Когда никто не видел - Хизер Гуденкауф

– Но Кору кто-то очень сильно поранил, – мягко продолжает полицейский. – Ты можешь мне рассказать, что видела или слышала? Вообще любые детали.

Вайолет упирается лбом в колени, сцепляет руки на щиколотках. Грейди ждет. Надо отдать ему должное, он очень терпелив.

– Ты сказала, что вы с девочками разделились. Куда направилась ты?

– Искать Джордин. Она разозлилась и ушла, – бормочет Вайолет себе в колени.

Это меня не удивляет. Джордин вроде милая, но у нее семь пятниц на неделе. Сейчас девочки вместе над чем-то истерически хохочут, а через минуту Джордин тяжелым шагом уже топает прочь из-за какой-то воображаемой обиды.

– Почему Джордин разозлилась? – спрашивает Грейди, опуская руки на колени и наклоняя голову, чтобы увидеть лицо Вайолет, все еще скрытое за кулисой волос. Девочка пожимает плечами. Сержант ждет.

– Она сказала, что мы ведем себя глупо, – наконец выдавливает Вайолет.

– И почему же она так сказала? – Полицейский придвигает свой стул на несколько дюймов ближе к кровати.

Вайолет поднимает голову, заправляет волосы за уши. Теперь, когда руки у нее отмыты от крови, видно, что она обкусала ногти до мяса. Мне казалось, она избавилась от этой вредной привычки. Похоже, нет.

– Джордин сказала, что он не появится, – говорит Вайолет, и у меня стынет кровь в жилах.

Не глядя на меня, Грейди поднимает руку в моем направлении, как бы предупреждая: «Я сам разберусь».

– Кто «он», Вайолет? – спрашивает сержант.

Она опускает голову. Грейди выжидает несколько секунд. Дочь молчит, поэтому он спрашивает дальше:

– Итак, Джордин убежала, а ты что потом делала?

– Пошла ее искать, но не нашла и поэтому вернулась. Я хотела быть там, когда он придет. И он пришел: Джордин ошиблась.

– Кто? – невольно вырывается у меня. – Кто пришел?

Вайолет смотрит на меня так, словно впервые понимает, что я вернулась в палату.

У Грейди потрескивает рация, он неохотно снимает ее с пояса и вслушивается в приглушенные, неразборчивые слова, но мое внимание по-прежнему приковано к дочери.

– Кто пришел? – вновь спрашиваю я, когда сержант убирает рацию, но внимание Вайолет обращено на Грейди.

– Вайолет, это очень важно, – говорит он. Голос потерял всю прежнюю теплоту. – Кого ты видела на вокзале?

Вайолет опускает голову.

– Не знаю.

– Но кого-то видела? – уточняет Грейди, и девочка кивает. – Незнакомца? Или ты знаешь этого человека?

Она снова кивает.

– Так ты его знаешь или нет? – Сержант раздражен.

– Вы ее путаете, – вмешиваюсь я. – Вайолет, ты узнала того человека?

– Ты мне не поверишь, – мямлит она, покачивая головой.

– Вайолет, мы просто хотим выяснить правду, – увещевает Грейди, пытаясь вернуться к прежнему мягкому тону, но Вайолет эту правду говорить явно не хочет и прячет лицо в ладонях.

– Думаю, девочке нужен перерыв. – Я не в силах сдержать гнев в голосе. – Нельзя ли вернуться к разговору позже?

– Мне только что передали по рации: помощник шерифа подобрал вашего сына и еще одного парня. – Сержант Грейди вздыхает. – Вам придется проехать в участок. Нас там встретят.

– Зачем? – недоверчиво спрашиваю я. У Макса хватает неприятностей, но в участок его еще не забирали.

– Мне не сказали, – отвечает Грейди.

– Да что ж за хрень! – выпаливаю я. – Помощник шерифа не станет наугад, без причины, хватать двух подростков. Что случилось?

– Честно говоря, не знаю, – пожимает плечами сержант. – Свидетельница на вокзале сообщила, что видела черную двухдверную «хонду» примерно в то время, когда нашла Кору. А вашего сына вместе с другим мальчиком обнаружили в машине, которая соответствует описанию. Помощник привел их, чтобы они ответили на несколько вопросов. Как только доктор выпишет Вайолет, я отвезу вас обратно в город.

– Должно быть, это какое-то недоразумение, – заявляю я в отчаянии, уверенная, что женщина, нашедшая Кору, попросту ошиблась. Вокзал не освещен, и вокруг слишком темно, тут любая машина покажется черной. – Но для начала внесем ясность: я не хочу, чтобы кто-то разговаривал с Вайолет или Максом без моего разрешения. Вам понятно?

Сержант Грейди кивает.

– Нет уж, – настаиваю я, – будьте любезны немедленно подключиться к этому вашему радио и сказать, что ни при каких обстоятельствах никто не будет допрашивать Макса, пока я не приеду.

– Понятно, – ворчит полицейский, открывая дверь смотровой. – Спускайтесь к главному входу, и мы вернемся в Питч.

Полное безумие думать, будто Макс мог причинить кому-то вред. Да, у него случались небольшие неприятности, но он никогда не проявлял агрессии, кроме разве что одного случая в Нью-Мексико, но то была лишь глупая драка на школьном дворе.

Медсестра вынимает иглу капельницы из руки Вайолет и, поскольку одежду забрали в качестве улики, выдает ей хирургический костюм (брюки и блузу) маленького размера, чтобы добраться домой из больницы.

– Извини, обуви у меня для тебя нет, – улыбается она, – но есть вот эти чудесные желтые носки. – Вайолет в ответ тоже слабо улыбается. Мне медсестра говорит: – Все документы оформлены, так что можете идти. Удачи, и не стесняйтесь звонить, если возникнут вопросы.

Я благодарю ее, но жду, пока она уйдет, потому что мне нужно поговорить с Вайолет наедине.

– Во время своей прогулки ты Макса нигде не встречала? – спрашиваю я дочку, пока она натягивает носки.

– У вокзала, что ли? – Вайолет качает головой и будто хочет рассказать мне больше, но сдерживается.

– Ну и?.. – подталкиваю я. – Это важно, Вайолет: ты видела сегодня утром возле вокзала машину?

– Не могу вспомнить, – отвечает она, пока мы выходим в коридор и направляемся к вестибюлю, где должны встретиться с сержантом.

– А придется, – требую я резким тоном, и дочь вздрагивает, будто я ее ударила. – От нас ждут помощи, и мы просто обязаны сделать все возможное, – продолжаю я уже мягче. – Ради Коры.

Мне хочется взять Вайолет за руку. Вернуться в то время, когда тепло наших прижатых друг к другу ладоней помогало многое переносить. Но дочь, конечно же, ни за что не допустит такого публичного проявления привязанности. Вместо этого она все больше отстает от меня, пока мы не оказываемся почти в противоположных концах коридора.

Когда мы наконец подходим к дверям, сержант Грейди стоит снаружи, прислонившись к машине, и разговаривает по телефону. Увидев нас, дает отбой и открывает заднюю дверцу полицейского автомобиля. Мы забираемся внутрь, и я замечаю любопытные взгляды прохожих.

– Я только что говорил по телефону с помощником шерифа. Макс знает, что вы уже едете, – сообщает Грейди, включая двигатель. – Пристегнитесь.

– Где она? – подает вдруг голос Вайолет.

– Кто? – недоумеваю я. – Кора? Она в другом отделении, врачи ею занимаются.