Принц в Бомбее - Суджата Масси

– Элис опечалена, как и я. Она очень хорошо знала погибшую студентку – помните, я ее упоминала вчера, мисс Френи Каттингмастер.

Колин закусил губу:

– Жаль, что вы меня об этом не предупредили. Я принес бы свои соболезнования и не сыпал бы шутками про Оксфорд.

– Ничего страшного. Элис вряд ли бы захотела с вами об этом говорить, особенно в присутствии матери. Леди Хобсон-Джонс только и ищет подходящий предлог, чтобы положить конец ее преподавательской деятельности. – Произнеся эти слова, Первин оглянулась через плечо. У нее возникло ощущение, что на них смотрят. Но на променаде по-прежнему было почти пусто.

– Эту смерть довольно подробно обсуждали на приеме.

Первин резко повернулась обратно к Колину:

– Кто именно?

– Один местный – явно крупный полицейский чиновник – беседовал с человеком из свиты принца. Сказал, что самое неприятное, что пока случилось по ходу беспорядков, это гибель студентки. Похвастался, что первым прибыл на место происшествия. Да, учтите, что я просто слушал через плечо, а сам не участвовал в разговоре.

– А этот чиновник был в шляпе-котелке? – уточнила Первин.

– Мы все сдали шляпы в гардероб на входе в Дом правительства, хотя махараджи и набобы, понятное дело, остались в тюрбанах. А что? Вы знаете этого человека?

– Понятия не имею, кто он такой. Полагаю, что в церемонии встречи принца участвовали сотни сотрудников имперской и бомбейской городской полиции. Так он считает, что речь идет об убийстве?

Колин немного помолчал:

– Нет, однако я бы сказал, что само упоминание гибели этой девушки в контексте беспорядков наводит на мысль, что у него есть такие подозрения.

Легче легкого приписать гибель Френи рассерженным националистам. Но Френи находилась на территории учебного заведения, не на улице. Приняли ли это во внимание?

– Что с вами, Первин?

– Ничего. – Первин разжала зубы, попыталась придать лицу спокойствие. – Расскажите, пожалуйста, какие у вас планы на сегодня.

– Примерно до полудня я свободен. Отдохну, потом попытаюсь что-то сделать с форменными брюками.

Первин подавила смешок, прижав ладонь к губам:

– А что не так с вашими брюками?

– Сегодня вечером бал. – Колин мрачно добавил: – Сотрудники Индийской гражданской службы обязаны явиться в военной форме, но брюки мои давно уже не в лучшем виде. Мерку снимали еще до.

Она поняла: он имеет в виду – до ампутации.

– В городе много магазинов мужской одежды. Не знаю, открыт ли сегодня магазин Готорна – там работает отец Френи. Можно позвонить… – Тут она осеклась, сообразив, что на него, англичанина, могут напасть точно так же, как напали и на нее. – Хотя, пожалуй, туда далековато. Но в отеле наверняка есть приходящий портной.

– Второй план мне нравится больше, я страшно устал. – В доказательство он широко зевнул. Сладив с собой, пробормотал: – Противно тратить время и деньги на возню с одеждой, чтобы пойти на прием, куда мне совсем не хочется. Но у члена свиты нет никакого выбора.

– Совершенно верно. Для турне с принцем вам действительно понадобится приличный гардероб. – Вот и она тоже прихватила в «Тадж» парадные сари, например зеленое в голубой горошек из канчипурамского шелка, в котором была сейчас, – ведь ей предстояло вращаться в высоких кругах. – Да и вообще, наверняка коллеги по Колхапурскому агентству завидуют вашей дружбе с принцем.

– Никакая это не дружба. Он меня даже не узнал, пока кто-то не напомнил, что он сам потребовал включить меня в свою свиту. – Колин плотно сжал губы. – А потом откровенно раздосадовался, узнав, что я сегодня не буду играть в поло.

– Вы же сказали, что не хотели играть, – напомнила Первин.

– Разумеется, не хотел. Но мне кажется, ему нужно, чтобы все рядом с ним были полностью совершенны. Несовершенства вызывают у него гадливость. – Он посмотрел на море, где двое рыбаков работали веслами в небольшой лодке. Выглядели они очень уютно.

– Откуда вам известно, что именно думает принц?

– У его младшего брата, принца Джона, тоже какой-то физический недостаток. В Англии об этом упоминают редко, но распространился слух, что принц Эдуард как-то сказал: лучше бы ему умереть. Было это два года назад, – добавил Колин. – Похоже, наш кронпринц с тех пор делает вид, что у него просто нет никакого младшего брата.

Первин тоже постоянно делала вид, что никакого Сайруса нет на свете. Но заговаривать об этом с Колином она не станет – кроме спора, ничем это не кончится.

– Как бы то ни было, многие бритты только и жаждут, что поговорить с принцем. Помните ту дамочку, которая пялилась на нас из парикмахерской?

Первин поморщилась:

– Я как ее увидела, сразу поняла, что нам лучше разойтись поодиночке, чтобы не подпортить свою репутацию.

– Вы и представить себе не можете, какую прическу соорудили на голове у мисс Гортензии Бингем. Волосы короткие, завитые и стоят торчком. Как будто она только что с электрического стула. – Колин продемонстрировал, скрючив пальцы.

Первин, не выдержав, рассмеялась:

– Такая прическа называется завивка-перманент.

– Этого мисс Бингем не объяснила. Зато сказала, что она работает помощницей в секретариате и что у них в конторе как раз открылась вакансия для человека с моим званием.

– А вы ей не сказали, что предпочитаете жить в глуши и не хотите перебираться в Бомбей?

– Не сказал. Как по мне, Бомбей совсем не плох, Первин. Я собираюсь за эту неделю осмотреть весь город – в рамках программы для принца.

Первин стала гадать, попросила ли мисс Бингем Колина ей позвонить. Подчеркнуто посмотрела на часы:

– Уже девятый час. Меня родные ждут к завтраку.

– Надеюсь, я вас не задержал.

Конечно, задержал, но ей и сейчас не хотелось уходить. Кто знает, сколько месяцев или лет до их следующей встречи? Вроде бы это не должно иметь для нее никакого значения – в конце концов, она же так старается не общаться с ним на людях. А он будто не понимает, что такие вот беседы могут испортить ему карьеру, да и ей тоже.

Первин встала со скамейки:

– Я сама виновата, что не следила за временем. Желаю вам успеха в сегодняшних делах.

Колин вручил ей забытые газеты:

– Я знаю, что приемы вы недолюбливаете, но не согласитесь ли прийти на лекцию в Азиатское общество в пятницу вечером?

Она ответила на автомате:

– Простите, боюсь, не получится.

Он бросил на нее сокрушенный взгляд:

– Можете не извиняться. Я больше не буду мучить вас приглашениями.

– Простите меня, – повторила Первин, но он уже встал и зашагал прочь.

Первин вздохнула, и вздох ее был по