Искатель, 2001 №12 - Анна Витальевна Малышева

— Еще один такой поцелуйчик, — строго заметила она, — и понюхаешь тех же «духов», что и Аркадий Сергеевич!

Они последовали за полковником и ученым и вскоре оказались в очередном полуподвальном коридоре, который заканчивался массивной дверью с той самой эмблемой, о которой рассказывал бомж, — черный глаз на белом фоне, белый глаз — на черном.

— А что это означает? — спросил Гунин, тыча в нее пальцем.

— Символ нарушения четвертой симметрии, — ответил Аркадий Петрович, оглядываясь назад в поисках Ольги и сердито покусывая губы.

— Что за симметрия?

— Знаете, господин полковник, на сегодня с меня уже хватит бесплатного лектория! Потрудитесь забрать своих спутников и выйти вон, пока я не включил сигнализацию!

ГЛАВА 8

Двадцать первый день эксперимента.

Тишина. Покой. Неподвижность. Оцепенение. Полная невозмутимость и отсутствие всяких внешних раздражителей. Пустота сознания.

Темнота. Полное отсутствие ощущений. Полное отсутствие мыслей. Полное отсутствие настроения, даже ожидания сна.

Идеальное состояние с точки зрения потенциала — безграничные возможности для дальнейших действий, наблюдений, осмыслений.

Яркий свет. Внешняя реакция, сопровождаемая сужением зрачков. Тишина сохраняется, но покой нарушен четырьмя объектами, появившимися снаружи.

Взаимное наблюдение. Явная заинтересованность с их стороны. Объект заинтересованности находится внутри освещенного пространства. Но внутри этого пространства находится лишь… Объект заинтересованности — это Я?

Причина заинтересованности неясна. Взаимное наблюдение продолжается. Один из четырех объектов по своим внешним характеристикам сильно отличается от остальных. Исследование памяти в целях его идентификации с аналогичными объектами.

Воспоминание из ячейки «Шестнадцатый день эксперимента»: «подвал, коридор, дверь, эмблема…»

Возникновение эмоции — идентификация успешно осуществлена. В процессе прошлого изучения аналогичного объекта он был разрушен.

Четкое воспоминание — внутреннее строение аналогичного объекта. Вывод: объект, который находится снаружи, имеет аналогичное внутреннее строение.

Еще один вывод: если аналогичный объект был разрушен другим объектом, который находится внутри освещенного пространства, а внутри этого пространства нахожусь Я, то аналогичный объект был разрушен мной.

Еще один вывод: если Я — это объект, способный разрушать другие объекты, то и сам могу подвергнуться разрушению со стороны других объектов. Я… Сам… Меня… Что это? Я САМ — это объект, который находится внутри освещенного пространства, а снаружи находятся иные объекты, которые тоже полагают себя Я САМ?

Но если я сознаю внешние объекты и сознаю себя как аналогичный объект под именем Я, то отсюда следует вывод: имеются две реальности — та, что обозначается Я, и та, что обозначается не-Я. И еще один вывод: реальность Я для меня гораздо важнее реальности не-Я…

ГЛАВА 9

— Что-то здесь не так! — в сердцах воскликнул полковник Гунин, который до этого момента спокойно сидел на своем рабочем месте и задумчиво смотрел в окно.

— Это вы о чем? — мгновенно отреагировал Александр.

Ввиду неугомонности своей натуры, он, как обычно, медленно прохаживался между двумя рабочими столами — своим и шефа.

— Да обо всем этом дьявольском деле! Тебе не показалось, что этот пресловутый Аркадий Сергеевич вел себя как-то подозрительно?

— От начала и до конца, — подтвердил помощник.

— А еще эта проклятая эмблема нарушения четвертой симметрии. Что, интересно, он имел в виду? И как симметрия может быть четвертой? Насколько я помню физику, она классифицируется по другим признакам — зеркальная, спиральная и какая-то там еще…

— Так это в физике, а в математике виды симметрии различаются как раз по номерам. Но, странно, — оказывается, вот что вас больше всего зацепило! — искренне удивился Александр. — Признаться, я размышлял совсем о другом.

— О чем же?

— О проблемах изучения сознания. Когда-то давно я прочитал одну занятную статейку, кажется, в журнале «Знание — сила»… Там рассказывалось о знаменитом английском физиологе, сэре Чарльзе Шеррингтоне. Оказывается, в свое время они с академиком Павловым получили одну Нобелевскую премию на двоих за исследования головного мозга и сознания. Однако после этого произошла удивительная вещь — наш Павлов продолжал изучать и то и другое исключительно научными методами, а вот Шеррингтон вдруг ударился в религию и мистику. Пользуясь своим научным авторитетом, он стал на всех научных конференциях доказывать, что человеческое сознание — это вещь идеальная, совершенно неуловимая, а потому и неподдающаяся научному изучению. Проще говоря, экспериментальным способом душу не познать, а потому нечего и стараться!

— Ну и к чему ты об этом?

— Да к тому, что весь научный мир был весьма озадачен подобной метаморфозой Шеррингтона: физиолог и вдруг начал говорить о душе в религиозных терминах! Никто не мог понять, что на него нашло, поэтому высказывались самые различные предположения: например, Шеррингтон испугался того, к чему может привести изучение человеческого сознания и последующее создание некоего сознания иного типа — надчеловеческого. Ведь иное сознание создаст иную цивилизацию, и найдется ли в ней место цивилизации человеческой — никому не известно. Вот Шеррингтон и попытался по мере сил притормозить подобные исследования. Кстати, если бы в свое время так поступили физики-ядерщики, то атомной бомбы могло и не быть!

— Все это очень любопытно, но я никак не улавливаю связи с нашим делом…

— А чем занимается наш маленький ученый? По его собственным словам, пытается внедрить сознание в фактически искусственный биокомпьютерный мозг!

— Точнее сказать, пытался, — уточнил дотошный Гунин, — ты забываешь, что его подопечный уже мертв.

— Вы в этом так уверены? — многозначительно спросил Александр и тут же схватил трубку зазвонившего телефона. — Алло?

Внимательно выслушав сообщение, он еще более многозначительно посмотрел на шефа.

— Ну, что там еще? — сердито поинтересовался тот. — Хватит разглядывать меня и делать умные глаза. Говори просто и без прикрас.

— Звонил лейтенант Ивченко из местного отделения милиции. Говорит, им удалось поймать убийцу!

— Как, опять?

— Да, причем он уверяет, что на этот раз ошибки быть не может — тот был схвачен практически на месте преступления.

— Опять убийство?

— Нет, на этот раз обошлось. Девушка оказалась спортсменкой и сумела убежать, крича на весь квартал, а патруль был тут как тут.

— Ладно, поехали!

Сыщики уже покидали свой кабинет, когда телефон зазвонил снова. Полковник остался в дверях, а Александр снова вернулся к телефону.

— Александр? Кажется, я все-таки была права! — раздался голос Ольги.

— В чем?

— А в том, что этот юноша… ну тот, в капсуле… вполне мог быть жив!

— То есть как это?

— А вот так! Знаешь, как йоги ухитряются совершать свои чудеса — ну, этот знаменитый трюк, когда они останавливают сердце и дыхание, их закапывают в могилу, а через несколько дней выкапывают, и они оживают?