Когда никто не видел - Хизер Гуденкауф

– А, неважно, – машет рукой сержант Грейди и командует Уилсон: – Подожди снаружи.

Капрал, покачав головой, выходит из комнаты и встает в коридоре так, чтобы видеть происходящее внутри. Грейди мягко придерживает Вайолет одной рукой, а другой толкает створку двери. Меня обвевает ветерок легкого удовлетворения, когда та захлопывается прямо перед носом капрала Уилсон.

– Хорошо, Вайолет, – говорит Грейди. – Успокойся, девочка. Я тебя понимаю. Был человек, заявивший, что он Джозеф Уизер. Я тебе верю. И знаю, что ты боишься.

Вайолет снова пытается отстраниться от полицейского, но понимает, что сопротивляться бесполезно, и постепенно успокаивается, ее истерика стихает, дыхание замедляется, и вот она уже обмякает в руках сержанта. Как только он ослабляет хватку, я притягиваю дочь к себе и успокаиваю:

– Все в порядке. – Сержанту же Грейди говорю: – Я знаю, вам нужно поговорить с ней, но вы же видите, как она расстроена. Никакой помощи от нее сейчас не будет. Пожалуйста, отпустите нас домой. Девочка отдохнет, а потом вы поговорите с ней, обещаю. Пожалуйста, – дрожащим голосом умоляю я.

– Ладно, – наконец смиряется Грейди. Я знаю: отпуская нас домой, он наступает себе на горло. Ему действительно нужно получить от Вайолет всю возможную информацию. Ведь только она и Кора знают, что́ на самом деле произошло на железнодорожных путях, и Вайолет единственная, кто может более или менее связно рассказать ему хоть что-то. – Заберите Вайолет домой, пусть поспит. Но поговорить с ней мне нужно в ближайшее время. Лучше всего сегодня вечером, самое позднее – завтра утром. Понятно?

Киваю и глажу Вайолет по волосам, а она беззвучно рыдает у меня на груди.

– Я отвезу вас.

Вот уж чего мне хочется меньше всего, так это возвращаться домой в полицейской машине, но моя осталась у дома, так что другого варианта у нас нет.

– Спасибо, – говорю я.

Грейди открывает дверь допросной, и мы медленно выходим. Уилсон ушла от двери и вернулась к стойке.

– Я отвезу миссис Кроу и детей домой. Вернусь минут через двадцать, – сообщает сержант, и Уилсон небрежно машет рукой, давая понять, что уяснила, но не отрывает глаз от стопки бумаг перед собой.

На улице Грейди поворачивается к Максу:

– Держись подальше от этого парня, Фелпса, понял? От него одни неприятности.

– Да легко, – соглашается Макс. Надеюсь, предупреждение полицейского сработает. Я уже несколько месяцев пытаюсь втолковать сыну то же самое. Может, отвратительное поведение Клинта в допросной и гнусные насмешки над Вайолет наконец раскрыли Максу глаза на истинную сущность приятеля.

Мне Грейди говорит:

– Послушайте, я помню, что мы имеем дело с детьми, и пытаюсь быть чутким к состоянию Вайолет, но я провожу расследование. Вы это понимаете, не так ли?

– Пытаюсь. – Я стараюсь не выдать голосом раздражения, которое испытываю. – Но главное для меня – мои дети и их здоровье.

Грейди открывает заднюю дверь полицейской машины, и Вайолет с Максом забираются внутрь. Я уже собираюсь последовать за ними, но он останавливает меня, беря за плечо.

– Согласен, а для меня главное – Кора Лэндри и безопасность каждого жителя города. Мне придется задавать трудные вопросы, и чем раньше я смогу это сделать, тем быстрее мы поймаем того парня, – говорит он. – Но я не могу задавать эти вопросы Вайолет, если у меня нет вашего разрешения и поддержки.

Я киваю. Понятно, что он просто делает свою работу. Однако результат пока не впечатляет. Может, оттого, что отделение полиции у них невелико и насильственных преступлений происходит не так много.

– Я поговорю с Вайолет, – обещаю устало. – Я знаю, что она тоже хочет помочь Коре. Ей просто нужно немного отдохнуть.

– Спасибо, – кивает Грейди, и я наконец усаживаюсь в машину. Дети вжались в сиденье, опустив головы: Вайолет старается скрыть слезы, а Макс пытается стать невидимым для любого проходящего мимо человека, который может его знать. Я закрываю глаза и поднимаю лицо к мягкому теплу здешнего слабого солнца, настолько непохожего на безжалостное, всегда палящее светило Нью-Мексико, и впервые с тех пор, как наша машина сломалась на въезде в Питч, сожалею, что оказалась в этом городишке.

Дело № 92–10945. Из беседы в чате DarkestDoor.com. 17 ноября 2017 года

JW44: Только что наткнулся на твой пост, Corareef12. Я знаю все о Джозефе Уизере. Говорят, он просто легенда, но не верь: он существует. Просто совсем не такой, как о нем рассказывают. Он очень одинок. Ищет людей, которые могли бы стать его друзьями и путешествовать вместе с ним.

4leafclover: Не слушай его, Corareef12, он полное дерьмо.

JW44: 4leafclover, я не с тобой разговариваю.

Corareef12: Все хорошо, 4leafclover, я просто хочу знать.

4leafclover: Все как раз НЕ хорошо!

JW44: Вот именно, 4leafclover, девочка хочет знать. Отличный повод для юного ума расширить границы.

4leafclover: Супер! Но если что – пеняй на себя. А я сваливаю.

JW44: Скатертью дорога. Corareef12, что ты хочешь знать?

Corareef12: Я вот чего не понимаю… зачем убивать, если он хочет завести новых друзей?

JW44: Он убивает только тех, кто ему не подходит, не нужен, а остальных забирает с собой. И они не умирают, а живут вечно. Становятся его тенями.

Corareef12: Но это же невозможно.

JW44: Да неужели?

Corareef12: Ну да! А тебе-то откуда знать?

JW44: Оттуда, что Уизер – это я.

Из телефонной переписки между Клинтом Фелпсом, Эбби Риджвуд и Райаном Мейреном. 16 апреля 2018 года, понедельник

Клинт: Дело Уизера живет! Спросите-ка у Макса.

Эбби: ???

Райан: А что случилось?

Клинт: Девчонку порезали ножом на путях. Уизер снова с нами!

Эбби: Да ну тебя! Врешь как дышишь.

Клинт: Сестрица Макса там была. Твердит, что это сделал Уизер. Ха-ха-ха!

Райан: Обалдеть! Что за девчонка-то?

Эбби: И что с ней стало? Умерла?

Клинт: Пока нет.

Д-р Мадлен Гидеон. 14 сентября 2018 года

Я беседовала с Марой Лэндри в одной из семейных палат, расположенных на третьем этаже детской больницы. Хотелось поговорить с матерью наедине, прежде чем встречаться с Корой, но понятно, что та не собиралась слишком далеко уходить от дочери.

Мара уселась на двухместный диванчик, обтянутый очень прочной полосатой тканью, способной выдержать ерзанье сотен встревоженных и убитых горем родителей и посетителей. Я села на стул рядом с ней лицом к двери, чтобы видеть, не стоит ли там кто-нибудь, мешая приватности нашего разговора.

Мара выглядела получше, чем накануне вечером: похоже, ей удалось хоть немного отдохнуть. Да