Закон чебурека - Елена Ивановна Логунова

Хотя я все-таки запомнила эту версию, чтобы сообщить ее мамуле.

Пятинога в ее ужастиках, кажется, еще не было.

— Зато у нее уже есть Огромный Черный Паук, — напомнила Алка, с которой я поделилась этой мыслью, — а у пауков по восемь лап. Пятиног вполне может быть просто инвалидным пауком. Травмированным чьей-то палкой, к примеру. — Она непроизвольно поежилась. — Хотя я бы лучше сочинила другую сказку, не страшную.

Подруга повозилась, удобнее устраиваясь у кромки прибоя, и проникновенно запела:

— Я уплываю, и время несет меня с кра-ая на кра-ай! С берега к берегу, с отмели к отмели, друг мой, проща-ай! Может, когда-нибудь с дальнего берега, с да-авнего про-ошлого… — На высокой ноте дала петуха, деловитой скороговоркой объяснила: — Это было музыкальное вступление для настроения, теперь слушай, — и, снова поменяв голос, заговорила, как бабушка Валя из телепередачи «В гостях у сказки»: — Каждый боженькин день на этот берег выносит резиновую тапку. Всегда одну. И непременно левую! Поэтому его так и зовут: Берег Левых Тапок.

— Но мудрые местные старики знают, что где-то есть и Берег Правых Тапок! — подхватила я.

— Что совершенно логично, — Трошкина одобрила сюжетный поворот.

— И когда они видят на Берегу Левых Тапок подходящий башмак, наведываются на Берег Правых Тапок за вторым! И таким образом разживаются пляжной обувью.

— А если не разживаются, — снова вступила Трошкина, — то левые и правые тапки скучают в вечной разлуке на разных берегах.

— Грустная легенда, — нарочито всхлипнула я, и мы захихикали, толкаясь локтями, как в детстве за партой.

Вдруг вода перед нами вспучилась, и из нее вынырнул какой-то лупоглазый жутик.

Мое воображение условными штрихами набросало картинку «Явление Пятинога народу». Я схватилась за сердце, Трошкина взвизгнула, а жутик сделал шумное «пфффф», сдернул очки для плавания и радостно молвил вполне человеческим голосом:

— Какая приятная встреча!

— Случайная, конечно же, — проворчала я.

А Трошкина пролепетала:

— С ними дядька их морской… — и возмутилась: — Вот зачем нас так пугать, а?

— Я не хотел вас пугать, извините. — Наш сосед Роберт вышел из воды и умостился рядом с нами на песочке. — Просто заметил знакомые лица и приплыл поздороваться.

— Так и навеки попрощаться можно, — не успокаивалась Алка.

— Я больше не буду, — пообещал блондин, мокрые волосы которого потемнели, так что он выглядел шатеном. — Хотите, уплыву и больше вас не побеспокою?

— Зачем же. — Мне почему-то захотелось его задержать. — Нам как раз нужна свежая голова. Мы не можем найти объяснение одному странному факту. — И я рассказала соседу про найденную на пляже некомплектную обувь.

А он то ли и сам не хотел от нас уплывать, то ли действительно всерьез заинтересовался тайной левых тапок.

— Хм, хм, — задумался Роберт, пробежавшись по берегу, собрав всю некомплектную обувку и выстроив ее у линии прибоя аккуратным рядком. — Первое, что приходит в голову: где-то поблизости есть производство левых тапок.

— Почему только левых? — не поняла я.

— Для удовлетворения ажиотажного спроса одноногих потребителей, — съязвила Трошкина.

Ей почему-то не нравилось присутствие блондина. Я это поняла, но не стала его прогонять. Мне оно почему-то нравилось.

— Так известные бренды борются с воровством на производстве, — объяснил Роберт. — На одном заводе производят только левые тапки, а на другом — только правые.

— Тут где-то есть такой завод? — Трошкина огляделась.

— Не знаю, сам здесь совсем недавно.

— У меня другая версия, — я поспешила вмешаться, пока Алка, настроенная явно недоброжелательно, не сказала что-нибудь вроде «вот и не задерживайтесь тут, пожалуйста». — Может, у левых и правых тапок разные мореходные качества? Они же несколько отличаются по конфигурации. Вероятно, у левых тапок плавучесть выше или они лучше ложатся на здешнюю волну? В результате правые уносит в какое-то другое место, а левые — вот сюда.

— Какое интересное предположение! — восхитился Роберт.

Мне стало приятно, но я все-таки добавила, скрывая смущение:

— Конечно, оно нуждается в проверке. Вот если бы мы могли закинуть в море пару тапок, а лучше две…

Я глянула на Алку, и та быстро сказала:

— На меня не смотри, у меня шлепанцы из натуральной кожи, я не стану ими рисковать!

— А у меня резиновые сланцы, но одной пары слишком мало для эксперимента, — посетовала я.

— Ждите здесь! — Роберт надел очки и ушел в воду, вынырнув — мы следили — уже метров за двадцать от берега.

— Он же не станет тырить тапки отдыхающих на пляже? — с беспокойством спросила Трошкина, когда стало понятно направление движения пловца.

— Почему ты так плохо думаешь о малознакомом человеке? — упрекнула ее я.

— Он мне подозрителен, — призналась Алка. — Видишь, как профессионально плавает и ныряет? Не удивлюсь, если у него есть гидрокостюм.

— Намекаешь, что это Роберт был Черным человеком из-под твоей кровати?

— Он и по росту подходит.

— Но он не хромает.

— Так Черный человек тогда всего лишь ушибся. Немножко похромал, а теперь уже в норме.

И все же мы напряженно следили за блондином, пока он возвращался к нам — не морем, а по берегу. Не видно было, чтобы он хромал. Шел ровно, даже не спотыкался на неудобных камнях.

— Спортивный, тренированный. — Трошкина и это засчитала подозрительному ей блондину в минус.

Спортивный и тренированный Роберт, не подозревая, что его обсуждают и осуждают, подошел к нам с улыбкой. Бросил на песок рюкзак, скинул с ног тапки, подал их мне с поклоном, как Вакула, преподносящий Панночке черевички:

— Вот. Вторая пара для нашего эксперимента.

Я отметила, что эксперимент уже не мой, а наш, но возражать не стала.

— Как будем действовать? Командуйте. — Блондин переступил босыми ногами, как застоявшийся конь, — то ли в нетерпении, то ли просто потому, что ему ступни припекало.

Странный выдался денек.

Странный, но не лишенный приятности.

Роберт предложил для пущей чистоты эксперимента заплыть подальше, и мы с ним удалились от берега метров на пятьсот, а потом долго дрейфовали, сопровождая наши резиновые шлепанцы, отправленные в свободное плавание.

Моя версия не подтвердилась: и правые, и левые тапки двигались примерно одинаково.

Однако я не почувствовала себя разочарованной. Болтаясь в воде, мы с блондином оживленно и очень мило беседовали обо всем и ни о чем. Я убедилась, что Трошкина не права: наш новый знакомый — весьма приятный мужчина.

Алка, к слову, участия в научно-практической работе не принимала. Она устроилась на берегу в тени одинокой пальмы и битый час что-то изучала в своем смартфоне, а потом — мы еще не приплыли к финишу — помахала нам ручкой и удалилась. Наверное, здраво решила, что пора убраться с солнцепека.

Я