Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

Но кроме этого он никогда не думал о Боге. Он никогда не думал о рае. Он никогда не думал об аде.

До тех пор, пока ему не приказали провести эту операцию.

Резню всегда было тяжело пережить, но убивать своих людей только для того, чтобы гарантировать их молчание, это было слишком, даже для него.

Он только начал планировать детали их убийств. Это требовало тщательной подготовки. Он не мог просто передать это по цепочке, как обычный приказ. Армия не стала бы его выполнять. К тому же, эти люди были подготовленными убийцами ГРУ. Это могло обернуться неприятностями.

Решение, которое он рассматривал, было не совсем «Циклоном Б», но вполне могло им быть.

Для такого человека, как Олег Жуковский, как и для любого человека его возраста, выросшего в послевоенном Санкт-Петербурге, городе, пережившем годы голода и осады со стороны нацистской армии, деяния Гитлера были воплощением зла.

Они были высшей бездной разврата.

Одним словом, они были сатанинскими.

И вот теперь Киров приказал ему самому измерить эти глубины.

Он это сделает.

Он знал, что с ним случится, если он этого не сделает. Но, по правде говоря, какая-то часть его всегда стремилась выйти за рамки. Выйти за рамки. Предаться, так сказать, сатанинскому.

Никакого искупления за это не будет.

Никакого искупления не будет.

Но президент сказал, что это нужно сделать, Киров сказал, что это нужно сделать, и поэтому так и будет.

Жуковский обошел всю группу по одному и заставил каждого выполнить свой суровый приказ. Из тридцати шести собравшихся лишь двадцать семь смогли это сделать. Только они могли снять шкуру с живой собаки.

Кого-то вырвало. Некоторые просто вернулись в автобус и заняли свои места. Их ждало наказание. Для Жуковского они были не более полезны, чем дрожащие, скулящие собаки, жмущиеся за забором в дальнем конце лагеря, ожидая смерти.

Последний человек только что закончил свое задание, и Жуковский уже собирался уйти, сказав напутственные слова, но тут подошел ординарец.

«Сэр, — сказал он, — вам срочный вызов».

«Из Санкт-Петербурга?» — спросил Жуковский.

«Рига, сэр».

Жуковский вернулся в палатку и увидел мигающую лампочку над телефоном на столе. Он вздохнул и плюхнулся в кресло. Он знал, что это Кузис, звонящий, чтобы убедиться, что их маленькая проблема решена. Он посмотрел на телефон, а затем полез в карман и вытащил пачку сигарет.

«Пусть подождет», — подумал он.

Он сунул сигарету в рот и прикурил спичкой. Возле стола стоял старый обогреватель, работающий от двадцатифунтового баллона с пропаном, и он нажал кнопку.

Кнопка зажигания запальника. Эта чёртова штука не завелась, и ему пришлось встать и проверить бак. Он был пуст.

«К черту это место», — пробормотал он.

Свет все еще мигал.

Он вздохнул и снял трубку.

«Жуковский», — прорычал он в трубку.

«Сэр», — сказал Кузис отчаянным голосом, — «есть проблема».

«Не говори мне, что у нас проблемы, Кузис».

«Убийца в Варшаве».

«Смолов».

«Он мертв».

Жуковский промолчал. Он рассеянно поднёс сигарету ко рту и пососал её, позволяя новости осмыслиться. «Это нехорошо», — сказал он.

«Нет, сэр», — сказал Кузис.

«Как он умер?»

«Она его казнила. Выстрелила ему в лоб прямо посреди Варшавского вокзала».

"Я понимаю."

«Мне жаль, сэр».

«Тогда это будет в новостях», — сказал Жуковский.

«Так и будет, сэр».

«Я лучше позвоню Кирову».

«Мы думаем, что она села на поезд до главного вокзала Берлина», — сказал Кузис.

«Поезд прибыл?»

"Еще нет."

Жуковский вздохнул. «Думаю, мне не нужно напоминать вам, что произойдёт, если это станет известно».

«Конечно, нет, сэр».

Жуковский повесил трубку и набрал защищенный номер гостиницы Кирова.

Едва рассвело, но Киров тут же пришел в себя.

«Олег, — сказал он. — Готово?»

Жуковский сглотнул, прежде чем заговорить. «Она убежала, сэр».

"Снова?"

«Да, сэр».

«Кого вы послали?»

«Смолов, сэр».

«Михаил Смолов?»

«Да, сэр».

«Что, черт возьми, произошло?»

«Он мертв, сэр».

«Вы хотите сказать, что Михаила Смолова убила женщина, латвийская сотрудница полиции?»

«Возможно, она таит в себе больше, чем нам рассказали, сэр».

Киров помолчал немного, а затем спросил: «Знаем ли мы, куда она сейчас направляется?»

«Она едет на поезде в Берлин, сэр».

"Все в порядке."

«Я могу активизировать свои активы в Берлине», — сказал Жуковский.

«Нет, — сказал Киров. — Вы сделали достаточно».

«Что вы собираетесь делать, сэр?»

«Блядь», — рявкнул Киров.

«Сэр», — сказал Жуковский, и в его голосе звучала все более паническая тревога.

«Заткнись, Жуковский. Просто заткнись. Я звоню по списку своих личных активов.

Пришло время обратиться к профессионалам».

19

Когда пригороды Варшавы поредели и уступили место открытым полям, Агата почувствовала, что ее пульс замедлился.

Она, как ястреб, следила за дверью кареты, с ужасом ожидая, что в любой момент ворвутся полицейские и арестуют ее.

Этого не произошло. Ни когда поезд отходил от центрального вокзала, ни когда он останавливался на нескольких пригородных станциях по пути из города. Теперь он мчался на полной скорости через польскую сельскую местность к немецкой границе, и как только они её пересекут, она почувствовала, что сможет вздохнуть свободнее.

Ей нужен был план. Это было ясно. Кузис, или русские, или кто-то ещё, ясно дал понять, что пытаются её убить. Они пытались сохранить свою тайну, и пока она не передаст то, что знала, кому-то достаточно могущественному, чтобы что-то с этим сделать, она знала, что не будет в безопасности.

Сидя в поезде, она прокручивала в голове все, что только что произошло в Варшаве.

Убийца поджидал ее.

Покупка билета с помощью кредитной карты была ошибкой, но она не ожидала, что Кузис или тот, кому он передавал информацию, будет иметь доступ в режиме реального времени к защищенным финансовым данным.

У неё было неприятное предчувствие, что она попала в поле зрения Кремля. Она уже видела это раньше. Она знала, каковы её шансы. Когда Кремль решал кого-то убить, от убийц было не скрыться.

Она корила себя за то, что не видела Кузиса таким, какой он есть. Оглядываясь назад, она понимала, что были знаки. Он открыто говорил о своём богатстве, живя далеко за пределами…

Средства человека его положения. Один только дом на озере стоил миллионы.

Поскольку он говорил об этом так открыто, Агата просто приняла это как должное. Она предположила, даже не задумываясь, что его семья богата.

К тому же ее отвлекли его сексуальные домогательства.

Правда всё это