Смерть в изумрудных глазах - Анна и Сергей Литвиновы

Маша давно о таких мечтала и даже просила батю купить, но отказали: типа, только для тренеров. Так что надо терпеть, раз случай выпал, желание давнее исполнить.

Две минуты выдержала, но дальше совсем ад пошел. Руки ходуном ходят, того и гляди подогнутся. Правда, соперников только двое осталось: рельефный качок и худенькая девица. Что тетка отвалится первой, Маша не сомневалась. Но у мужика — подметила — мышцы совсем стальные. Бодибилдер по виду со стажем. Достанутся призы ему. Даже всхлипнула от обиды.

И — о чудо! Качок легко вскочил на ноги. Объявил: «Я снимаюсь. В пользу девчонки. Молодчинка какая!»

Публика в ладоши захлопала. Но тетка — последняя из оставшихся — проявлять благородство и не думала. Держит планку на худющих своих руках — третья минута на исходе! — да еще улыбается.

И Маша не выдержала. Упала на пол.

Зрители в разочаровании выдохнули. Ведущий кинулся к ней:

— Девочка, не расстраивайся! У тебя будет утешительный приз!

А тетка (голос спокойный, даже не запыхалась) спокойно говорит:

— Трофеи — серебряному призеру. Я не за них старалась. Самой интересно: сколько смогу? Не выключайте таймер.

Продержалась в итоге четыре минуты ровно.

Когда испытание завершила, Маша к ней кинулась первой, спросила в восторге:

— Это вы где так накачались?

— Единоборствами занимаюсь с детства. Как и ты, вероятно.

Улыбнулась ей. Получила из рук ведущего призы, сразу Машке их отдала, как обещала. И предложила:

— Пойдем по соку свежевыжатому? Я угощаю. Ты прямо очень крутая. Я под впечатлением.

Маша присмотрелась: совсем и не тетка, девушка. Студентка, а может и старшеклассница.

Конечно, ей было жутко интересно узнать, где та тренируется и что еще умеет. Новая знакомая по имени Зося рассказывала охотно. И с Машей — как с равной, никакой противной взрослой снисходительности. Так что болтали долго. Обсудили вместе с прочим и самую популярную нынче в городе тему — про Олю Можаеву. Зося очень впечатлилась, когда узнала, что Маша — та самая, про кого в статье упоминается. Поделилась: «У меня в школе тоже проблемы были. Из-за того, что никому себя в обиду не давала. А учителя только и знали наезжать: разбойница, хулиганка!»

Маше приятно было встретить поддержку: остальные-то, кто знал про конфликт, в большинстве ее осуждали. И конечно, она рассказала своей новой понимающей знакомой все. Даже то, о чем отец требовал категорически молчать.

* * *

Тим — едва увидел на пороге палаты Полуянова — захлопал глазами и чуть не расплакался. Спросил с надеждой:

— Дядь Дим! Неужели вы ради меня приехали?

Журналист врать не стал:

— В том числе. Но есть и другая причина.

Парни с соседских коек (все по виду постарше) старательно притворялись, будто пялятся в телефоны. Тим хмыкнул:

— Уши они развесили! Не дождетесь. Я, дядь Дим, на кресло пересаживаться научился. Возьмете у медсестры?

Молодую медичку Полуянов еще по пути в палату снабдил коробочкой конфет, так что кресло-каталку получил без вопросов. Выехали в коридор, встали в дальнем уголке, у окошка. Подросток бодрился, но Дима видел: даже сидеть ему больно, постоянно морщится.

— Тим, на ноги мы тебя поставим. Обещаю. Чиновников в Минздраве я уже озадачил, — начал было журналист. — А как приеду, для «Отдела добрых дел» напишу…

Но парень отмахнулся:

— Дядь Дим, ты давай про свое дело сначала. Без поправки на возраст. Я тут, — вздохнул, — изрядно возмужал. Как врачи говорят.

…Однако — пусть и стал «взрослым» — никак не мог поверить, что виноватым в итоге может журналист оказаться, а вовсе не Олин папа. И что есть риск: главное доказательство — видеозапись — вовсе не приобщат к делу.

— Так что нужны нам, Тим, еще какие-то факты. Что не ты и не этот ваш «Остров смерти», а именно отец Олю до смерти довел.

Парень задумался:

— Я все голову ломаю: почему она записки не оставила? Может, была все-таки? А батя ее специально уничтожил?

— Мог, — согласился Дима. — Если Оля дома ее положила.

— А если при ней была?

— Тогда вряд ли. Олю ведь прохожие нашли, они и вызвали скорую.

— А вещи ее ему отдали?

— Думаю, их внимательно осмотрели, прежде чем возвращать. Может, у вас тайник какой имелся? Или чат секретный?

— Чат был. Но там ничего. Я сказал бы сразу. Оля ведь знала: я в коме. Видать, не надеялась, что очухаюсь и смогу прочитать.

— А ты своими глазами видел, чтобы отец с ней плохо обращался?

— Нет. Только с ее слов. Я его и в лицо не знаю.

— А кто-то еще может помочь нам?

Задумался, вспомнил, просиял:

— Олюнчик мне рассказывала: уборщица в теннисном клубе однажды бате глаза чуть не выцарапала.

— Так-так, а подробней?

— Ну Оля какой-то там матч проиграла. И пока в клубе — все типа ровно, папахен на нее не кричал даже. А когда подошли к машине — за косы взял и башкой об тачку приложил. Думал, не увидит никто. Но уборщица как раз мусор, что ли, выносила — и засекла. Кинулась возмущаться, грозила, что полицию сейчас вызовет. Но не вызвала. Батя убедил ее: Оля заслужила. И денег дал. Пять косарей.

— А как звать эту уборщицу, не знаешь, случайно?

— Не, откуда?

Больше ничего Тим не вспомнил. Прежде чем возвращаться в палату, спустились вместе на лифте до торгового автомата на первом этаже. Парень скромно попросил «маленькие чипсы», но Дима накупил ему вредной еды по максимуму. Докатил до палаты, помог перебраться в постель. А сам прямиком из больницы поехал в теннисный клуб. Нужно разыскать ту самую сотрудницу службы клининга. И хорошо бы еще кого-то из числа тех, кто знал Олю и ее неадекватного отца.

Времени четыре пополудни, в Москве можно было бы сказать: зимний день клонится к закату. Но в Мурманске начиная с первого декабря солнце не вставало вообще. Выглядел город, впрочем, не слишком зловеще: на улицах щедро светили фонари, да и луна (всходила около полудня) кое-как разбавляла сумрак.

Встретить тренеров или спортсменов Дима не рассчитывал — вряд ли занятия проходят воскресным вечером, — но в удивлении увидел: клуб детьми буквально кишит. И парковка забита — полно машин с карельскими, архангельскими, даже питерскими номерами.

— Что у вас за аншлаг сегодня? — спросил у администратора.

Та гордо ответила:

— Турнир всероссийский! Первый в городе, раньше не проводили! — Прищурилась, узнала: — Вы ведь Полуянов? Еще в клуб приходили в прошлую пятницу, с Виктором Олеговичем общались? Читала вашу статью. Все правильно написали. А сейчас к нам какими