть интересные новости. От одной у меня до сих пор – мурашки по коже.

Мужчины устроились за столами. Анна ненадолго замолчала, потом заговорила, одновременно вешая сумку на спинку кресла.

– Вчера говорила с японскими журналистами. Они рассказали, что накануне их приезда в Светлую Гавань у берегов Японии обнаружили заржавевшее судно. – Она подняла глаза. – Это была «Океанида».

Петров испуганно моргнул. Горшков откинулся назад.

– Нашли? – глухо переспросил он. – Где?

– У северо-восточного берега острова Хоккайдо, вблизи пролива Лаперуза. Но – самое главное – в тайнике японские власти обнаружили судовой журнал.

Горшков напрягся, и его голос стал еще глуше:

– Но как «Океанида» там оказалась?

– В журнале мало что сохранилось, но кое-какие записи удалось разобрать. На судно напали в бухте Тревожная возле мыса Хабан.

– Мыс Хабан… Знаю это место. Бывал. Там остались старые укрепления японских артиллерийских батарей. Есть разветвленные тоннели. На машине туда не доехать. Нужно двадцать километров идти пешком. Что с экипажем и учеными? – спросил Горшков.

– Никаких сведений. Есть важный момент: в ходе интервью японские журналисты рассказали про это Воронину. Этим объясняется его поведение при встрече с Малюгиным и слова, которые он сказал Румико про сенсацию.

За окном пронзительно взвизгнула чайка, и этот крик, одинокий и резкий, будто острием прошелся по нервам.

– Ну, что же… это многое объясняет, – проговорил Лев Петров. – Есть доказательства?

– Интервью с Ворониным. Но диск