Лицом к солнцу - Лесли Вульф

— И вы еще спрашиваете? Уиннет, черт побери!

Блин, ну что на этот раз не так? Тесс с трудом сдержалась, чтобы не огрызнуться в ответ первыми же резкими словами, которые пришли на ум.

— Да вот, спрашиваю, — довольно спокойно ответила она. — Вас что-то расстроило, и я понятия не имею, что именно.

— «Что-то»?! — взорвался Мичовски. Затем фыркнул: — Не «что-то», а вы!

Ее брови поползли вверх.

— И что я такого сделала?

— В самом деле, что ли, не догадываетесь? Или держите нас за полных идиотов, не способных понять несколько четко произнесенных простых слов? Что вот это значило: «А то в округе Палм-Бич мы еле ползем», а?

— Ох… — еще слышно вздохнула Тесс, мысленно кусая локти.

Да, в этом ей не было равных — задевать чувства посторонних, случайно обижать и даже оскорблять, причем без всякого умысла. В общении с людьми Тесс часто воплощала собой того самого слона в посудной лавке. Во время разговора с Пирсоном она была так поглощена спором, что не обращала внимания на окружающих, которые, понятное дело, слышали ее реплики. Но ей и в голову не приходило, что суть разговора можно трактовать по-разному.

— Да я… Вы меня неправильно поняли, Гэри, — извиняющимся тоном проговорила она. — Я разговаривала с шефом, и ему нужно было знать, какая именно помощь мне… э-э… нам требуется. Пожалуйста, не принимайте мои слова на свой счет.

— Только что вы вывели из себя нескольких хороших ребят, Уиннет. Я думал, что ошибся насчет вас, но нет, стоит вам забыться, как наружу тут же вылезает высокомерная сука. Зрелище не из приятных, доложу я вам.

— Принято! — отрезала Тесс. Она уже была сыта по горло. — А теперь давайте займемся нашими следующими действиями. То есть если вы все еще хотите заниматься этим расследованием.

— Долго это не продлится, не так ли? — криво усмехнулся Мичовски.

— Что?

— Ваше раскаяние.

Тесс тяжело вздохнула. Отчаяние и уныние охватили ее.

— Я извинилась и объяснилась. Мои извинения вы не принимаете. Что, по-вашему, я должна еще сделать? Записаться на какую-нибудь групповую терапию?

Детектив покачал головой, уставившись в пол. Затем поднял на нее взгляд, в котором застыл едва ли не вызов.

— Хорошо, специальный агент Уиннет, что вы намерены предпринять?

Интонацию, с которой были произнесены ее звание и имя, Тесс восприняла словно пощечину. Но именно такой смысл в нее детектив и вкладывал: он ясно давал понять, что дистанцируется от нее и сводит их общение к минимуму, который необходим для совместной работы над расследованием. Она сдержала готовую вылететь нецензурную отповедь, и ей даже удалось сохранить невозмутимый вид. Ох уж эти мужчины со своим треклятым самомнением!

— С завтрашнего утра начну опрашивать семьи жертв. Первым делом полечу в Чикаго. Если вы передумали и решили сопровождать меня, дайте знать.

— Это еще зачем? Вам нужен кто-то, кого можно будет обвинить в задержке рейса?

— Слушайте, Мичовски, прекратите уже!

На несколько секунд оба умолкли — воцарившуюся тишину нарушали лишь сдавленные смешки копов, ставших свидетелями их перепалки.

— Почему Чикаго? — заговорил наконец Мичовски, несколько успокоившись. — Мне показалось, мы решили, что Мэй Лин не является первой жертвой.

— Это вы ее исключили, да еще мой шеф, но лично я — нет. Для меня она остается первой.

— Наблюдать за вашими действиями, Уиннет, сущее удовольствие, — процедил Мичовски. — Притворяетесь, будто советуетесь с нами, делаете вид, что общаетесь и сотрудничаете, но в действительности, бля, поступаете так, как вам хочется, да?

— Что ж, рада, что вы так все поняли, — с горьким сарказмом парировала Тесс. — Значит, если я скажу вам, что необходимо допросить бывшего парня Сони Уивер, вы не станете спорить, поскольку догадываетесь, что пререкаться со мной бесполезно!

— Ха, а вы-то что поняли?! Что мы, тормозные и тупые копы округа Палм-Бич, сами ни в жизнь до этого не додумались бы? Какое все-таки счастье, что явилась всемогущий специальный агент Уиннет, уж она-то спасет наши паршивые задницы!

Ошарашенная Тесс подскочила. Да какая муха его укусила, черт побери?! Сколько еще нужно извиняться? Ядовитые слова рвались с языка специального агента, но смысла обострять эту дурацкую ссору не было никакого. И вообще, чтобы довести Пирсона до белого каления, достаточно всего одной новой жалобы.

— Дружок в комнате для допросов. Фраделла уже с час маринует его, — покачал головой Мичовски. — Не за что.

Тесс шлепнулась на видавший виды стул и посмотрела детективу в глаза.

— Слушайте, я вовсе не хотела вас злить — и, если на то пошло, никого другого, — выпалила она. — Когда я сказала по телефону, что в округе Палм-Бич мы еле ползем, я имела в виду выдачу ордеров, чем занимается окружной суд, и проведение лабораторных анализов, что тоже к вам не относится. И ни к какому другому копу. По правде говоря, если бы вы так не спешили почувствовать себя оскорбленным, то включили бы свой мозг детектива и сообразили, что все, что я говорила, имело целью помочь расследованию, а не задеть чьи-то чувства. Ну, если только чувства клерков окружного суда и парней из лаборатории, но ведь их-то здесь нет, а?

Старый коп молча смотрел на нее, и лицо его становилось мягче. Теперь на нем читались только грусть и усталость.

— Мичовски, может, закопаем наконец топор войны? Мы оба выше этого.

Детектив провел ладонью по коротко остриженным волосам и ответил:

— С одним условием. Объясните, зачем вам понадобился допрос бывшего парня жертвы, если вы убеждены, будто смерти девушек на совести серийного убийцы? Он что, претендует на роль фактического подозреваемого?

— Вполне, — задумчиво ответила Тесс, — если придерживаться версии, что все предыдущие злодеяния являлись репетициями и экспериментами для безупречного убийства и что именно Соня являлась объектом гнева. Мне, правда, не особенно в это верится, но лучше знать определенно. И потом меня интересует, не заметил ли этот парень, когда они с Соней еще были вместе, чего-нибудь необычного. Скажем, за девушкой следили, и он обратил на это внимание… Словом, может, что полезное и выжмем из него.

Мичовски сделал приглашающий жест, и Тесс последовала за ним в помещение для наблюдения. Какое-то время они смотрели через одностороннее зеркало, как Фраделла допрашивает бывшего дружка Сони, задавая стандартные вопросы и получая пустые ответы, совершенно бессодержательные и бесполезные.

Чтобы освежить память, Тесс просмотрела свои заметки. Отставной бойфренд Сони, Энтони Гиббонс, был старше девушки на несколько лет — недавно ему исполнилось двадцать шесть. Сейчас он развалился на неудобном металлическом стуле в комнате для допросов так, словно это было уютное кожаное