Двойная ложь - Джей Ти Эллисон

– Нет. Расскажите о ребенке.

Айви снова закрыла глаза, будто вспоминая:

– Он был таким милым. Конечно, они обвиняли друг друга. Был поставлен диагноз «синдром внезапной детской смерти». Но что это значит? Ребенок перестал дышать по неизвестной причине. Насколько мне известно, когда они его нашли, он лежал на животе.

– Они? То есть они вдвоем?

– Нет. Саттон… Его нашла Саттон. А Итан обвинял ее. Она не должна была класть ребенка на живот.

– Ребенок ведь уже мог перевернуться сам?

– Думаю, да. Я точно не знаю, в каком возрасте это происходит. В общем, Саттон его уложила, а через несколько часов он умер. Итан не переставал ее обвинять. Хотя это и был несчастный случай.

– Вы же не думаете, что это было намеренно?

Глаза Айви превратились в ясные кусочки голубого льда.

– Итан вам не рассказал? О том, как она забеременела?

– Нет. Были какие-то сложности?

– Можно и так сказать. Саттон не хотела детей. Совсем. Считала, что материнство не для нее.

– Это произошло случайно?

– Некоторым образом. Итан подменил ее противозачаточные таблетки. И ничего ей не сказал, пока она не родила. Саттон возненавидела его за это.

– Серьезно?

– Да. Она чувствовала себя так, будто над ней надругались. Знаете, сначала она хотела сделать аборт, но я ее отговорила.

– Почему?

Айви вздохнула:

– Она не хотела быть матерью. Не хотела ребенка. Все ее в этом поддерживали, кроме меня. Одна я считала, что она должна оставить ребенка. Остальные советовали от него избавиться. Но я знала, что это скрепит их брак, раз и навсегда. Итан и Саттон принадлежали друг другу. Дополняли друг друга. Просто не всегда это понимали.

– Но при этом ругались?

– О да. Ругались. Вы же из полиции, разве вы не видели, сколько раз за прошлый год к ним вызывали полицию?

– Видела. Но Саттон так и не выдвинула обвинений.

– Ну конечно не выдвинула. И никогда не стала бы. Они с Итаном такие вспыльчивые.

– Она также заявила, что не звонила в полицию.

– Да? Как такое возможно? Откуда полиция узнала, что они ссорятся?

– Я склонна с вами согласиться. Жертвы домашнего насилия часто сожалеют, что позвали на помощь, в особенности если агрессор еще поблизости.

– Именно так. Но вернемся к ребенку. В итоге Саттон слишком долго раздумывала, и решение было принято само собой. Хотя я не уверена, что она по-настоящему прикипела к Дэшилу. Итан, напротив, был вне себя от счастья. Он обожал сына.

– А она нет?

– Ну, она его любила, поймите меня правильно. Но порой возникает мысль, а не стремилась ли она подспудно к саморазрушению, была ли достаточно осторожна. Ведь все знают, что нельзя класть детей на живот. И она была пьяна, когда вернулась домой тем вечером. Итан рассказал мне об этом после.

Холли решила пока проигнорировать последнее заявление.

– Саттон часто занималась саморазрушением?

– Временами. Именно поэтому я так беспокоилась за нее.

– Так что, для протокола, вы не считаете, что Итан имеет отношение к исчезновению Саттон?

Брукс прикусила нижнюю губу:

– Пожалуй, не совсем. Может, она и сбежала, чтобы его наказать, но если и так, то лишь потому, что Итан ее подтолкнул. За его требованиями невозможно было угнаться. И он перестал писать, что сделало его совершенно невыносимым. Может, он и не спустил курок, но если Саттон мертва, то он в этом, несомненно, виноват.

– Значит, он был с ней жесток.

– Я такого не говорила. – Она посмотрела на часы и подскочила. – Боже, простите, у меня назначена встреча. Прошу меня извинить. Если я еще чем-то могу помощь, звоните без колебаний. Я безумно волнуюсь за нее. Я и правда надеюсь, что она где-нибудь спряталась, заставив нас всех покрываться холодным потом.

– Спасибо, что уделили мне время.

Холли пошла к машине, просмотрела записи и, вспомнив, добавила кое-что еще. Две женщины и два разных взгляда на то, какой была Саттон Монклер.

Пришло уведомление о новом голосовом сообщении. От Эллен Джонс. Холли включила его.

«Здравствуйте, я буду дома примерно через час. Можете заехать».

Холли посмотрела на часы. Как раз вовремя, миссис Джонс.

Сюрприз

Тогда

– У меня есть один секрет, – сказал Итан.

– Да?

Саттон налила вино в свои любимые большие бокалы без ножек. Итану они не нравились, ведь ножка служит для того, чтобы пальцы не касались бокала и тепло не мешало вину открыть свой аромат, но Саттон считала их забавными и отправила все традиционное стекло на чердак. Правда, позволила Итану оставить бокалы для виски.

– Ну так выкладывай. Что за большой секрет?

Итан сделал глоток «Бренелло». Он специально открыл именно это вино и дал ему час постоять. Вкус был божественный. Богатый, пряный, смелый. Будь смелым, Итан. Очень смелым.

– Вообще-то, это давняя история. Ты будешь смеяться, когда услышишь.

Саттон готовила куриное рагу, и деревянная ложка зависла над сковородкой. Итан заметил, как в глазах жены мелькнула тень.

– Если у тебя был роман, не хочу об этом слышать. Честно, Итан, не хочу. В прошлый раз… это чуть меня не сломило.

– Нет, Саттон, ничего подобного. Я поклялся, что никогда больше тебе не изменю, и верен своему слову. Но неважно. Забудь. Это ерунда. Я накрою на стол, и поужинаем. Выглядит восхитительно.

Саттон положила деревянную ложку на подставку. И скрестила руки на груди.

Вот черт. Ему совсем не хотелось сегодня видеть ее в обороне. Он рассчитывал провести обычный приятный вечер. Поужинать, выпить хорошего вина, может, немного поиграть в постели, пока малыша не пора будет кормить.

Итан шагнул к жене и помассировал ей шею. Погладил. И она позволила. После рождения ребенка, да и вообще всю беременность, ей нравились прикосновения, и не только во время секса. Как будто вернулась прежняя Саттон, которой она была в начале знакомства, жаждущая прикосновений.

От нее пахло молоком, ребенком и жимолостью – странное сочетание, одновременно и отталкивающее и возбуждающее.

– Попробуй вино. И скажи, что оно тебе напоминает.

Саттон закрыла глаза, понюхала и сделала глоток.

– Ужин на винодельне в Монтальчино. Вино со вкусом жидкого золота. Когда я сказала это владельцу, он надо мной посмеялся.

– Он не смеялся над тобой, а пришел в восторг и хотел переименовать вино в «Саттон». Я купил целый ящик. Вот мой секрет. Решил, что тебе понравится пить это вино по особым случаям.

Она открыла глаза. Они заметно потеплели и сверкали от удовольствия. Ее прекрасные огромные глаза, серо-голубые в свете летнего вечера, обрамленные густыми ресницами, за которые женщины готовы заплатить любые деньги.

– Какой приятный сюрприз. А что