Человек без тени - Кеннет Дун

Я кивнул.

– А это была… женщина? Которая жила в этом номере?

– Нет. Какой-то канадец заехал днем раньше, но полиция не смогла его допросить, потому что он исчез.

Бонита Симпсон поджала губы и задумалась.

– Мистер Стин, вас можно нанять? – неожиданно спросила она.

– С какой целью?

– Расследовать смерть Эла.

– Но ведь полиция именно этим и занимается.

– Эх, – махнула она рукой. – А то я не знаю. Эл был игроком и наркоманом, водился с дурной компанией. Они поспрашивают тут и там, а потом скажут, что его убили в гангстерской разборке. И уберут его дело в самый дальний угол. Послушайте, я вам сказала, что неплохо зарабатываю. Огромных денег у меня нет, но оплатить ваши услуги я вполне в состоянии. Вы же тут временно, я правильно понимаю. И времени свободного у вас полно, особенно, если бы вы спали тут по ночам, как это делал предыдущий охранник, а не устраивали засаду в номере покойного. Кстати, почему вы так поступили?

– У меня было предчувствие, что кто-то появится.

– Видите, – Бонита усмехнулась. – Я сразу почувствовала, что вы не обычный гостиничный шпик. Я готова сейчас вам дать триста долларов, если вы приметесь за дело. Только надо спуститься в мой номер, чтобы я могла выписать вам чек.

У меня закралось подозрение, что дамочка таким образом хочет выманить меня из номера Парсонса, но мне стало интересно, какую игру она ведет.

– Хорошо, пойдемте, – согласился я. – Только отдайте мне ключ от этой комнаты.

Бонита охотно протянула мне ключ, но потом начала колебаться.

– А вы… разрешите мне забрать фотографию Эла? За которой я пришла. Мне хотелось бы сохранить ее на память о том, каким он был, пока жизнь его не поломала.

Я снял фотографию с комода и повертел ее в руках. Потом вынул снимок из рамки и внимательно изучил все детали. Никаких тайных записок, вложенных ключей от банковской ячейки или карты с крестиком я не обнаружил. Ну и черт с ним со всем. Сегодня я уже уничтожил тайник с наркотиками, почему бы не отдать девушке фотографию любимого человека. Полицейские могли бы проявить и больше рвения, оставив тут кого-нибудь в засаде.

Я подтолкнул снимок Боните, и она благодарно прижала его к груди. Я тщательно протер пустую рамку от своих отпечатков и забросил ее за комод. Потом протер другие поверхности, к которым прикасался, хотя не думал, что полицейские будут дважды снимать отпечатки.

Мы спустились с миссис Симпсон на третий этаж, при этом я оценил, что для своей ночной вылазки она оделась довольно практично – мягкие туфли из тафты и вязаный жакет с широкими карманами, в один из которых она и положила заветную фотографию.

Номер Бониты в полной мере соответствовал ее натуре, уютный и практичный. Собственной мебели у нее почти не было, только типовая гостиничная обстановка, но кресла, диваны и столики были дополнены симпатичными салфетками и подушками ручной работы. Один угол гостиной был занят мольбертом с карандашными эскизами одежды, портновским манекеном и профессиональной швейной машинкой с электрическим приводом. Посреди комнаты валялся едва приоткрытый чемодан с одеждой – пожалуй, единственное свидетельство того, что практичность и собранность миссис Симпсон в какой-то момент дали сбой.

– Я просто не смогла заставить себя разбирать вещи, когда узнала у консьержа, что Эла убили, – подтвердила мою догадку Бонита. – Просто сидела на диване несколько часов, уставившись в одну точку. Даже хотела спуститься в бар и впервые за много лет по-настоящему напиться. Но потом заснула. А проснувшись посреди ночи, решила, что мне необходимо иметь фотографию Эла. Мы… мы… никогда вместе не фотографировались.

В глазах у Бониты заблестели слезы. Решительно смахнув их, она подошла к журнальному столику, достала из сумочки банковскую книжку и быстро выписала мне чек.

– Как договаривались, мистер Стин. Проверьте его с утра в банке, все честно. Сообщите мне, если вам понадобятся еще средства.

– Зачем вам это нужно, миссис Симпсон? – мягко спросил я. – Даже если я найду убийцу вашего друга или полиция найдет убийцу Парсонса, это все равно его не вернет.

– Именно поэтому! – она ударила кулаком об ладонь. – Мы с Элом по-настоящему любили друг друга. Он хотел измениться ради меня и мечтал провести со мной все оставшиеся ему годы. Говорил, что нам надо уехать из Лос-Анджелеса, в Баха-Калифорнию или Сонору14, купить дом на берегу. Я бы могла открыть свой магазин одежды, а Эл возить людей на рыбалку. Я вам говорила уже, что у меня хорошая работа? Я много старалась, чтобы наладить свою жизнь, обрести покой и независимость. Но знаете, я ни минуты не сомневаясь уехала бы с Элом хоть на край света. Но нам не хватало денег. Переезд в Мексику, покупка дома, лодки, открытие ателье. У меня не было сбережений, а у Эла деньги утекали сквозь пальцы. Я вообще не знала, откуда у него средства, чтобы снимать «люкс», чтобы покупать наркотики и играть в казино. Он обещал, что обо всем мне расскажет, когда мы уедем вместе. А что мне теперь осталось? О, да. Моя прекрасная работа, мой уютный номер, куда я возвращаюсь ночевать со студии. И все, пустота. Только с Элом я чувствовала себя по-настоящему живой. Поэтому мне не жалко денег, мистер Стин, чтобы выяснить, что за гад его убил. Я как будто… снова чувствую себя ближе к Элу.

Мне трудно было ее понять, но мысль я уловил, и она показалась мне интересной. Может, люди действительно ищут возмездие за смерть своих близких, чтобы сохранить иллюзию, что они не до конца с ними расстались.

– В последнее время вы не замечали ничего необычного в поведении Эла? Может, он нервничал или кого-то боялся. Куда он чаще всего ходил, с кем общался? – я достал из кармана блокнот, приступая к своим новым обязанностям.

– Меня не было в городе две недели, помните? Что касается круга знакомых Эла – то я вообще никого не знаю. Он совершенно не хотел афишировать нашу дружбу. Особенно здесь, в отеле. Например, мы не ужинали вместе в ресторане, даже в лифте вместе не спускались. Чаще всего он заходил ко мне… ночью. И уходил до прихода горничных. Я подозреваю, что они обо мне болтали, когда утром перестилали кровати, но, честно, мне на это было глубоко наплевать. Мистер Шимански даже пытался прочитать мне какую-то моральную лекцию о поведении жильцов в отеле, но так запутался в словах, что я просто послала его к черту.